class="p">— Что?
Мой пульс учащённо бьётся, я шепчу:
— Это заводит меня.
Тишина потрескивает. Я слышу, как дышит Кейдж. Его дыхание отличается от того, каким оно было раньше. Грубее.
— Мне нужно, чтобы ты знала, что я никогда не причиню тебе вреда. Мне нужно, чтобы ты доверяла мне. Доверяла мне без всяких оговорок. Пока ты мне доверяешь, всё в твоих руках. Ты принимаешь решения. Ты устанавливаешь правила. Даю тебе слово, я не сделаю ничего такого, о чём ты меня специально не попросишь.
Я отбрасываю мысль о том, чтобы специально просить Кейджа о чём-либо.
— Видишь, в том-то и дело. Я не, эм...
Будь уже взрослой девочкой, Натали. Просто скажи ему правду.
Стараясь говорить как можно ровнее, я говорю:
— Не уверена, что смогу быть такой же прямолинейной, как ты. По правде говоря, я довольно консервативна. — Я откашлялась, чтобы избавиться от комка в горле. — В постели.
Хриплым голосом Кейдж произносит:
— Ты думаешь, я этого не знаю?
Мой желудок сжимается.
— Это так очевидно?
— Что очевидно, так это то, что ты такая чертовски милая, я просто хочу отведать каждый дюйм твоего тела. Если ты боишься, что разочаруешь меня, не стоит. Ты идеальна. Ты – мой ночной горячий, мокрый сон. Если тебе не нравится то, что я говорю или делаю, скажи мне. Я хочу, чтобы ты говорила мне только правду, потому что не хочу неосознанно сделать что-то, что всё испортит. Это означает, что тебе придётся общаться со мной, хорошо это или плохо. ― Кейдж хихикает. — В чём, до сих пор, ты была очень хороша.
Я совсем запыхалась, и единственное, что делаю, это сажусь.
Мне явно стоит обратиться к врачу, чтобы проверить свою сердечно-сосудистую систему.
Кейдж должен знать, что в данный момент я не в состоянии дать вразумительный ответ, потому что он проявляет милосердие, становясь деловым.
— Хорошо, мисс Петерсон. Я принимаю ваше предложение о свидании. Во сколько вы заедете за мной?
— Я? Заеду за тобой? Подожди...
— Ты права, машину должен вести я. Людям, которые так сильно сжигают печенье, нельзя доверять водить машину.
Я смеюсь.
— О, так ты хочешь, чтобы я с тобой общалась? Вот где я говорю тебе не проявлять свои шовинистические замашки.
— Ты не шутила, что пропустила тот день, когда у тебя был урок этикета.
— Я также пропустила и тот, на котором нас учили не быть маленькими остроумными придурками.
И снова Кейдж выжимает сто восемьдесят, переходя от светлого к тёмному, перетекая на другую тему, словно ртуть.
— Не волнуйся, — говорит Кейдж твёрдым, властным голосом. — Я исправлю это плохое поведение. Я буду исправлять его снова и снова, положив ладонь на твою голую задницу, пока ты не будешь извиваться у меня на коленях и умолять позволить тебе кончить.
Затем Кейдж говорит, что заедет за мной в шесть, и вешает трубку.
13
Нат
К тому времени, как Кейдж стучит в мою дверь в шесть, я спокойна и собрана.
Ха!
На самом деле я нервничаю, но твёрдо решила этого не показывать.
Когда я открываю дверь, он стоит на моём крыльце в своём фирменном наряде а-ля аристократ вне закона, состоящем из джинсов, чего-то кожаного и роскошного пальто. Пальто, которое он носит, наверное, стоит дороже моей машины.
Непослушные волосы укрощены. На его лице застыло суровое выражение. В одной из своих больших лапищ он держит букет изящных белых цветов, обёрнутый белой атласной лентой.
Это неожиданно милый жест. Галантный. Мне трудно представить Кейджа у флориста, составляющего букетную композицию, но букет явно не из тех, что продаются в продуктовых магазинах. Он больше похож на его гардероб: простой, но дорогой.
Это человек, который тщательно подходит к выбору вещей.
— Привет, — говорю я, чувствуя себя скованно. — Ты отлично выглядишь.
— Не так хорошо, как ты.
Кейдж протягивает цветы.
Я беру их у него и приглашаю его войти.
— Только поставлю их в воду, возьму пальто, и мы можем идти.
Кейдж закрывает дверь, а я направляюсь на кухню на поиски вазы. Нахожу её в шкафу над холодильником. Наполняю водой, снимаю полиэтиленовую плёнку и ленту с букета и подрезаю стебли цветов.
Затем стараюсь не дёргаться, расставляя цветы в вазе, а Кейдж стоит в двух шагах и смотрит на меня так, словно он кактус в засушливой пустыне, а я для него – первый весенний дождь.
Я настолько ошеломлена интенсивностью его взгляда, что у меня челюсть отвисает.
— Ты бросил трубку, прежде чем я успела сказать тебе, что Слоан присоединится к нам со своим парнем. Вообще-то, я не уверена, что технически он её парень. Просто я так его называю, потому что нет благопристойного определения для «аромата месяца». Она перебирает мужчин, как перчатки. Не то чтобы я её осуждала. Вовсе нет. Просто говорю, что он будет там. Тот парень. О, и несколько его друзей, видимо, тоже. Надеюсь, это нормально. Знаю, что это должно было быть наше свидание, но фактически, это двойное свидание. То есть, это всё ещё наше свидание, просто на нём будет чуть больше людей...
Кейдж протягивает руку и нежно берет меня за запястье.
— Успокойся, — пробормотал он. — Вдохни.
Я закрываю глаза и делаю, как велит Кейдж.
— Прости. Как правило, я более расслабленная.
— Знаю. Я тоже.
Когда я открываю глаза и смотрю на Кейджа, то замечаю, как он смотрит на меня с таким желанием в глазах, что на долю секунды я перестаю дышать.
Кейдж берёт кухонные ножницы из моей руки, кладёт их на стойку и притягивает меня к себе, не ослабляя нежной хватки на моём запястье. Уговаривает, а не требует.
Просьба, не приказ.
Кейдж обвивает мои руки вокруг своих плеч, затем обхватывает меня за талию, притягивая меня вплотную к себе, и смотрит на меня сверху вниз, говоря низким голосом:
— Я не переставал думать о тебе с того дня, как мы встретились. Я не из тех, кто зацикливается на чём-то, но я зациклился на тебе. До такой степени, что моё внимание рассеивалось. До такой степени, что это мешало моей работе. Я не могу выбросить тебя из головы, и я пытался. Честно-честно. Но всё без толку. Поэтому я оставил попытки. Я не собираюсь играть с тобой в игры. Не буду пытаться держать тебя в неведении. Я сказал тебе, что чувствую и
