class="p1">— Теперь ты, в камеру говори, — милиционер раздраженно мотнул головой в сторону соседнего зала, откуда по-прежнему раздавалась музыка, — музыку выключи, у нас тут важные люди!
Кровь отхлынула от моего лица, когда я разглядела, что он обращался к Искандеру. Внутри меня снова зашевелился протест, и мне хотелось броситься вперед, чтобы защитить его.
Но всё, что я могла теперь — просто сидеть и наблюдать.
— Фамилия, имя, отчество, число, месяц и год рождения, где родился и так далее! — сотрудник милиции взял его за левое плечо, и тогда Искандер посмотрел на него взглядом «а ну-ка убрал руки», и, Бог мой, именно это и сделал милиционер.
— Ну, — лицо Искандера приняло лениво-расслабленное выражение, — Исмаилов Рафик Рашидович.
Что?!
— В камеру смотри!
— Исмаилов Рафик Рашидович, — скользнув взглядом по камере, ответил Искандер.
Рафик?!
— Число, месяц и год рождения.
— Шестьдесят восьмого, пятнадцатого августа, — продолжил ленивым тоном Искандер.
1968? Разве?
— Громче говори! — в голосе милиционера послышалось раздражение, и я почувствовала холодок в груди.
Липкий, противный, он напоминал мне то, что я испытывала, когда шла сдавать кровь из пальца.
— Пятнадцатого августа, — устремив на милиционера потяжелевший взгляд, ответил Искандер.
— Где родились?
— Азербайджан.
— Республика? Город?
— Баку. Город Баку, — Искандер не сводил с мужчины глаз.
— В Москве где проживаете?
— У родственников.
— В камеру смотрим! — все те же раздраженные нотки теперь ощущались сильнее.
— У родственников, — повторил Искандер.
— Чем занимаетесь в Москве?
— Да просто, в гостях, отдыхаю.
— Вы являетесь вором в законе? — задал вопрос милиционер, и я, кажется, перестала дышать, ожидая ответа.
Искандер посмотрел прямо в камеру и ответил:
— Да, я — вор, — кивнул, — я — вор.
Вор?!
— Уголовная кличка есть? Какое погоняло, как вас зовут?
— Рафик.
— Наколочки у вас имеются? — въедливо поинтересовался сотрудник милиции.
— Нет, нету у меня наколок.
Милиционер и один из омоновцев обменялись взглядами.
— Все чисто, — произнес последний.
В глазах милиционера мелькнула досада. Было очевидно, что они хотели бы, чтобы нашлось что-то такое, что поспособствовало дальнейшему задержанию Искандера и остальных.
— Ладно. Свободны, — бросил милиционер, — пока что. Уходим.
Грохот сапог растворился в воздухе. Наконец, столь «желанные» гости ушли. Мужчины, в том числе и Ахмед, вернулись в зал. Снова заиграла музыка.
А я, пораженная случившимся, смотрела на Искандера.
Дождавшись, когда все уйдут, он прикрыл двойные двери и подошел ко мне. Встал напротив и улыбнулся.
— Тебя, правда, зовут Рафик? — спросила я.
— Нет, — он блеснул глазами.
Поправил ворот кофты и сел сбоку от меня. Его тепло окутало меня. Я нуждалась в нем, чтобы вновь почувствовать себя защищенной.
Но следующий вопрос требовал ответа.
— Ты, правда, вор в законе? — шепнула я.
— Да, — глядя мне прямо в глаза, ответил Искандер.
Я сглотнула.
У меня было совсем мало информации по этому поводу, и все, что я знала (от соседей или родственников), что воры — это уголовники, люди, не знавшие ни морали, ни чести.
Люди, способные и убить, если понадобилась какая-то ценная вещь. Так было в соседнем районе, четыре года назад. Квартиру «челночницы» — предпринимательницы ограбили, а саму её жестоко убили.
Неужели мой Искандер был таким же?
Мой.
Сердце отказывалось в это верить.
Нет, и еще раз нет!
Ресницы мои задрожали, я открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не сделала этого.
— Вижу, у тебя собственное представление, кто такой вор, — усмехнулся Искандер и успокаивающе погладил меня по плечу. — И, скорее всего, оно ошибочное. В любом случае, если ты настолько шокирована, что твои чувства переменились, и ты решила включить заднюю, я приму это. Скажи, как есть. Даже если ответ мне не понравится, я обещаю тебе, что не стану причинять тебе проблем.
Я прикусила внутреннюю поверхность щеки и начала беспощадно жевать её зубами.
Понимая, что лучше сказать о своих переживаниях прямо сейчас, чем потом носить их в себе, я тихо произнесла:
— В соседнем районе, в 94, убили женщину. Челночницу. Она торговала шубами, возила с Турции. Её квартиру ограбили, украли деньги, золото… А саму убили. Перерезали горло и накрыли шубой. Это сделали воры?
— Это сделали отморозки, — холодно ответил Искандер, — не имеющие ничего общего ни со мной, ни с теми людьми, с которыми я общаюсь. Или ты, правда, подумала, что я такой же?
Он, чуть сощурив глаза, выжидающе-строго посмотрел на меня.
— Нет, — я сглотнула, — просто мысли всякие лезут в голову.
— Хорошо, что ты сказала, — взгляд Искандера смягчился. — Еще вопросы будут или приступим к ужину, и параллельно поговорим?
— Я, наверное, не смогу есть, — прошептала я.
Искандер, вскинув брови, вопрошающе посмотрел на меня.
— Почему?
— Я перенервничала. Теперь кусок в горло не залезет. Прости, — сказала и вымученно улыбнулась.
— Так, — Искандер подвинулся поближе, и его крепкая рука легла на мои плечи.
Он притянул меня к себе. Пристально посмотрел в мои глаза, а потом спросил:
— Моя маленькая девочка сильно испугалась?
Я всхлипнула, и горький ком, стоящий в горле, потребовал, чтобы его выпустили. Слезы полились из моих глаз, и вместе с ними из меня выбралась вся горечь.
— Да, — прошептала я.
— Ну, не плачь, все же обошлось, все хорошо, — горячие губы коснулись моей щеки.
— Хорошо, только все равно страшно, — я закрыла глаза.
Усталость навалилась на меня, и единственное, что мне теперь хотелось — просто заснуть. В безопасном месте.
— Чего боишься?
Я запрокинула голову. Сквозь туман из слез я разглядела сосредоточенное лицо Искандера. Он ждал ответа.
— Вдруг, они вернутся? Вдруг сделают что-то плохое?
— Они ушли и сегодня уже не вернутся.
Я горько улыбнулась:
— Ты уже привык, да?
— Да, — его улыбка отличалась от моей и являла собой воплощение дерзости.
— Мне жаль, что ты снова стала свидетельницей случившегося, но с другой стороны — хорошо, что это произошло.
— Почему? — мои брови сошлись на переносице, и лоб противно запульсировал от напряжения.
— Ты услышала кто я есть на самом деле. Ты все равно узнала бы, просто сегодняшние визитеры ускорили это.
— Ты собирался сказать мне это сам? До того, как мы окажемся в постели? — прошептала я и замерла, ожидая его ответа.
Искандер усмехнулся:
— Не могу точно ответить на этот вопрос.
— Это нечестно, — я сглотнула. — Люди должны знать друг друга перед тем, как…
— Я не хотел напугать тебя этой новостью, но ты права — нужно было сказать. И сделать это надо было до того, как мы полетели сюда. Теперь ты знаешь — и как дальше дело пойдет — решать тебе.
С этими словами он откинулся назад, на спинку дивана.
Рука его по-прежнему была на моих плечах, но Искандер больше не обнимал меня так крепко, как секундами
