парень мучился.
— Узнаешь меня? — спрашиваю вкрадчиво и тихо. Тот кивает. — А мне кажется, нет. Или просто не запомнил мои слова.
— Вы не имеете права… — хрипит он, сплевывая кровь. — Мой отец…
Удар прямо в челюсть, но слабый, чтобы Ник все же мог говорить. Хочу услышать его крики.
— Про отца можешь потом с моими парнями потолковать, если сможешь, конечно, — усмехаюсь, так как знаю, что не сможет. — А мы поговорим про девочку, которую ты тронул…
— Это не я… она сама… — хрипит Ник, отхаркивая кровь, но по глазам вижу, знает, что не поверю его словам.
— Сама, блядь, что?! — я не выдерживаю. — Зажала тебя в коридоре!?
Удар по лицу.
— Била и насиловала?!
Удар.
— Хотела изнасиловать?!
Удар. И мразь падает вместе со стулом. Хватаю его за волосы, поднимая. Лицо в мясо, Ник уже ничего не говорит, просто стонет. Склоняюсь, теперь мы лицом к лицу.
— Еще раз предупреждаю, сука, — начинаю тихо. — С университета ты уйдёшь, сам или помогут — мне без разницы. И запомни, если только просто посмотришь в ее сторону и не, дай бог, прикоснешься, наша третья встреча станет для тебя последней. Ты понял меня?
Ублюдок глядит на меня, на глазах — слезы, а в них — страх. Да, это все что нужно.
— Понял?! — трясу его.
— Д-да, — хрипит парень, после этой встречи понты у него точно поубавятся.
Отхожу. Ну, можно еще припугнуть и отпустить. Он никому ничего не расскажет, теперь будет бояться собственной тени. Выхожу и вдыхаю свежий морозный воздух. Запах гнили и крови этой мрази выветривается из легких.
— Немного еще припугните и отпускайте, высадите где-нибудь, дорогу найдет сам, — я даю указания своим ребятам.
— Будет сделано, — кивают они синхронно.
Иду к машине. Все, больше не хочу здесь находиться. Хочу к своей Снежинке.
Еду домой, туда, где находится мое самое ценное сокровище. Мама Насти вовсю что-то готовит, при виде меня с кровью на руках пугается.
Ну да, не самое лучшее, конечно, появление.
— Все хорошо? — спрашиваю я
— Да… Это твоя? — ошарашенно задает вопрос женщина, кивая на мои руки.
— Нет, того, кто успел обидеть, — усмехаюсь, не хочу что-то скрывать и строить из себя благородного. Правосудие я вершу сам.
— Хорошо… — она только кивает в ответ, больше ничего не спрашивая.
— Вы можете идти, дальше мы сами.
Провожаю ее и иду в душ. Хочу к своей Снежинке. Но не таким грязным и с кровью ублюдка. Не хочу пачкать ее сливочную кожу. Поэтому сначала принимаю душ.
Теперь с влажной кожей и абсолютно голым иду к девушке. В комнате тепло. Ее хрупкое тело лежит на середине кровати. Да, она сейчас такая уязвимая, в моей растянутая футболке и с растрепанными белокурыми волосами. Настя кажется мне самой сексуальной. И я хочу ее. Хотя, думаю, я хочу ее всегда и везде.
Ложусь и сразу же притягиваю ее к себе спиной, кладу руку Насте на грудь, туда, где бьется сердце для меня. Вдыхаю свой наркотик, без которого уже не могу, который вбился мне в ноздри тогда, темным зимним вечером. Одна доза, и я пропал. Пропал в своей Снежинке.
— Где ты был? — спрашивает девушка тихо. Неужели не спит?
— Неважно, — отвечаю, зарываюсь в ее волосы, пахнет чем-то сладким, невинным.
— Марат…
— Снежинка…
Настя
Одиннадцать месяцев спустя
Медленно бреду по торговому центру, смотря на праздничные витрины магазинов. Все уже украшено и готово к новому году. Тут и там только и слышатся новогодние мелодии, которые помогают проникнуться праздником. Поэтому одно удовольствие ходить в это время по магазинам, здесь можно как раз ощутить особую атмосферу.
Сегодня у меня выдалось свободное время. У моего мужа серьезная встреча, так что сегодня он освободится попозже, но я не хочу ехать без него домой. Решаю прогуляться по торговому центру. Подарки я уже все купила и упаковала, теперь они лишь ждут своего часа.
Хорошо, что сегодня рядом со мной не крутится охрана. Эти парни — конечно, молодцы, не напрягают меня, всегда остаются в стороне. Но их присутствие я всегда чувствую, и иногда это достает. Марат после того случая стал более нервным по отношению ко мне. Он нанял охрану, следующую за мной даже в университете.
Я не противилась переменам, понимая все причины. Я и сама первое время после случившегося не могла спокойно ходить по коридорам университета, особенно если там было немноголюдно. Но сеансы психолога успокоили меня.
Ника я больше не видела, он словно испарился. Сначала все шептались, что его сильно избили, и парень чуть ли не в реанимации. А потом тот вообще забрал документы из университета и уехал в другой город вместе с родителями. Правда это или нет, я не знаю, но, если честно, даже не хочу это выяснять. Лучше не ворошить прошлое, чтобы не увязнуть в нем.
Арс все так же учится в нашей группе, но больше ко мне не подходит и не достает, хотя иногда я ловлю на себе его взгляды, но, что они означают, не понимаю.
Ольга, кстати, тоже отчислилась или перевелась, куда именно, никто не знает. Но больше я ее не видела.
Я вообще стараюсь забыть то, что произошло, но я знаю, что это темное пятно все равно останется со мной, главное, чтобы оно было как можно далеко. Поэтому стараюсь радоваться всяким мелочам. И мой муж мне с радостью их предоставляет.
С Маратом мы поженились в июле, я сама на этом настояла. Хотелось, чтобы все было идеально, но для этого нужно очень много сил и времени. Да, конечно, мой мужчина предлагал мне прибегнуть к помощи специально обученных людей, но я пожелала сделать все сама. Так что в этом вопросе мне помогала мама и несколько подруг.
Торжество прошло на ура, хотя было не так много людей, но о нашей свадьбе узнал почти весь город.
Ну, конечно, еще один богатый холостяк женился. Плачьте, девочки, у вас все меньше и меньше вариантов стать Золушкой.
Это говорю не я, а заголовки газет, которые вышли на следующий день после нашего торжества. Оказывается, Марат был завидным холостяком, а я даже не знала. Мне вообще неинтересно, кто он для других, для меня Марат единственный и любимый.
Но я все же его жена и учусь быть ему достойной парой. Хотя любимый много раз говорил, что это для него не главное, а я все равно учусь держать себя на публике или на случай, если мы идем на какое-то
