с характерным высоким воротником показал миру свое превосходное тело. А изюминкой этого тела стал причиндал размером с эту изюминки или горошины, кому как нравится. Бонусом, гвоздь для картины Филиппа Готье попал прямо на лоб, придавая еще одну изюминку. У меня ужасный бес, правда? Коварный! Он заставил открыть альбом и разбросать все фотографии хозяина дома. Их оказалось не так уж много. В основном уже периода превращения в порядочного гада. Внимание привлекла одна из них. Четыре друга — он, лже Чечер и еще два таких же жеребца. Но прям всадники Апокалипсиса! Вот и приресуем им рога, косу, молот, меч, все что влезет, благо фотка не маленькая. Умудрилась даже головы коней уместить. Я просто злой гений! Все остальное гадство можно оставить веселым ребятам.
Довольная своей пакостной душонкой, я вышла из кабинета и направилась к выходу. Но не успела дойти до него, как какой-то амбал схватил за плечо и увел в гостинную.
— Ну что, красотка, не скучай! Арни не даст тебе скучать, — закидывает свою руку на мою шею и прижимает к себе.
— Фу-у, отпусти, ублудок! Ты когда мылся последний раз? — пытаюсь вырваться из его хватки и не срыгнуть от вони его подмышек.
— Да, ладно, расслабься! Выпей, это текила, согреешься, — пихает мне бокал с напитком и стягивает с меня пальто.
Мои ноги тут же продувает как на сквозняке. Решето, а не джинсы! Мурашки с астрономической скоростью пускаются в спринт по всем телу.
— Дай сюда! — тянусь за пальто, но оно скрывается в толпе.
Этот придурок отдал его кому-то, и оно пошло по рукам. Главное, теперь самой не пойти по рукам. А с этим топом это вполне вероятно.
— Пей, пей! — подталкивает бокал в моей руке к губам.
На вкус напиток оказался совсем дермовым. Горечь обжигало горло, оставляя приторное послевкусие. Но через какое-то мгновение я ощутила, как налились мои щеки.
— Давай еще! — он подносит еще бокал, а после того, как я его опустошила, кружит меня в танце.
Мне действительно становиться тепло. А настроение-то как поднялось! Следующий бокал я уже сама выхватываю у проходящего мимо паренька. А после пятого бокала наступила темнота.
Мэтт
— Черт, Крис, что здесь происходит? Чем ты ее накачал? — хлопаю по щеке пигалицы.
Глаза закрыты, ничего не слышит, лишь только слабый стон. Ну хоть жива. Хлопаю еще и посильней. Немного ожила, приоткрыла глазки и взглянув на меня удостоила своей идиотской улыбкой.
— А-а, это ты всадник апс… аап… аляпс… ну черт, короче, — некогда язык-помело потерял былую силу.
— Мэтт, я даже не знал, что она пришла, — заикаясь, произносит этот гаденыша. — Когда я ее увидел, она уже была под кайфом.
— Разгони толпу, и проваливай сам! Молись, чтобы не окочурилась!
— Мэтт, может в больницу ее?
— Нет, до больницы она не доживет! — закидываю пигалицу на плечо и несу в ванную. — Я вызову доктора Фрэнсиса. Иди, сказал!
Щегол с поникшей головой уходит из спальни и уже через минут десять шум на нижнем этаже утихает. За это время я успел устроить Диане душевою экзикуцию. Пьяная вдребезги она умудрялась сопротивляться, не давая себя раздеть. Несла всякую чушь про месть, бесов и всадников апокалипсиса. А после средства от похмелья, уснула сном сапожника. Даже на нижнем этаже был слышен ее храп, от которого, казалось, все стены содрогались, оповещая о приходе тех самых всадников.
Промаявшись на диване, я решил, что уж лучше храп, чем диван и лег рядом с ней. А ночью был готов придушить ее подушкой, выспаться до утра и сдаться копам с чистосердечным.
Диана проснулась ближе к полудню. Охренеть, как долго она спит! У, бедной Ди, моей новой крысы, чуть не случился инфаркт от ее крика. Я поднялся наверх и увидел ее стоящую посредине комнаты в простыне, с растерянным видом.
— Почему я голая? — главный вопрос дня, а для нее загадка века.
— Не знаю. Ты уже была голой, когда я приехал.
Не говорить же ей правду. Вдруг еще в окно выбросится, узнав, что я видел ее голой. Кто, знает, что там тараканы ей наплетут. Потом ходи, собирай ее под окном.
— Я… я… меня…
— Изнасиловали? — помогаю ей.
Кивает.
— Судя по записям камер — нет.
Облегченно вздыхает.
— Все было обоюдно.
Застывает в оцепенении, готовая провалиться на нижний этаж.
— Кто? — выдает с ужасом.
— Да всех имен и не запомнишь.
— Вы врете! — успевает сказать, как подхватывает подол простыни и бежит в ванную.
Поразительно! Прошло столько времени, а в ее желудке есть чему извергаться. Бедная пигалица вся посинела, пытаясь избавиться от алкогольной дряни. И как бы ей не было плохо, обеими руками крепко держит простыню, отчего волосы беспрепятственно спадают на унитаз. Я подошел и собрал их назад. Но Диана начала мотать головой.
— Не подходите, прошу! Какой позор! — она готова разреветься, но тошнота, подкатывая к горлу, не дает ей это сделать.
Совсем обессиленная дотягивается до раковины и смачивает лицо. Затем через силу пьет воду и таблетку, которую я ей почти что пихаю в рот.
— У тебя алкогольное отравление. Это сорбент, тебе полегчает.
— Они мне что-то подсыпали? — теперь уже пустилась в рев.
— Да, возможно, синтетик. Но ничего страшного. Организм молодой, справится. Раньше было такое?
Мотает головой.
— Я никогда раньше не пила алкоголь, — теперь ее бросает в дрожь.
Подбородок дрожит, а синева кожи только усилилась.
— Тебе надо лечь в постель, — поднимаю ее на руки и несу на кровать.
— Я… я не могу, мне надо домой.
— Конечно! Но сначала надо отрезветь и прийти в себя!
— Я не вижу своей одежды, — пытается сопротивляться.
— Она на стирке, — прижимая крепче к себе, подавляю ее сопротивление, — Ложись!
Укрываю ее двумя одеялами, так как дрожит она как осиновый лист. Через пару минут дрожь проходит и Диана вновь крепко засыпает.
— Мэтт скажи, что с Дианой все в порядке, — Крис набрался смелости и позвонил мне.
— Да, в порядке! Только что в морг увезли! — решил избавить брата от любви к разгульной жизни.
В ответ — тишина. Видать, психика еще неокрепшая.
— Крис, ты там?
— Мэтт, я серьезно! Для тебя смешно, а я переживаю, — не сразу, но раскусил гаденыш.
— Пришла в себя. Сейчас спит! Что у тебя с ней? Только правду говори.
— Ничего! Мы просто друзья. Я пригласил ее к себе… к тебе, она отказалась, сославшись на занятость. Говорит, ты жизнь ее в полную задницу превратил, завалив работой. Ну, серьезно, Мэтт! Вообще не даешь девчонке вздохнуть.
— Полная
