— Твоя благодарность бессмысленна. Если бы не Син, эта встреча никогда бы не состоялась.
— О, я помню, что слышала о ней. Вы вместе?
— Что-то вроде того.
— Ты любишь ее. Я вижу.
— Любовь — чуждое тебе понятие. Ты не знаешь о ней ничего. В любом случае, мы здесь не для того, чтобы обсуждать мою личную жизнь.
— Хорошо, ты прав. Когда я смогу его увидеть?
— Можешь либо подождать выходных, либо увидеться с ним завтра вечером.
— Завтра — это здорово. Я приглашу его на ужин.
— Нет. Ты можешь повидаться с ним у меня дома. Если все пройдет хорошо, то пригласишь его на ужин в среду вечером.
— Хорошо. Я понимаю, нужно смягчить для Мейсона процесс.
— Будь у меня к семи, точно в срок.
— Я приду раньше. Обещаю.
Хотел бы я ей верить.
— Мне нужно, чтобы ты ответила на один вопрос.
— Конечно.
— Кто его отец?
— Это не…
— Отвечай на чертов вопрос, — огрызаюсь я. — Он заслуживает того, чтобы знать.
— Я знаю только имя. — Ее внезапно заинтересовала салфетка, лежащая перед ней, мать слишком смущена, чтобы встретить мой взгляд.
— Прошу прощения?
— Я встретила путешественника в Греции, и у нас случился роман на день или два. Он уехал, не попрощавшись.
— Он никогда не узнает, кто его отец, — вздыхаю я.
Мейсону, наверное, лучше не знать, но он этого не поймет. У него всегда будет пустота внутри, которую может заполнить только присутствие отца. Я могу подтвердить это на собственном опыте. Хотя мой отец иногда был рядом, он никогда не принадлежал мне полностью. Мейсону будет не только тяжело, но он начнет задумываться, есть ли у него братья и сестры. Может быть, стоит попытаться найти этого парня ради Мейсона. Хотя это будет почти невозможно, учитывая, что прошло почти шесть лет, а у моей матери даже не хватило ума спросить его фамилию.
— Мне нужно идти. — Я встаю, достаю несколько купюр из бумажника и бросаю их на стол. — Заказывай все, что хочешь.
— Но ты еще не ел. Я надеялась, что мы сможем наверстать упущенное и поговорить подольше.
— Тогда не стоило опаздывать. — Я направился к выходу, надеясь, что принял лучшее решение для своего брата.
***
Внимание Мейсона переключается с видеоигры на меня, когда я вхожу в его спальню.
— Ты выигрываешь? — спрашиваю у него, садясь на кровать рядом.
Я направился в его комнату сразу после приезда домой с намерением рассказать о завтрашнем плане, но теперь не могу заставить себя сделать это. Я боюсь его подвести. Мое детство было наполнено разочарованиями, и я обещал себе, что у него такого не будет.
В детстве моя мама никогда не приходила на футбольные матчи, не предлагала слова поддержки и не утешала меня, если я получал травму. Она относилась ко мне как к рождественскому украшению, признавая только в случае крайней необходимости. После того как она заканчивала демонстрировать меня, я убирался до тех пор, пока не становился снова нужным.
Может ли тигр действительно поменять свои полосы? Я смотрю на фотографию нашей матери, стоящую на его тумбочке рядом с фотографией Коула. Не так давно он попросил ее снимок. Это заняло некоторое время, но я все-таки нашел. Я должен сделать это для него, хотя в душе меня охватывает ужас.
— Нет, я всегда проигрываю. — жалуется Мейсон.
— Нужна практика. Скоро у тебя все получится. — Я глажу его по кудрявой макушке. — Мне нужно поговорить с тобой о чем-то очень важном.
Мейсон, весьма проницательный для своего возраста, улавливает серьезные нотки в моем голосе. Он кладет джойстик на кровать и поворачивается ко мне лицом.
— Я сегодня видел маму.
Его глаза загораются, он вскакивает на ноги на кровати и начинает прыгать.
— Моя мамочка вернулась! Моя мамочка вернулась! Я знал, что она вернется за мной! — кричит он от счастья.
Я беру его за руку и похлопываю по месту рядом с собой.
— Садись, Мейсон.
Он опускается на кровать. Я чувствую, как его крошечное тело вибрирует от возбуждения.
— Где она?
— Она приедет завтра, но…
— Я буду хорошим мальчиком, чтобы она больше никогда меня не бросила.
— Ее уход никак не связан с тобой. Никогда не думай, что это из-за тебя она ушла. Некоторым людям не дано оставаться на одном месте.
Его большие глаза наполняются непролитыми слезами. Это известие эмоционально переполняет моего брата.
— Почему она не взяла меня с собой? — спрашивает он, губы дрожат.
— Ей нужно было побыть одной.
— Но почему?
— У меня нет для тебя ответа.
— Ты можешь сделать так, чтобы она осталась? — Он смотрит на меня с ожиданием, ища подтверждения, что я обеспечу выполнение его просьбы.
— Мне жаль, приятель. Я не могу дать такое обещание.
— А что, если она снова уйдет?
— У тебя все еще буду я.
— А как же Син и Себастьян?
— Они никуда не денутся.
Если Син попытается уйти, я потащу ее обратно — пинками и криками, если придется.
— Мама должна заехать завтра на несколько часов. — Теперь начинается самое сложное. — Мейсон, — говорю я мягко. — Отнесись к тому что я сейчас скажу серьезно, договорились?
— Да, — говорит он решительно.
— Мне важно сказать это, чтобы подготовить тебя. Хорошо?
Он кивает в знак понимания. Ранимость в его глазах убивает меня, и мне неприятно, что я тому причина.
— Иногда все идет не так, как ты ожидаешь. Я говорю тебе это, потому что есть вероятность, что мама завтра не придет.
Слезы текут по его пухлым щекам. Я притягиваю его к себе на колени, предлагая утешение. Пришлось это сказать, чтобы снизить его ожидания.
Глава 25
Арт
Мейсон настоял на том, чтобы мы подождали снаружи, пока приедет наша мама. Он с нетерпением следит за воротами, а я сижу на верхней ступеньке, прислонившись спиной к столбу, и переживаю его волнение. К сожалению, ликование длится недолго: проходит еще немного времени, а ее все нет. Меня одолевает тревога, и я отправляю ей текстовое сообщение.
«Где ты черт возьми?»
К семи пятнадцати я понимаю, что она не придет. Черт бы побрал Син за то, что уговорила меня дать этой сучке шанс. Следовало прислушаться к своей интуиции. Тигр не может поменять свои полосы.
— Может, пойдем в дом и поиграем в игру?
Мейсон качает головой.
— Я хочу подождать здесь.
— Иногда все идет не так, как ты ожидаешь, помнишь?
— Ты можешь позвонить маме? — спрашивает он, отказываясь принять неизбежное.
— Она не придет. — Нет смысла приукрашивать правду.
— Может быть, она заблудилась. — Он смотрит на меня широкими, печальными глазами. — Позвони ей.
— Хорошо, — уступаю я, хотя это ничего не изменит. Звонок сразу попадает на голосовую почту.
— Она не ответила. — Больно сообщать ему эту ужасную новость. — Давай вернемся в дом. — Я встаю, тянусь к его руке.
— Нет! — кричит он, мчась по каменной дорожке.
Я бегу за ним, легко догоняю и поднимаю его на руки.
— Мне так жаль, приятель.
— Что со мной не так? — Он смотрит на меня печальными глазами. — Если ты расскажешь ей, как я хорош, она придет.
Его худые руки обхватывают мою шею, когда Мейсон плачет от всего сердца. Я несу его в дом, проливая слезы вместе с ним.
Син
Я закончила принимать душ, радуясь, что Арт установил душевую лейку в каждой ванной комнате дома. Мой мобильный телефон начинает звонить, когда я вхожу в спальню. Вероятно, это Аннели. Я позвоню ей, как только оденусь. Звонок заканчивается, а в следующую секунду начинается снова. Лучше бы это было важно. Я подхожу к комоду, смотрю на экран и вижу, как на нем мелькает имя Арта. Его не должно быть здесь по крайней мере еще полтора часа. Я встаю достаточно рано, чтобы приготовить маме и Себастьяну завтрак, прежде чем мы проводим его в школу.
Я нажимаю на значок динамика.
— Привет.
— Мейсон пропал, — голос Арта полон паники.
