уверяя полицию, что ее сын никогда не делал того, в чем его подозревают, пока его отец меряет шагами пол. Мне требуется вся моя сила, чтобы ничего им не сказать. Они оба, очевидно, слишком расстроены, чтобы понять, кто я. Чего я действительно хочу, так это сказать им, что их сын — гребаный псих, который пытался убить меня, чтобы добраться до моей жены.
Мужчина средних лет с густыми седыми волосами, в зеленом халате, входит и оглядывает комнату, пока не замечает родителей Брайана. Терри тоже подходит к ним, но я внимательно слушаю со своего места в другом конце комнаты.
— Как он, доктор? — Спрашивает мать Брайана.
Доктор вздыхает.
— Он стабилен. Похоже, он страдает от сильного обезвоживания и абстиненции.
Абстиненции?
Его родители недоверчиво переглядываются. Его отец качает головой.
— Это невозможно. Мой сын не принимает наркотики. От чего у него абстиненция?
Доктор прочищает горло.
— В основном «пропофол», но есть следы и других препаратов. Я предполагаю, что их смешивали и вводили. На его предплечье есть раны.
Какого черта? Пропофол — это серьезный наркотик, и его не так-то просто достать ради развлечения.
Мать Брайана разражается слезами и зарывается головой в грудь мужа.
— Когда мы сможем его увидеть? — Грустно спрашивает отец Брайана.
Доктор отходит в сторону.
— Сейчас. Моя медсестра за углом покажет вам, куда идти.
Пока доктор разговаривает с детективом Брэдшоу, я следую за родителями Брайана к двери и слышу, как медсестра говорит, в какой палате находится Брайан. Когда придет время, я пойду туда.
— То есть вы говорите, что он не мог сделать то, что мы подозреваем? — Спрашивает Терри. Его слова привлекают мое внимание.
Доктор пожимает плечами и качает головой.
— Я не говорю, что другие инциденты не связаны, но я не понимаю, как он мог сделать то, в чем вы его обвиняете вчера вечером. С таким количеством наркотиков в его организме он никак не мог пройти пять миль по снегу, не говоря уже о том, чтобы пройти по лесу. Он бы не смог стоять.
Терри кивает.
— Спасибо, доктор Уитфилд. Я ценю ваше время. — Он подходит ко мне и проводит рукой по лицу. — Это меняет дело.
— Почему? Что происходит?
Он кивнул в сторону двери, которую только что оставил доктор.
— Ты слышал все, что он сказал?
— Только ту часть, где он не думает, что Брайан мог быть у меня дома. Что это будет означать для дела?
Терри фыркает и меряет шагами пол.
— Я не знаю. Он также сказал, что, судя по степени обезвоживания, от которой страдает Снайдер, он как будто ничего не ел и не пил почти четыре дня.
— Это бессмысленно.
— Я знаю, — соглашается он. — Со всем, что мне только что сказал доктор, я не понимаю, как Брайан мог быть тем человеком, который был у тебя дома вчера вечером.
Я качаю головой.
— Это должен быть он. Кто еще это может быть?
Тяжело вздохнув, Терри смотрит мне прямо в глаза.
— Я думаю, нам следует рассмотреть возможность того, что в деле замешано больше одного человека.
ЭЛЛИ
— Тебе пора просыпаться, — поддразнивает Оуэн с другого конца комнаты. Он выключает телевизор и садится на кровать рядом со мной. Я смотрю в окно, и солнце просвечивает сквозь шторы.
Я стону, сажусь и тру глаза. Помню только, как заснула в грузовике, а затем ненадолго проснулась, чтобы зайти в номер отеля.
— Который час?
Оуэн кивает в сторону часов на тумбочке.
— Четыре часа. Я голоден, и тебе нужно поесть. Ты не ела весь день.
Мой желудок соглашается. Я зеваю и сползаю с кровати. Номер среднего размера с двумя двуспальными кроватями и кухней.
— На улицу можно выходить? — Я не знаю, как работает вся эта охранная хрень.
Он встает, хватает мою сумку с пола и кладет ее на кровать. Я роюсь в ней и достаю пару джинсов и бордовый свитер.
— С нами все будет хорошо. — Говорит он, — тут есть ресторан по дороге. К тому же, тебе, вероятно, стоит знать кое-что.
Мое внимание переключается на него.
— Что?
На его лице появляется лукавая улыбка.
— Они нашли Снайдера, он в больнице. Больше я ничего не знаю. Джек звонил, пока ты спала. Он сказал, что позвонит нам, когда узнает больше. Думаю, он все еще в больнице. Я знаю, что он не собирался уходить, пока не получит ответы.
Мысль о том, что Джек будет рядом с Брайаном, который лежит на больничной койке, пугает меня до чертиков. Я знаю, что Джек злится на все, и последнее, чего я хочу, — это чтобы он оказался в тюрьме за покушение на убийство.
— Раз Брайана поймали, значит ли это, что мы можем вернуться домой?
Улыбка Оуэна исчезает.
— Не совсем так. Я спросил Джека, что он хочет, чтобы я сделал, и он сказал, чтобы мы оставались на месте. Надеюсь, мы узнаем больше, когда он позвонит. — Он постукивает по часам. — Иди переоденься. Я очень голоден. Я возил твою задницу весь день.
Это правда, он это сделал, и он ни о чем не просил.
— Спасибо. Я знаю, что ты мог бы зарабатывать деньги, но ты здесь, застрял со мной.
Он застегивает мою сумку и ставит ее на пол рядом со своей.
— Это не проблема, Эллс. Ты бы не пошла ни с кем другим.
Я бросаю свою одежду на кровать и обнимаю его. Он крепко обнимает меня.
— Нет. Я бы не пошла. Я доверяю тебе.
— Я рад. Теперь иди и одевайся.
Я быстро делаю, как он говорит, и переодеваюсь в ванной. Часть меня рада, что они уже нашли Брайана, но другая часть напугана. Почему я не могу вернуться сейчас?
* * *
Ресторан, в который мы заходим, — это небольшое семейное заведение с жареной курицей и всеми приправами. Будучи девушкой с юга, я люблю это. Перед тем как уйти, я заказываю кусок шоколадного торта на вынос, и Оуэн делает то же самое. Мы выходим, и воздух немного прохладный, но далеко не такой холодный, как дома. Я скучаю по снегу, Джеку, моему дому, моей семье… моей пекарне. Оставить все это позади и не знать, когда я вернусь, — самое трудное, что я когда-либо делала.
Оуэн открывает коробку и смотрит на торт.
— Я знаю, что этот торт не будет таким же вкусным, как твой.
— Спасибо, — говорю я, улыбаясь от уха до уха. — Не могу дождаться, чтобы вернуться в свою пекарню. Надеюсь, я не
