- В наше время с мешком на голове не расписывают, - заметил Родин.
- Это зависит от того, сколько капусты в мешке, - возразил Енисеев.
Черт! Алексей прямо сейчас бы встал и ушел навсегда, хлопнув дверью, но Надя... как бросить ее... с ним? Уж он-то подыщет для нее "благодетеля", который за капусту еще и не на то согласится!
Енисеев неприятно рассмеялся:
- Нравитесь вы мне Алексей Иваныч. У вас такое лицо сейчас... честное слово, в наше время это редкость! Да конечно, я шучу! Что я, фашист, что ли, какой? У нас с Надей полное взаимопонимание, я смогу ей все объяснить. Да и что такого ужасного я предлагаю? Это же фиктивный брак, с хорошим человеком, которому можно доверять!
Умеет, подлец, успокоить... Родин, конечно, предпочел бы удочерить Надю, а не жениться, ведь между ними 12 лет разницы. Что станут о ней думать и говорить односельчане - лучше и не представлять. Бедная девочка... Но Надя совершеннолетняя, поэтому единственный способ «узаконить» их отношения – пожениться.
Решили, что будущим молодоженам нужно хоть немного поближе познакомиться, для чего организовали еще два совместных ужина. Но Родина на каждом из них охватывало какое-то непреодолимое оцепенение. Он буквально не мог выдавить из себя ни слова, будто попытка сблизиться с Надей - это нечто постыдное для него. Она поначалу старалась быть любезной, а потом махнула рукой на формальности и просто хранила равнодушное молчание на протяжении всего ужина. Однако ночью сразу после их последней встречи Енисеев прислал сообщение, что все улажено и завтра утром встречаемся у ЗАГСа.
Когда Алексей увидел свою невесту, ему уже в который раз захотелось сбежать. Пожалуй, в этот раз импульс был самым сильным. Она была так просто одета, умыта и причесана, что ее юность бросалась в глаза. Совсем ребенок, грустный и напуганный. Родин не имел своих детей, но если бы Надя была его дочерью, он ни за что не отослал бы ее в таком состоянии за тридевять земель с незнакомым человеком.
Но они с ее отцом уже все решили и обо всем договорились, и он не мог забрать свои слова назад. Поэтому даже вопросительного взгляда не бросил на девушку. Поздоровался, подставил ей локоть, повел на регистрацию. Сразу после росписи разъехались в разные стороны - собираться. На завтра назначен отъезд. За это время должны успеть сделать Наде новый паспорт на его фамилию.
* * *
На Надю напала страшная апатия - она даже не могла начать складывать вещи. Бросила в чемодан мамину фотографию, легла на кровать и уставилась в потолок невидящим взглядом. Пришел папа, принялся утешать, уговаривать, укорять. Мол, ты такая-сякая, взрослая уже, должна понимать, в жизни все непросто... Мол, в твоем возрасте девушки уже живут отдельно от родителей - и ничего... Да она понимала, просто слишком быстро все произошло, Надя не успела морально подготовиться. И она совсем не знала, что ждет ее там, на далеком и загадочном Алтае. Папа сказал, там деревня... в горах. Надя представляла покосившиеся домики с колодцами. Огороды, куры, козы... Сельпо, где есть только хлеб, конфеты и консервы... Она совершенно не представляла себя в этом всем...
Папа прислал ей на помощь Марфу Илларионовну, их помощницу по хозяйству - крепкую и бодрую женщину 50ти лет. Она принялась выгружать многочисленные вешалки с одеждой из огромного шкафа и паковать их в бесчисленные чемоданы.
- Нет-нет! - возмутилась Надя. - Мне столько не надо! Мы ведь не обозом едем, на машине! Один чемодан, только самое необходимое.
Она протопала ногами прямо по горам вещей, осмотрелась по-хозяйски. Взяла пару сарафанов, пару маек, пару шорт (всё-таки лето на носу!), потом так же немного осенней одежды - в основном, штаны и свитера, потом белье и носки. Все влезло в один чемодан, даже место осталось. Марфа притащила теплую куртку из гардероба, засунула для плотности. Развесила все оставшееся обратно в шкаф.
Надя опять упала на кровать и пролежала так весь оставшийся день. Есть не хотелось. Слышать кого-нибудь тоже - даже телефон отключила. Не желала объяснять подругам, почему уезжает так внезапно, придумывать, выкручиваться...
Муж приехал за ней рано утром. Она еще очень долго будет привыкать к своему новому статусу... Алексей - он настаивал на таком обращении к нему - потребовал, чтобы она поела перед дорогой. Надя нехотя проглотила тост с маслом, вареное яйцо, полчашки чаю. Марфа положила им с собой пакет пирожков и термос с шиповником.
Отец поцеловал ее на прощание в лоб, даже перекрестил - такого она за ним не помнила. Сказал:
- Ну, с Богом, - и подтолкнул ее к машине, где уже ждал муж и новая жизнь. Странная, непонятная, наставшая так внезапно...
Как Надя и ожидала, Родин почти все время молчал, открывая рот только по делу. Ей, впрочем, тоже разговаривать не хотелось. За окном проносились пейзажи их необъятной родины, и этого ей первое время вполне хватало. А еще она с удивлением рассматривала свой новый паспорт, который они вместе с Алексеем забрали в Миграционной службе, прежде чем выехать из города. "Родина Надежда Владимировна", - значилось там, а на одной из последних страниц стоял штамп о браке.
- Забавная у меня теперь фамилия, - хмыкнула Надя. - Вроде как Отчизна.
Муж ничего не ответил, хотя глаза на нее скосил, значит, слышал. Да, знатная из них выйдет парочка... Малолетняя девчонка и немой бирюк (Наде все говорили, что она выглядит лет на 17-18 – не больше). Прямо как Герасим и та крепостная, что ему нравилась... Татьяна, кажется. Она тоже нисколько не симпатизировала своему ухажеру. Вся разница в том, что Герасим был в нее влюблен, а у них с Алексеем взаимное равнодушие.
Честно говоря, Надя немного побаивалась своего новоиспечённого супруга - а что, если они не найдут общий язык? Тяжело им будет жить вместе целый год... Правда, насколько она поняла, там же будут и его родители - а в компании всегда легче. Неизвестно, конечно, что за люди, может быть, такие же мрачные и замкнутые, как их сын... Но Наде нужно было хоть на что-то надеяться, иначе сразу можно лечь да помереть.
Она решила, что надо хотя бы попытаться наладить контакт - и стала понемногу расспрашивать мужа о его малой родине:
- Расскажите, пожалуйста, как там люди живут?
- Я думаю, тебе лучше обращаться ко мне на ты, учитывая обстоятельства. Надо привыкать.
- Там все будут считать нас мужем и женой? Нам придется изображать супругов?
- Да, - почти гневно ответил Алексей. – Перед всеми, кроме родителей – им я сказал правду. Я бы не хотел этого, но твой отец не оставил мне выбора. Он решил, что это будет неприлично, если у меня дома станет жить молодая девушка, так как я холост.
- Почему же вы… ты согласился? Насколько я поняла, это он перед тобой в долгу, а не наоборот.
- Я не нашел аргументов против этого… в сущности, он прав, это бросает на тебя тень.
- Ты мог бы сказать, что у тебя есть невеста и ты собираешься жениться на ней в ближайшее время.
- Это неправда.
- Ну и что?
Алексей с минуту озадаченно молчал.
- Я не привык лгать без серьезной на то необходимости.
- А твоя свобода не является таковой?
- Пока нет.
Повисла неловкая пауза, но потом Алексей опять заговорил:
- Что именно ты хочешь узнать? - спросил он с усилием.
Надя подумала.
- Там, на Алтае, все живут натуральным хозяйством?
- Что ты имеешь в виду?
- Огород, домашние птицы, скотина...
- Огород есть у большинства, куры у многих, коров сейчас уже мало, но есть. А еще - мясное коневодство и овцы.
- Лошадей... выращивают на мясо? - изумленно переспросила Надя.
- Да. Тебе это кажется более жестоким, чем делать то же самое с быками и свиньями?
- Нет... Просто непривычно... Но я слышала, что лошади - очень особенные животные, чуткие и... дружат с людьми.
Алексей качнул головой:
