— Мое имя — Чезаре Нери, — отвечают мне спокойно, — а бабушка уверяла меня, что русские соображают быстрее.
— Хорошо, что не Борджиа, — бормочу.
Кто в наше время назовет сына Чезаре?
— Вы действительно итальянец? — не могу сдержать любопытства. — Прошу прощения, — качаю головой, — я обычно веду себя совершенно адекватно. Похоже, травма на мне сказалась куда сильнее, чем я думала.
— О, до генералиссимуса Чезаре мне далековато, как и до его титула герцога, — усмехается мужчина. На мгновенье черные глаза вспыхивают, оживляя холодное лицо.
Он выходит из машины и распахивают мою дверь, снова подхватывая меня на руки.
— Подождите, но мы не туда приехали, я здесь не лечусь, — возражаю вполголоса, — да и дойти смогу сама, позвольте только о вас опереться.
— Мне проще привезти вас в то место, в котором уверен я. Конечно, я давно не был в этом городе, но, кажется, травмопункты лучше работать не стали.
Такие траты мой кошелек не переживет.
Мы оказываемся на ресепшене, где приятная молодая девушка с улыбкой утверждает, что меня сейчас же смогут принять, нужно только сделать снимок. О цене заикнуться не успеваю. Мой добровольный носильщик меня тут же транспортирует к большому светлому кабинету рентгенолога. Никаких очередей.
Пафосно, красиво и функционально.
Уже через десять минут вызванный медбрат помогает мне переместиться к кабинету хирурга. Здесь услуга все включено? Мне неловко. Молодец, Нора. Влипла. Часы в коридоре показывают половину пятого. Час до корпоратива. На улице разыгралась непогода — снег валит валом, даже света белого не видно. Люблю снег. Смотреть, как он кружится и застилает землю, украшает деревья, зажигает свои искорки на кустах…
— Марк, да, это я, — неожиданно донесся из другого конца коридора знакомый голос итальянца, — представляешь, чуть девчонку не сбил. Привез её к твоим, оформишь за мой счет? Да, глупая история. Дурочка молоденькая, стоически терпела боль в ноге… думаю не перелом, но… да…
Голос отдалялся. Из кабинета вышел представительный строгий врач в светлом халате. Мужчина лет пятидесяти на вид, в очках с узкими стеклышками.
— Такс, кто тут у нас? Ловкая молодая леди? — неожиданный мощный бас заставил робко улыбнуться. — Ну-ка, обопритесь о мою руку!
Практически в кабинет меня вносили на себе. Оставалось только повиноваться, поскольку самостоятельно идти категорически не получалось. Более того — нога явно начала опухать. Меня посадили на кушетку и приступили к осмотру. На светящейся доске висел огромный снимок. Видимо — мой.
Пару раз вскрикнула, потом, шикнув на себя, стоически прикусила губу.
— Ну что сказать, юная леди, — подергав курчавую прядь рыжеватых волос на виске, пробасил Геннадий Федорович, — вывих есть, сейчас вправим и перебинтуем, чтоб связки отдохнули, мазь вам выпишу. Если будете мазать регулярно — боль пройдет за недельку. Ещё на двух пальцах перелом, — мужчина пожевал губу, — ничего страшного тоже, легко отделались по нашей гололедице. Но, сами понимаете, тут придется тоже потерпеть. На пальцы гипс лучше лишний раз не класть, если готовы… А кости сейчас быстро поправим, чихнуть не успеете!
Выхожу… вернее, выезжаю, хромая, на шее хирурга спустя полчаса.
Чезаре встречает меня у кабинета. Что самое возмутительное — хирург ему спокойно рассказывает мой диагноз и уточняет, что все прописанное можно купить в киоске на первом этаже. Чтобы было в три раза дороже, ага, спасибо!
— Ну все, если будет беспокоить — за пару дней до Нового года подъезжайте! А потом уже в январе после праздников — на контрольный осмотр! Будьте здоровы и осторожно там на дорогах, Нора Андреевна, — басит мужчина на прощание.
— Спасибо, что потратили свое время на меня, — тихо говорю.
На этот раз ковыляю, опираясь на руку итальянца.
Мужчина кажется совершенно спокойным и незыблемым, как скала. Мне казалось, что итальянцы-то взрывные, эмоциональные, порывистые! Если мои догадки правдивы, конечно…
— Вы не могли бы, — мне безумно неловко просить его снова.
Мне не хочется поднимать глаза, чтобы посмотреть в лицо человеку, которому испортила полдня, пусть и не совсем по своей вине. Сапог держится на честном слове.
— Договаривайте уже, Нора Андреевна, — таким бархатистым голосом обладать — преступление против женской половины населения!
У меня бегут мурашки по коже, пересыхает во рту и из глубины души появляется иррациональное волнение, как будто я в пятом классе, а это первый мальчик, который со мной заговорил сам.
— Простите, вы… не могли бы помочь мне добраться до дома? Или до остановки, если не сложно? Просто сегодня сама не справлюсь… — как же я не люблю вот так напрягать чужих людей!
— Так, садитесь. Ждите здесь, я сейчас, — меня усаживают в холле на диванчик, а мужчина, как ни в чем не бывало, идет с моими бумагами от врача к аптечному киоску и возвращается с небольшим фирменным пакетом.
— Спасибо большое! — против воли искренне улыбаюсь. — Сколько я вам должна? За прием и за лекарства?
Плакали мои накопления… Нога предательски ноет. Ай, ладно, зато жива и почти здорова! И могу смело рассказывать Альке, любимой подруге, что познакомилась с принцем на черной машине!
— Шутите что ли? — акцент прорывается более явно. — В конце концов, упали вы случайно, а я еле успел остановиться, чтобы вас не задавить. Считайте это моральной компенсацией.
Он… улыбается? Cavolo! Черт! Эти ямочки на щеках, лукавые огоньки в темных глазах и непререкаемая уверенность. Да, притягивает. Но… мы полчаса знакомы. Просто случайные попутчики. Я безумно благодарна ему за помощь — редко сейчас можно увидеть такое сочувствие и поддержку. Однако, это не повод навыдумывать себе целый воз пустых мечтаний. Книжек перечитала?
Вроде, никогда не была склонна к авантюрам! Так почему уже спустя полчаса я обнаруживаю себе в небольшом уютном кафе? Здесь играет приятная музыка, народу хватает, но гула и шума нет, а внимательный официант уже записывает за Чезаре — для вас просто Чез сегодня, девочка с неприятностями — наши пожелания.
Да как так все повернулось, а? Мне кажется, что все пялятся в нашу сторону. Деньги он так и не взял — у меня здесь знакомый, заявил мистер недоБорджиа, так что купил я только лекарства, а это такая мелочь. Примите в счет моральной компенсации, так же, как этот небольшой перекус. Я ведь уже говорил вам, так неужели плохо расслышали? Глупая гордость не к месту! Потом отвезу вас домой.
И сидит, смотрит на меня с каким-то странным выражением лица, от которого хочется предательски хихикать и поправить прическу. Которой, кстати, вовсе нет — волосы растрепаны.
Корпоратив давно в разгаре. Коллеги наверняка меня разыскивали, но думать об этом сейчас нет сил.
— Интересуешься итальянской культурой? — вдруг спрашивает Чезаре.
Удивительно, насколько он чисто разговаривает по-русски! Наверняка родственники есть из России.
— Конечно, я ведь учусь на переводчика, — улыбаюсь.
Об Италии, её истории, культуре и искусстве я могу говорить вечно. Тем более, что обсудить особенно и не с кем — Алька и отец от этого далеки, а с одногруппниками я общаюсь строго в рамках учебы — как-то так уж сложилось.
— Итальянский? — а вот теперь это настоящий интерес.
— Да, итальянский и испанский взяла вторым языком. Все-таки они очень похожи, романская группа языков…
Каким-то образом обнаруживаю себя уже спустя полчаса активно обсуждающей последнюю выставку искусств в Милане — видела по телевизору, а вот мой собеседник — воочию. Теперь его темперамент проявляется во всей красе. И активно жестикулирует, и яростно спорит, и смеется, и терпеливо объясняет.
Я полностью заворожена — даже вкуснейшая паста и какао не могут меня отвлечь от разговора. Приходится отлучиться только в туалетную комнату — я категорически отказываюсь от сопровождения и ковыляю в соседний зал сама. Вот лучше бы не ходила!
Потому что в глубине зала, за столиком у окна, сидит Витька с молодой ухоженной женщиной. Та постарше меня — ей, наверное, около тридцати. Но признаю — выглядит она куда интереснее. Стильная, дорогая, обворожительная, с низким горловым смехом и взбитыми кудрями. И Витька, который всегда качал права «я же тут мужик, будет по-моему» — едва не заглядывает в рот.
