Могу поспорить, что этот грозный, самоуверенный тип точно не направляется туда же, куда и я. Значит, рано или поздно мы с ним разминемся.
— С ума сойти! — ошеломленно шепчу себе под нос, когда джип въезжает во двор и паркуется возле бело-салатового здания.
На фасаде красуется надпись «Центр репродуктивной медицины «Надежда». Рядом — изображение матери, обнимающей младенца. Я так часто бываю здесь, что выучила наизусть все детали логотипа и названия. Но сейчас я смотрю на них будто впервые. И не верю глазам.
Мой «дорожный незнакомец» выходит из машины и пикает сигнализацией, не оглядываясь. А уже через пару секунд поднимается по лестнице и скрывается внутри здания.
«Не дай бог тебе еще раз попасться на моем пути», — бегущей строкой загорается в моем сознании угроза сурового мужчины.
Что ж, извините…
Глава 3
Алиса
Борюсь со жгучим желанием бросить все и уехать. Спрятаться дома, зарыться в одеяло и сделать вид, что меня больше не существует, а Глебу солгать что-нибудь. И тут же резко осекаю себя. Еще не хватало из-за каких-то заносчивых снобов отказываться от своей цели.
Впрочем, дело ведь отнюдь не в красавце-грубияне, что встретился мне на дороге. Причина в другом: я устала и разбита. Готова опустить руки, но…
Заставляю себя вспомнить, зачем я приезжаю сюда. Изо дня в день, из месяца в месяц. Каждый раз переступаю порог клиники с надеждой, а покидаю ее в отчаянии. Снова и снова. Будто застряла в петле времени.
События повторяются по кругу. Узи-мониторинг, целая кипа анализов, что приходится сдавать перед каждым протоколом ЭКО, потому что сроки предыдущих быстро истекают. Гормональная стимуляция, во время которой хочется то убить кого-то, то залюбить до смерти. Мониторинг созревания яйцеклеток. Пункция — и, наконец, искусственное оплодотворение.
На последнем этапе обычно все и обрывается. После нескольких дней нервного напряжения, томительного ожидания и принятия факта, что где-то там, в бело-салатовых стенах клиники, в специальной питательной среде, а если говорить проще, в пробирке, — решается судьба моих будущих детей.
Но в итоге звучит жестокий приговор. Клетки оказываются нежизнеспособными и прекращают деление. Дальше — ничего. Пустота и в пробирке, и во мне. Ведь до этапа переноса эмбрионов я никогда не доходила.
Андреев, заслуженный врач и опытный репродуктолог, никогда не озвучивал причину неудач. По крайней мере, при мне. Боялся огорчить или лишить надежды? Нервно кашляя, говорил что-то о совместимости, гормональном фоне и эмоциональном настрое. Я чувствовала, что Андреев скрывал что-то или не договаривал, убеждала Глеба обратиться к другому доктору, перепроверить, но… каждая подобная беседа заканчивалась ссорой. Муж раздражался не на шутку, а я не понимала, почему. В последнее время и вовсе начал обвинять меня в неудачных попытках ЭКО, лишь сильнее расковыривая рану.
Я хотела детей. Так сильно, что кровоточило сердце, а мысли целыми днями были заняты только графиком приема гормонов.
Нынешний протокол ЭКО — мой последний шанс. Андреев ясно дал понять, что не возьмется за меня больше. Только спустя несколько месяцев "отдыха". Он и в этот раз упорно настаивал на перерыве: слишком большой риск, много противопоказаний. Мой организм истощен, но воля до сих пор не сломлена. Однако мы с Глебом решили попробовать. Правда, рисковать буду именно я. Своим здоровьем, но меня оно мало заботит. Зачем мне долгая жизнь, если даже некому будет ее посвятить?..
Из тяжелых размышлений меня вырывает телефонный звонок. Очередной. От Глеба. Такой же нервный, громкий и нетерпеливый, как и он сам.
Психанув, отключаю мобильный, стираю слезы с щек и покидаю машину. Уверенной походкой спешу к тем самым стеклянным дверям клиники «Надежда», за которыми недавно скрылся грозный незнакомец.
В приемной здороваюсь с администратором. Он знает меня в лицо, как, впрочем, и все здесь. И это ужасно…
Поднимаюсь на второй этаж, где в коридоре незамедлительно нахожу Глеба. Он прокручивает в руке мобильный, раздраженно меряет шагами пол, но, стоит лишь ему заметить меня, как в пару шагов оказывается рядом.
Надеюсь, у него хватит ума и такта не устраивать скандал прямо в коридоре клиники. Судя по играющим желвакам и прищуренным карим глазам, от Глеба можно ожидать чего угодно. Он ерошит короткие каштановые волосы, а потом складывает руки на мускулистой груди. Профессиональный футболист, Глеб всегда был в отличной форме. Отчасти этим мне и нравился. Тогда, шесть лет назад, я без сомнений помчалась под венец с красавчиком-спортсменом. Однако повзрослев, начала осознавать, что внешность — далеко не главное преимущество настоящего мужчины. Нет, я не жалею о своем выборе. Просто нам обоим слишком сложно сейчас…
— Алиска, сколько можно ждать! — обращается ко мне нарочито грубо. — Я за… задолбался тут торчать!
В последнее время мы часто ругаемся. По каждой мелочи, но это лишь повод. Главная причина не озвучивается вслух, однако таится за деревянной дверью с серебристой табличкой, на которой значится: «Заслуженный врач-репродуктолог Роман Андреев».
Желая пресечь очередной разгорающийся скандал, я перехожу к главному.
— Глеб, я в аварию на перекрестке попала, — выдыхаю я.
— Что? — скользит по мне взглядом. — Машину не разбила?
— Серьезно? О моем самочувствии спросить не хочешь? — обиженно фыркаю.
— Я же вижу, что ты в порядке, — улыбается Глеб и целует меня в щеку. — А за киа мы еще кредит не выплатили, зачем нам лишние проблемы, — бросает невозмутимо, а потом добавляет с раздражением. — Плохо, что так сильно опоздала. Пришлось одного павлина пропустить, буквально за пару минут до тебя явился. Женушку забрал, что тут его ждала, — и к Андрееву. Я даже возмутиться не успел.
От его последних слов холодеет все внутри. Я забываю об обидах, потому что мысли заняты другим. Неужели?..
Он? Там? В кабинете врача-репродуктолога? Уверенный в себе, черноглазый демон, на пути которого мне противопоказано попадаться? Не может быть! У таких снобов все под контролем, даже дети. И на процедуру ЭКО подобные мужчины никогда в жизни не пойдут! Это же какой колоссальный удар по самолюбию и чувству собственного достоинства!
Моего Глеба и то уговаривать долго пришлось. Он утверждал, что здоров, а нам всего лишь нужно больше времени. Однако шесть лет совместной жизни — слишком долгий срок.
Вспомнив, как все начиналось, я мгновенно смягчаюсь. Смотрю на мужа с благодарностью и нежностью. Мы столько пережили вместе, но сохранили отношения. Хочу извиниться за опоздание и дерзость, но меня прерывает звук открывающейся двери.
Из кабинета Андреева выходит сексапильная блондинка. Утонченная, молодая, на вид ей лет двадцать. Неужели так рано ребенка захотела? Или муж настоял? Впрочем, не мое дело.
— Медвежонок, давай быстрее, у меня запись в спа-салон, — щебечет девушка, а потом поворачивается к нам. — Ой! — жеманно прикрывает рот пальчиками, демонстрируя вычурный маникюр.
Обычно мне нет дела до кукол, подобных ей, но эту «белую медведицу» почему-то окидываю оценивающим взглядом. Светлые волосы с пшеничным оттенком, имитирующим натуральный цвет, голубые глаза, слегка подчеркнутые тенями, идеальные черты лица, покрытого тонким слоем тоналки. Макияж дневной, не вызывающий.
Девушка высокого роста, модельной внешности и с идеальной фигурой. Ее хоть сейчас на подиум можно выпускать. В этом брендовом платье цвета карамели. Однако почему-то она не покоряет мировые показы, а «скучает» в центре репродуктивной медицины.
Что-то не вяжется. Впрочем, внешность обманчива, а я нередко ошибаюсь в людях. Может, действительно блондинка созрела для семьи и детей.
— Спасибо, что пропустили нас, — хихикает она вдруг. — Настоящий джентльмен.
Обращается при этом исключительно к Глебу, полностью игнорируя мое присутствие, словно я — невидимка. Улыбается до ямочек на покрытых румянами щеках, закусывает губу и взмахивает ресницами. Слышу рядом с собой приглушенный кашель и незаметно толкаю мужа в бок. Я, конечно, все понимаю: несколько месяцев на голодном пайке, но совесть тоже надо иметь.
