момент из дома вышла рыжая и, обняв плечи руками, быстро зашагала к воротам.
— Далеко собралась? — раздался голос Артура.
Он стоял в дверном проеме в одних джинсах, без футболки и босой. Фигуру освещал свет автоматического фонаря, поэтому рассмотреть его можно было без какого-либо труда.
— Уезжаю, — огрызнулась беглянка.
— Такси вызвать?
— Обойдусь, спасибо.
— Ну, как хочешь, — в привычной манере — то есть лениво — достал из кармана телефон, и спустя мгновение половину его лица осветил экран. — Вадим, открой ей. И это… машину вызови, одну не отпускай.
Ночь была очень тихая, и сквозь открытое окно было хорошо различимо каждое слово.
Интересно, что у них там произошло? Артур явно не из тех, кто распаляется на крики, в этом плане он скорее явный пассив. Я никогда не слышала от него повышенного тона, ему просто лень напрягать голосовые связки.
Девушка гордо дошла почти до самых ворот и, увидев, что те начали медленно разъезжаться в разные стороны, поникла. Наверное, она рассчитывала, что он кинется ее догонять, но, конечно, этого не произошло.
Я не знаю, что должно случиться, чтобы Артур Вишневский вдруг рванул удерживать кого-то.
Сама того не ожидая, я улыбнулась тому, насколько хорошо успела его узнать, даже практически не общаясь.
— Тебе совсем на меня наплевать, да? — гордячка сдалась. Лёгкий летний ветер трепал ее рыжие, совсем как у меня, пряди, в свете фонаря напоминающие языки пламени. — Если я сейчас уйду, то уйду совсем, понимаешь? Значит, между нами все!
— Ну, все так все, — спокойно отозвался он. Даже не пошевелился.
В спальне старших Вишневских в другом конце дома загорелся тусклый свет. Всех перебудили.
— Я знала, что ты вообще ни капли меня не любишь, но все равно рассчитывала на что-то, дура! Больше никогда в жизни… Не звони мне! — прокричала она и шагнула за ворота. Те сразу с тихим гудением сомкнулись за ее спиной.
Вот и все, эту вычеркиваем. Я знала, что больше никогда ее здесь не увижу.
Может, где-то в самой глубине души по-женски я ей сочувствовала, но эгоистка внутри меня ликовала.
Позиция собаки на сене? Возможно. Но это не я их разлучила.
Окно спальни наверху снова стало темным, я думала, что Артур сейчас тоже уйдет, но нет, он неожиданно медленно спустился со ступенек и, засунув ладони в карманы джинсов, поднял голову вверх, словно любуясь звездами.
Решение пришло молниеносно.
— Аглая, ты куда это? — раздался сонный голос мамы из ее комнаты.
— Свежим воздухом подышу. Сейчас вернусь. Спи.
Торопливо сунув ноги в шлепки, я вышла на улицу и, сходя с ума от опьяняющего адреналина, двинулась к хозяйскому дому.
Глава 2
Аглая
Артур не сразу меня увидел, а заметив рыжее привидение в белой пижаме, прекратил созерцать красоту небес.
— А, это ты. Чего не спишь, Веснушка?
— Да вы тут такое шоу устроили, не до сна. Продолжение будет? Люблю сериалы.
Он криво усмехнулся и, вытащив из кармана пачку сигарет, сел на порог.
— Сегодня была заключительная серия. Зе энд.
Огонек зажигалки на мгновение осветил его лицо и тут же потух. Выпустив в небо сизое облако, Артур не глядя протянул мне пачку:
— Будешь?
— Ты что, я не курю. Это же вредно!
— Правильно, — и снова затянулся.
Подумав, я тоже села рядом с ним, засунув ладони между коленей.
Может, слишком нагло, но когда еще? В последний раз мы общались два месяца назад, когда он забрел на кухню, чтобы взять что-то из холодильника, а я в это время помогала маме готовить ужин. Тогда мы перекинулись парой ничего не значащих слов. Сейчас же я хотела получить чуть больше его внимания.
В конце лета он улетает в Кембридж и целых два года будет учиться на магистратуре в Гарвардском университете. Лига Плюща [1]. Высшая лига. Дорогая, элитная, манящая… и далекая от меня, как другая галактика.
Как и он сам.
— Поссорились? — я кивнула на запертые ворота.
— Я ни с кем не ссорился.
— Кажется, она другого мнения.
— И в который раз наши с ней мнения разошлись.
Я понимала, что следующим своим вопросом могу сильно его разозлить, но не спросить не могла:
— Она кричала что-то о том, что ты ее не любишь. Это правда?
— Правда, — не разозлился. — Я никогда никого не любил.
— А почему?
— А зачем? И вообще, никакой любви не существует. Так, сказка для инфантилов.
— Цинично.
— Я циник. Ты не знала? — впервые за весь разговор он повернул ко мне голову и посмотрел. Сначала в глаза, потом лениво скользнул взглядом чуть ниже.
Я смутилась. И отругала себя за то, что не надела бюстгальтер.
— Ты всегда была рыжей? — не отводя взгляд, неожиданно спросил он.
— Всегда, — я обалдела. То есть он даже этого, выходит, не замечал? — Но я светлее была, недавно покрасилась в медный. Ну… — отчего-то смутилась. — Чтобы оттенок поярче сделать.
— И в кого ты такая? У отца твоего темная шевелюра… была. И мать блондинка.
— Не знаю. Может, в тетку — мамину сестру. Она ярко-рыжая. Тоже была.
— Умерла?
— Угу, — я замолчала, не зная, уместно ли это рассказывать не близкому к нашей семье человеку. Ведь момент, что тетя сама решила уйти из жизни, едва родив ребенка, прямо из окна роддома… слишком тяжелый и личный. И грустный, поэтому я решила все-таки не поднимать эту тему. — Наверное, в нее.
— Красиво, — прищурив один глаз, выпустил струю дыма, а затем протянул руку и потер между пальцев прядь моих волос. И эта его выходка…
Я вспыхнула, но не отодвинулась ни на сантиметр. Впрочем, радовалась я недолго, уже через мгновение он потушил сигарету о порог и кинул окурок в урну.
— Ладно, иди спать. Детское время закончилось.
