любое желание. Дальше была толстуха, которая развеселила всех и пользовалась, кстати, бешеным успехом у мужской половины. Следующие два дня рождения Майкл не виделся с дядей, так как учился и жил в Йеле. Даже не каникулы вырваться не удалось, исправлял хвосты. А вот в Таиланде оторвался на славу. И день рождения отметил и диплом обмыл. Только тайку еле сплавил с рук. Через месяц она так надоела Майклу, что пришлось принять меры. И теперь вот опять....
Торт уже вывезли на середину зала. Майкл настороженно смотрел на огромное сооружение из взбитых сливок и бисквита. Красота невероятная, но вот, что внутри? Самое неприятное, что возвратить или не воспользоваться подарком невозможно. Алан сочтет это за оскорблением, да и страшно подумать, что он сделает с не приглянувшимся племяннику трофеем.
Привстав с дивана, Майкл с тоской отметил, что едва на ногах держится. Вряд ли с подарком что-то выйдет сегодня, после трех бывших экс… Одна из них, кстати, заботливо придержала его, когда он мотнулся в сторону. Чмокнув блондинку в щеку, Майкл благодарно улыбнулся.
– Мой дорогой мальчик! – со слезой в голосе, отобрав у ведущего микрофон, начал свою речь Алан Гетти. Музыку выключили, воцарилась тишина… Зловещая. Майкл напрягся. – Время летит для всех нас. Вот тебе уже двадцать пять. И ты молод, красив, образован. Ты уже начинаешь потихоньку вникать в дела, которые я передам тебе в скором будущем. Каждый год я думаю, что подарить тому, у кого… не буду хвастаться, все есть. – Алан улыбнулся, обведя зал тяжелым взглядом. – Все эти люди не пришли бы, не будь ты Майклом Гетти. К сожалению, миром правят власть, корысть и деньги. У меня все это есть. И у тебя будет. Так, к чему я веду… Мало, кто знает, что твой отец никогда не был женат на твоей матери, моей родной сестре, покинувшей нас так рано. Я как мог, старался заменить тебе семью. Был и отцом, и матерью, и добрым другом, и наставником. Но, Майкл, я знаю, как важно знать и чтить свои корни. Твой отец был русским бандитом. С Эльзой они познакомились в отпуске. Банальный курортный роман. А потом его убили. Эльза говорила, что Питер, так она его называла, хотел приехать, чтобы жить с ней и сыном, то есть с тобой. Но, увы, не успел. Такие времена были в России.
Майкл терпеливо ждал, напряженно косясь на торт. Историю о матери и отце Алан рассказывал не в первый раз, но обычно его тянуло на воспоминания при других обстоятельствах.
– Ты уже заскучал, – Алан вздохнул, глотнул виски из стакана. – Но друзья не знают, что ты наполовину русский. Сумасшедшая страна. Есть в ней своя прелесть. И мой подарок сочетает в себе самое прекрасное, что я нашел в городе, где погиб твой отец. – дядя пристально посмотрел на Майкла, и у того невольно мурашки побежали по коже, – Частица твоей второй родины. Я дарю тебе ее, Майкл. Поздравляю.
Гости замерли в предвкушении. Многие стали пробираться поближе к центру зала, освещенному прожекторами.
– Там же не медведь? – пошутил кто-то. Раздались смешки. Вспомнили и матрешку, и балалайку, и бабу Ягу… Но Майкл надеялся, что увидит банальную русскую проститутку, которую снял Алан на неделю, ну, максимум, на две.
Не угадал никто.
Неожиданно раздалась, нет, скорее, полилась нежная музыка. Такая удивительная мелодия, проникающая в самое сердце … тем, у кого оно есть. Музыка доносилась из торта. Понятно, почему он оказался таких огромных размеров. Спрятать музыкальный инструмент в торт – это высший пилотаж. Майкл даже расслабился.
Стенки торта медленно раздвинулись, и народ невольно затих.
Происходило что-то по-настоящему необыкновенное. Свет погас и только легкие тени, как снежинки или мерцающие звезды скользили по блестящему черному пианино и бледным пальцам, перебирающим клавиши. А потом раздался голос....
Высокий, тонкий, неземной, как и сама певица. Хрупкая, юная, сюрреалистичная.
Никто не знал слов романса, исполненным девушкой с юным трогательным лицом. Она пела на своем родном языке – русском, и, когда певица закончила, выглядели потрясенными.
Раздался грохот аплодисментов. Девушка встала и поклонилась гостям. Длинный белый сарафан с бахромой и вышивкой на русский манер, белокурая коса вокруг головы. Хрупкая фигурка, глаза, как у испуганной лани. Она замерла с выпрямленной спиной, напряженно ища глазами кого-то в толпе.
Майкл догадывался, кого именно. Выругавшись про себя, надел маску Дон Жуана, лучезарно улыбнулся и подошел юной нимфе, взял ее за руку и, развернув к гостям, обратился к Алану с благодарственной речью.
– Тебе удалось поразить меня. Никогда не видел ничего более… – он посмотрел в бледное лицо девушки. – Чудесного. Ты устроил всем нам сказку. Настоящая русская певица, да еще и такая красивая.
– И невинная, – Алан подмигнул племяннику, и, наклонившись, шепнул на ухо. – Даже представить не можешь, чего мне стоило получить такую птичку. Самое главное – я проверил. Все натуральное, а талант какой. Будет тебя вечерами развлекать.
– Она же молоденькая совсем… – Майкл с сомнением окинул девушку взглядом. – Надолго? – он снова повернулся к дяде.
– Насовсем. Дом большой, убирать надо, а тут бесплатная рабочая сила, да еще и постель греть будет. Ее обучили всему. Не волнуйся, проблем не будет.
Что-то в тоне дяди и выражении его лица вызвало у Майкла отвращение. Он еще помнил историю с тайкой. Сейчас же Алан перешел все границы. Россия – это не Таиланд. И, чтобы сломать женщину из свободной страны, где рабство – это постыдная веха истории, нужно… Майкл остановил себя. Он не хочет знать, ни как Алан вывез девушку из России, ни как сделал из нее послушную игрушку. Хотя, может, он ошибается, и она прирежет его среди ночи или побежит к полицейским. Ничего, разумеется, не добьется. Алан быстро заминал подобные дела.
– Как тебя зовут? – обратился он к девушке. Она подняла на него зеленые глаза, которые ничего не выражали. Абсолютная пустота. Как же ей удается? Вкладывать так много чувства в пение и музыку?
– А как бы вам хотелось, мистер Гэтти? – чуть слышно спросила она, быстро опуская взгляд в пол. Она говорила с
