— Я буду у родителей. До юбилея им ни слова, ясно? Надеюсь, когда я вернусь, твоего духа в моем доме не будет. Ты подготовишь документы? Надеюсь, тебя, и твоих многочисленных стажеров это не затруднит?
Антон поднял на Дашу холодный взгляд.
— Не затруднит.
— Вот и славно. Мне пора. Приятная получилась встреча.
И Даша ушла, не захлопнув за собой дверь. Ах, если бы взгляд мог убивать! От миловидной секретарши ни осталось бы и следа!
Дарья села в свою машину, проехав пару кварталов, притормозила, и дала волю слезам. А вокруг город пылал разноцветьем майских красок. Пели птицы, куда-то спешили люди, мимо носились машины. А в серебристой «Тайоте» рыдала преданная жена. Как он мог? Зачем так поступил с ней? Почему? Что она делала не так?
Тушь смешалась со слезами и растекалась по щекам, смывая румяна и размазывая тональный крем.
Как он мог?
6.
— Не переживай. Я видела его фото в Интернете. Милый старикашка. Мы его обставим в два счета, — самодовольно сказала Мария Семенова своей помощнице — Оле.
Та не разделила уверенности начальницы.
— Милый старикашка? Мария Ивановна, вон он сидит, ждет вас за седьмым столиком.
Маша осторожно выглянула из-за колонны, и быстро нашла глазами седьмой столик. За ним сидел красавец мужчина, жгучий брюнет с густыми бровями в разлет и самодовольной усмешкой.
— Это он? — удивилась Маша и встретив его взгляд, снова спряталась за колонну, — Ты уверена?
— Абсолютно. Существует только один Сергей Петрович Скворцов, гений рекламного бизнеса. И это он сидит там.
— Ох, ничего себе! — Маша сдержала дальнейшие удивленные и разочарованные вздохи, при виде недоуменного лица помощницы, — С подобным типом, думаю, будет сложнее.
— Мария Ивановна, вы же профессионал!
— Безусловно, — успокаивая себя, сказала Маша, — я собаку съела в рекламном бизнесе, и даже такой красавчик мне по плечу! Иначе я не Мария Семенова! — девушка одернула пиджак, пригладила волосы, — Помады на зубах нет?
— Вы безупречны.
— Спасибо, Оля. Я пошла!
— Желаю удачи. Надеюсь, Голицын выберет вас, — кинула Оля.
— Я в этом уверена, — сообщила Маша напоследок и двинулась к столику, за которым ее ждал Скворцов.
— Здравствуйте, — вежливо начала Маша, — я…
— Я понял кто вы, когда вы разглядывали меня из-за колонны, — перебил он, — присаживайтесь.
Маша кивнула. Что ж, бестактность и отсутствие воспитания. Этого и следовало ожидать.
— Благодарю, — Маша грациозно села, — тогда, полагаю, вы знаете, зачем я здесь?
— Да, — он скривил губы в подобии улыбки и, отпив воды из безупречно чистого стакана, сказал, — вы собираетесь украсть мой проект у Голицына. Должен вам сообщить, Мария Ивановна, у вас ничего не выйдет.
Рекламная знаменитость, Сергей Скворцов, выбрал неверные слова, обращаясь к другой рекламной знаменитости, Марии Семеновой. Обидное «украсть» и «у вас ничего не выйдет» возымели свое действие. Семенова превратилась в железную леди с ледяным сердцем и каменным лицом.
— Это мы еще посмотрим, — сказала Маша, пронзая взглядом своего оппонента.
Неожиданно в ее сумочке зазвонил телефон.
— Извините, — кинула Маша автоматически, ей совсем не хотелось извиняться перед ним, и достала сотовый.
— Алло? Мам, ты не могла бы перезвонить? Я на важной встрече. Да, конечно буду. Целую, — Маша быстро убрала телефон и взглянула на своего соседа по столику.
Тот не сводил с не глаз. Маша ответила на его взгляд ледяной улыбкой.
— Возвращаясь к нашему разговору, Сергей Петрович, могу сказать, что лишь дождавшись Голицына, мы сможем решить, кто у кого что украл.
Скворцов пронзал ее взглядом, Маша держала оборону.
— Простите за опоздание, — оба рекламщика приветливо заулыбались пришедшему, сухому старцу.
— Николай Николаевич, я очень рада вас видеть, — сказала Маша.
— Еще бы. Ведь вы на мне собираетесь заработать огромные деньги! — усмехнулся Голицын, усаживаясь.
Семенова разозлилась, заприметив самодовольный взгляд Скворцова.
— Может, выпьем? — обратился он к старику.
— Да, пожалуй. Но только после того, как я выскажу свое решение.
Маша затаила дыхание. Самодовольная ухмылка соскользнула с лица Скворцова.
— И что вы решили? — спросил он.
— Я принял решение, которое вряд ли придется по душе вам обоим.
Рекламщики скрестили взгляды. Старик, заприметив неприкрытую вражду, усмехнулся.
— Сергей, вы невероятно талантливый молодой человек, но ваши амбиции…
Маша недоверчиво вслушивалась в слова Голицына. Неужели она проиграла?
— Мария, вы самая очаровательная «железная леди», каковую мне приходилось встречать, и у вас изумительная хватка, но тот факт, что вы девушка…
Маша не поверила ушам. Неужели в век эмансипации ее не возьмут на работу, потому, что она женщина?
— Жаль, что вы двое, не один человек. Такой бы мне очень пригодился…
Тут уже Маша заприметила, что Скворцов тоже занервничал. Похоже старик решил избавиться от обоих…
— И поэтому я решил…
Маша подобралась, готовая проиграть с достоинством, впрочем, как и выиграть.
— …дать вам еще один проверочный срок. Но на этот раз вы будете работать вместе. Месяц. А когда он кончится, я скажу, кто из вас будет работать моим PR-агентом.
Маша недоуменно сникла. Такого она никак не ожидала. Месяц работать с этим типом?! Семенова взглянула на своего нового врага и прочла в его взгляде такое же недовольство.
— Николай Николаевич, мы не можем терять столько времени, — начала, было, Маша.
— Вам нужен контракт, Мария Ивановна?
Маша сжала зубы и улыбнулась. Проклятье! Черт! Дьявол! А как же юбилей?!
— Николай Николаевич, пожалуйста…
— В чем дело, Машенька?
— Понимаете, у меня очень давно намечалась поездка, и я уже отказать не могу. В последний момент, понимаете? Так ведь не делается,… я просто не могу не поехать…
— Езжайте, милая, — вставил Скворцов, — а я пока поработаю на славу!
Маша кинула на него злобный взгляд. Николай Николаевич тяжело вздохнул.
— Ну что ж, Машенька. От вас мне нужна только работа, а не вы лично. В вашей поездке найдется время для работы над бумагами?
Маша неуверенно кивнула, не понимая, куда клонит Голицын.
— Вот и прекрасно. Езжайте. И Сергей поедет с вами. У вас найдется место, где можно будет его разместить? Дело в том, что вам потребуется больше недели, чтобы проштудировать кое-какие документы. Именно этим вы и займетесь, хорошо? Только держите меня в курсе.
— Постойте, — встрепенулся Скворцов, — а как же общение с прессой? Съемки рекламы? И прочее? Мы должны оставаться в городе!
— Прекратите, Сергей. Я же сказал, в первую очередь, документы.
Семенова и Скворцов скрестили взгляды.
— Хорошо.
— Как скажите, Николай Николаевич.
7.
Ольга Петровна Семенова сидела за широким столом, с черной, лаковой столешней. Перед ней стоял открытый ноутбук, слева белая кружка полная горячего дымящегося кофе.
Но Ольга смотрела поверх стола, ноутбука и чашки. Ее взгляд был устремлен сквозь распахнутые двери балкона. Верхушки деревьев, которые были замечательно видны на уровне второго этажа, колыхал легкий ветерок, яркие лучи солнца пронзали молодые зеленые листочки.
Но Ольга их не видела. Она не замечала колыхания голубоватых занавесок из фатина, которые смотрелись весьма живописно.
Ольгу волновали ее дети. Что с ними стало? Они клянутся, что приедут. Но приедут ли? Семеновы славились крепостью своей семьи, а теперь дети не хотят ее видеть.
Послышался стук железнодорожных колес. Лесополосу вокруг дома Семеновых пресекала железная дорога. Ольга так привыкла к этим звукам, что не сразу поняла, что к ее дому подъехала машина.
Ольга вышла на балкон. Не смотря на свои 48, Ольга Петровна оставалась в прекрасной форме. Золотистые локоны по-прежнему обрамляли ее лицо, как и 30 лет назад. Голубой брючный костюм подчеркивал идеальные изгибы ее тела. Ольга Петровна напоминала Любовь Орлову, без присущего ей фанатизма, и пластических операций. Удивительно, что ни одна из дочерей не унаследовала красоту матери, все пять дочерей, и сын, были темноволосыми и темноглазыми, каким когда-то был Ваня. Да, теперь Иван Семенов другой. Грузноватый, вместо шикарной густой черной шевелюры, лишь плешь и седина…
