Ольга перегнулась через перила балкона и узнала черный «BMW» Маши. Та вышла из машины, злобно хлопнув дверью, и на ходу снимая пиджак.
— Входи, Маш, там открыто, — крикнула Ольга дочери, и направилась к лестнице на первый этаж, чтобы встретить дочь.
Когда Ольга спустилась, Маша уже раскидала свои вещи по кремовым диванам гостиной, и двинулась к бару.
— Ты не хочешь меня поцеловать? — нахмурилась мама.
Маша чмокнула мать в щеку и вновь вернулась к бару.
— У папы был коньяк, — пробормотала она, и скрылась за барной стойкой.
— Что-то случилось? — осторожно спросила Ольга.
— Помнишь… — раздался приглушенный голос Маши из-за стойки, сопровождаемый перестукиванием бутылок, я рассказывала тебе про Голицына? Что проверял меня последнее время? Черт, мам, где отцова выпивка?!
— Я ее ликвидировала, доченька, для тебя напиток в холодильнике. И что?
Маша выбралась из-за стойки с пустым стаканом.
— Так вот, я с ним сегодня встречалась, — Маша скрылась на кухне и продолжила там, хлопая дверями холодильника, — оказалось, что у этого гнусного старикашки есть еще одна кандидатура на раскрутку новой партии спорттоваров Голицына! — Маша снова хлопнула дверью и вернулась со стаканом, полным молока.
Ольга не перебивала, ожидая продолжения. Всегда сдержанная Мария со своей всегда приглаженной, строгой прической и консервативной одеждой, сейчас была просто на грани срыва. Она металась по комнате, как тигр в клетке, из одного угла в другой, со стаканом молока в руках, жестикулировала и почти кричала.
— Ты не будешь против?
Ольга виновато потупилась.
— Прости, я прослушала. Что ты говорила?
— Очень мило, мама! Спасибо за понимание!
— Да в чем дело?
— Голицын хочет, что бы я работала с этим мерзавцем в паре. Нужно изучить огромное количество документов, как раз на неделе, когда у тебя намечены празднества. Ты не против, если этот гад поживет у нас в это время? Можешь приготовить для него будку Барса. Ему понравиться жить в собачей конуре! Козел! И откуда он взялся? Как посмел этот старикашка так поступить со мной? СО МНОЙ?! Все бизнесмены готовы драться за то, чтобы я раскручивала их продукт! А он… он… — Маша бессильно села на диван, — Что делать?
Ольга спокойно улыбнулась.
— Милая, докажи Голицыну, что ты лучше. Неужели ты позволишь этому дряхлому Скворцову обойти тебя в бизнесе, где тебе нет равных? — Ольга подсела к дочери, и погладила ее и без того тщательно приглаженные волосы.
— Мам, он не старик.
— Скворцов?
— Да.
— Но в Интернете…
— Да, я тоже думала, что это он. Но должно быть там фото его отца.
— На сколько он молод?
— Ну, младше Макса может на год, на два.
— Красивый?
Маша непонимающе уставилась на мать.
— Это ты к чему?
— К тому, что тебе скоро 25, а ты все еще не замужем.
— Мам, можно тебе напомнить кое-что? Лена, которой скоро 26, не замужем. И Наташа тоже, а ей уже 28. Макс, судя по всему жениться, не собирается, а ему уже за 30 перевалило! Единственная, кто замужем, это Дашка! Так что не зачем напоминать мне об это постоянно! Я не одна такая!
Ольга снова улыбнулась.
— Не зачем кричать, милая. Я знаю, сколько лет моим детям. А ты разве новость не слышала?
Маша вскинулась на мать.
— Что случилось?
— Наташа на юбилей привезет своего жениха. Какого-то художника.
— Да ты что! А Макс не намерен привезти в твой дом свою проститутку-модель?
— Нет. У них все давно кончено.
— Слава Богу. А то эта стерва его хорошему бы не научила. Совершенно нет времени следить за светской хроникой. Хотя Ленкины похождения достигают даже моих ушей. А что с Ксюхой? Она приедет? Там уже наверное такая дама выросла! Я не видела ее уже три года! С ума сойти! Так она приедет?
— Обещала. Сказала у нее пара зачетов осталась.
Маша надела пиджак.
— Ладно, мам, поеду. Еще до города пока доберусь, уже стемнеет. Значит, со Скворцовым проблем не будет?
— Конечно, нет.
— Ну и хорошо, пока, мамуль.
И Маша ушла, чмокнув маму на прощание.
Ольга снова осталась одна, приняв на себя всю силу гнева дочери. Что ж, на то она и мать.
8.
Иван Сергеевич Семенов уютно расположился в своем СВ купе, и медленно закурил. Не смотря на преклонный возраст, Иван был мужчиной крепким и довольно-таки стройным.
Ольга жалела его роскошные, когда-то черные волосы. Но ассистент утверждал, что Семенову безумно идет седина. Хм, как же! Седина не может идти, седина — признак старости…
Было время, когда Ванька Семенов был самым желанным женихом в городе. Теперь он самый желанный… в лучшем случае, дедушка. Помнится, была у него очаровательная, зеленоглазая девушка, имени ее уж и не упомнить. Но кроме нее, Ваньке Семенову, пожалуй, ни с кем не было так хорошо, как с ней…
Ах, как давно это было. Девушка та, выскочила замуж и исчезла, оставив Ваню со своей беременной Ольгой. Ах, как жиль, что жизнь сложилась именно так, как жаль…
Нет, Ольга замечательная, милая, умная, добрая, понимающая, идеальная… только он не хочет такую. А ведь всего через неделю юбилей их совместной жизни! Поразительно! Тридцать лет прожить в браке! Не думал он, что способен на такое…
Дверь в купе бесшумно отворилась.
Семенов устремил недоуменный взгляд на гостя, а точнее гостью. В купе вплыла стройная женщина, лет тридцати и воззрилась на мужчину.
— Какого черта вы делаете в моем купе?! — без обиняков спросила она, испепеляя выразительным ярко-зеленым взглядом.
На секунду Семенов потерял дар речи от подобной наглости, потом мило улыбнулся, отметив, какая чаровница посетила его уединенную обитель.
— Не хочется вас расстраивать, красавица, но это мое купе, — благодушно ответил Иван, поднимаясь навстречу гостье.
— Оставьте свои грязные прозвища для потаскушек в кабаках и убирайтесь из моего купе.
Иван нахмурился. И куда смотрит охрана?
— Вы говорили с проводником? — как можно более спокойно спросил Семенов.
Женщина нахмурила длинные брови и подозрительно сощурилась.
— Покажите — ка, мне свой билет! — заявила она и протянула тонкую руку, ожидая, что Семенов ее послушается.
Конечно, она не могла знать, что Иван НИКОГДА НИКОГО не слушается, а делает только так, как хочет сам.
Мужчина, проигнорировав ее руку, двинулся к двери, и позвал проводника.
— У вас проблемы, Иван Сергеевич? — едва не пресмыкаясь, начал молодой человек в синей форме.
— Да, у меня проблемы. Эта женщина утверждает, что у неё билет в это же купе. Это возможно?
Проводник побледнел.
— Могу я… взглянуть? — спросил он.
Иван молча протянул ему билет, как нечто не стоящее его внимания. Женщина, яростно расстегнув крошечную сумочку, сунула смущенному парню свой клочок розоватой бумаги.
— Должно быть, это недоразумение… — пробормотал проводник, — сейчас я все выясню.
Женщина вызывающе фыркнула и вернулась в купе, уютно расположившись на мягком диване. Иван, отметив ее вызывающее поведение, усмехнулся.
Настоящая дикарка! Весело, в предвкушении сообщил Ванька Семенов внутри Ивана. Да, она необычная…
Иван сел напротив, и принялся изучать женщину. Эффектная брюнетка в черном платье до колен, белом пиджаке, на шпильках. Она откинула каштановые локоны с лица, и достала тонкую, длинную сигарету.
— Подкурить не будет? — спросила она, и Семенов тут же отметил почти мужскую грубость ее голоса.
— Конечно, — Иван изъял из кармана позолоченную зажигалку, и поджег ее сигарету.
Женщина затянулась и, выпустив клуб дыма, улыбнулась.
— Я узнала вас, — сказала она, сощурив красивые глаза, — политика?
Иван повел бровью, в немом удивлении.
— Грязное дело… — мстительно добавила она, — но учти, своим положением тебе вряд ли удастся выселить меня из моего же купе!
Иван усмехнулся.
— Что язык проглотил?
— Могу я узнать, кем вы работаете? — миролюбиво осведомился Иван.