Когда первые эмоции минули, Наташа и мужчины принялись за елку. Дарья и Ольга ушли на кухню, и очень скоро оттуда потянуло ароматами выпечки, зажаренным мясом и чем-то… праздничным.
Во дворе послышались шаги, потом по крыльцу, и дверь, наконец, отворилась.
— Приветик. Не ждали?
Наташа кинулась к Лене, в надежде ей помочь. Женщина пока едва справлялась с протезом вместо ноги, и трость плохо помогала, но Семенова довольно грубо прогнала сестру.
— Ты это брось, черт!
Ольга выскочила, в надежде взглянуть на свою железобетонную дочь. Признаться, мать была удивлена этим вторым дыханием, которое вдруг открылось в бывшей актрисе.
Роскошные волосы Елены были собраны в элегантную прическу. Одета она была укороченный красный шерстяной пиджак и черные брюки. Длинный шарф, несколько раз, обернутый вокруг шеи, небрежно свисал с плеч.
— Ты шикарно выглядишь, — сообщила Ольга, приветствуя дочь поцелуем.
— А, ни черта не успеваю. Еле ковыляю… — за спиной Елены замаячил ее водитель.
После некоего происшествия она боялась садиться за руль.
Водитель, который, по всей видимости, работал по совместительству еще и охранником (о чем недвусмысленно говорила кобура пистолета на его бедре), быстро помог Лене с одеждой. Неожиданно нежно и заботливо. Семенова сдержанно кивнула, проводив мужчину взглядом испод опущенных ресниц, и села на диван.
Лесной поспешил показать комнату водителю. Сестры и мама подошли к Лене.
— А он ничего, — сообщила Даша.
— Он же тебя боготворит! — удивилась Ольга.
— Шикарный мужчина, — задумчиво заметила Наташа.
— Он водитель, — отрезала Лена.
— Ну, смотрела ты на него, положим, не как на водителя, — вставил свое веское слово отец, подовая дочери бокал с шампанским.
Лена окинула семью взглядом, и едва не расплакалась от накатившей нежности и благодарности. Они любят ее, ни смотря, ни на что…
— Мы приберегли для тебя звезду, — сообщила беременная Даша, подовая сестре звезду на елку.
Семенова закусила губу, чтобы не разреветься. Еще не хватало, прямо здесь…
Женщина поднялась довольно легко, как раз в ту же секунду по щеке скользнула слеза.
Родные заметили, и переглянулись. Но никто виду не подал, что все видел…
Лена подтянулась и водрузила звезду на елку.
Шум колес известил о приближении еще кого-то. Все обратили свои взоры на входную дверь.
Та с шумом распахнулась, впуская деда Мороза, и Вику, с кучей чемоданов.
— С новым годом, друзья! — сообщил дед, и изъял из-за спины хлопушку.
Из неоткуда появился Андрей, и принялся фотографировать. Хлопок, и груда конфетти воспарила к потолку, и осела на волосах.
Все весело здоровались, обнимались, целовались. Иван тут же вручил шампанское Максу и Виктории. Парень стянул белую ватную бороду, и обнял сестер. Те весело смеялись. Лена отмахнулась от надоедливых объятий брата, и, смеясь, вернулась на диван.
— Ой, что это, деточка? — воскликнула Ольга, кинув один только взгляд на Вику, — Там, у тебя на пальчике?
— Это? — Виктория гордо продемонстрировала кольцо, — Макс сделал мне предложение. И я вот думаю, стоит ли выходить за него?
— Спокойно, Воробьева, — хмыкнул мужчина, подхватив ее за талию, — у тебя просто нет выхода!
Послышался шум тормозов, затем громко хлопнула дверь. Стало совершенно понятно, что очередной гость приехал не в духе.
В гостиной появилась Маша, в элегантном белом пальто, волосы по плечам, румяная…, а глаза метают такие молнии, что и небу жарко.
— Всем добрый вечер, — сдержанно произнесла она, — где у вас тут выпивка? — избавляясь от пальто на ходу, Маша целенаправленно двинулась к отцу, который без лишних слов наполнил ей бокал шампанским.
Осушив его, Маша обернулась, и, наконец, улыбнулась.
— Что у тебя опять стряслось? — осторожно спросила Ольга.
Маша села рядом с Леной, с очередным бокалом, и сделав не скромный глоток, произнесла сквозь зубы:
— Этот гад открыл своё рекламное агентство прямо напротив моего! Он сманит всех моих клиентов, и я разорюсь!
— Господи, милая, может вам просто переспать? — спросила Лена, криво усмехнувшись, — уж очень яростно вы со Скворцовым ненавидите друг друга…
— А Андрей показывал мне кое-какие фотографии, — сообщила Даша, — и я считаю, что — то, что он делает — подло, после всего, что между вами было.
Маша осушила бокал, и, отставив его в сторону, произнесла:
— А, плевать! Сегодня новый год! Что я могу сделать?
— Ты можешь поздравить брата, и сестру с помолвкой, — усмехнулся Макс, чмокнув Машу в щеку.
— Ты жениться собрался? — состроила удивленные глаза Маша, — И на ком?!
Все рассмеялись. Макс ведь твердил о свадьбе с Викой после второй их встречи, то бишь уже с полгода.
— Хватить юморить, сестра, — хмыкнул он.
Все захихикали.
— Ну, что? Только Ксении нет? — оглядывая детей, сообщил Иван.
Все тут же смолкли, глубоко задумавшись. Вот, сейчас она войдет, и что делать? Каждый ощущал себя виноватым, жестоким, не справедливым…
За окном раздались скрипучие на снегу шаги, потом по деревянному крылечку. Два раза топнули у входа, сбить снег, и дверь открылась.
На пороге возникла Ксюша. Две косички, свитер, куртка, теплая шапка, джинсы. Простая девчонка, каких тысячи. Она подняла глаза, и Семеновы стойко перенесли его.
Первой пришла в себя Ольга.
— Ксюшенька! Ну, наконец-то! А мы уж заждались, — Семенова принялась раздевать дочь, словно той вновь три года, и это не смотря на то, что за последние полгода девушка заработала кругленькую сумму на своих картинах.
Девушка разделась, поцеловала отца, и приняла шампанское у отца.
Она замерла и взглянула на свою семью, что сидела вокруг переливающейся елки, и смотрела на неё, не то чтобы испуганно, а просто, словно ожидая чего-то… неприятного.
Ксюша тяжело вздохнула.
— Как я за вами всеми соскучилась! — и заплакала.
Семья принялась ее утешать.
Конец.