К тому же, мой трастовый фонд волшебным образом исчезнет при виде моей неправоты. Я не готова расстаться с деньгами, на которые я училась в колледже. Семья Ло столь же неумолима.
— Мы будем притворяться, — говорит он мне. — Давай, любовь моя, — он похлопывает меня по заднице. — Садись в машину, — я едва спотыкаюсь о его частое употребление слова «любовь». В средней школе я сказала ему, что считаю это самым сексуальным ласковым словом. И хотя британские парни заявили о своих правах на этот термин, Ло принял его как свое собственное.
Я пристально смотрю на него, и он широко улыбается.
— Неужели тропа позора искалечила тебя? — спрашивает он. — Тебя занести в Эскаладу?
— В этом нет необходимости.
Его кривая ухмылка заставляет меня не улыбнуться в ответ. Ло намеренно наклоняется ближе, чтобы подразнить меня, и засовывает руку в задний карман моих джинсов.
— Если ты не выйдешь из этого состояния, мне прийдётся тебя встряхнуть. Жёстко.
В моей груди все оборвалось. О Боже... Я прикусила губу, представляя, каким будет секс с Лореном Хэйлом. Первый раз был слишком давно, чтобы хорошо помнить. Я качаю головой. Не думай об этом. Я поворачиваюсь, чтобы открыть дверь и забраться в Эскаладу, но тут на меня обрушивается огромное осознание.
— Нола поехала в братство... Я мертва. О, Боже. Я мертва, — я провожу двумя руками по волосам и начинаю дышать, как выброшенный на берег кит. У меня нет никакого оправдания, чтобы быть здесь, кроме того, что я искала парня, с которым можно переспать. И это ответ, которого я пытаюсь избежать. Тем более что наши родители думают, что у нас с Ло серьезные отношения — те, которые изменили его опасные тусовки и превратили его в молодого человека, которым его отец может гордиться.
Это, забирать меня с вечеринки братства со слабым запахом виски изо рта, не то, что его отец имеет в виду для своего сына. Это не то, чему он будет потворствовать или даже принимать. На самом деле, он, вероятно, накричал бы на Ло и пригрозил бы ему его трастовым фондом. Если мы не хотим распрощаться с роскошью, доставшейся нам по наследству, мы должны притворяться, что мы вместе. И притворяться, что мы два идеально функционирующих, идеально ухоженных человеческих существа.
Но это не так. Мы не такие. Мои руки трясутся.
— Воу! — Ло кладет руки мне на плечи. — Расслабься, Лил. Я сказал Ноле, что у твоей подруги праздничный бранч. Ты в безопасности.
Моя голова все еще чувствует, что сейчас улетит, но, по крайней мере, это лучше, чем правда. Эй, Нола, нам нужно забрать Лили из братства, где у нее был секс на одну ночь с каким-то неудачником. А потом она смотрит на Ло, ожидая, что он взорвется от ревности. А он добавлял: О да, я ее парень только тогда, когда мне это нужно. Мы одурачили тебя!
Ло чувствует мое беспокойство.
— Она не узнает, — он сжимает мои плечи.
— Ты уверен?
— Да, — говорит он нетерпеливо. Он скользит в машину, и я следую за ним. Нола ставит Эскаладу на передачу.
— Возвращаетесь в Дрейк, мисс Кэллоуэй?
После нескольких лет просьб называть меня как угодно, хоть маленькой девочкой (почему-то я думала, что это заставит ее отказаться от всего этого, но, кажется, вместо этого я только обидела ее), я оставила эти попытки. Клянусь, мой отец доплачивает ей за формальность.
— Да, — говорю я, и она направляется в сторону жилого комплекса Дрейк.
Ло берет термос с кофе, и хотя он делает большие глотки, я уверена, что кофеиновый напиток не заполняет его. Я нахожу в центральном холодильнике-консоли банку Diet Fizz и открываю ее. Темная газированная жидкость успокаивает мой беспокойный желудок.
Ло перекидывает руку через мое плечо, и я слегка прислоняюсь к его твердой груди.
Нола смотрит в зеркало заднего вида.
— Мистер Хэйл не был приглашен на праздничный бранч? — спрашивает она дружелюбно. И все же, когда Нола переходит в режим вопросов, это действует мне на нервы и вызывает паранойю.
— Я не так популярен, как Лили, — отвечает за меня Ло. Он всегда был лучшим лжецом. Я виню в этом тот факт, что он постоянно находится в состоянии опьянения. Я была бы гораздо более уверенной в себе Лили, если бы целыми днями пила бурбон.
Нола смеется, ее пухлый живот ударяется о рулевое колесо при каждом шорохе.
— Я уверена, что вы так же популярны, как мисс Кэллоуэй.
Любой человек (очевидно, и Нола тоже) мог бы предположить, что у Ло есть друзья. По шкале привлекательности он находится между вокалистом рок-группы, которую вы хотели бы трахнуть, и подиумной моделью для Burberry и Calvin Klein. Правда, он никогда не был в группе, но одно модельное агентство однажды разыскало его, желая заполучить его для кампании Burberry. Они отказались от предложения после того, как увидели, как он пьет прямо из почти пустой бутылки виски. В индустрии моды тоже есть стандарты.
У Ло должно быть много друзей. В основном женского пола. И обычно они действительно приходят толпами. Но ненадолго.
Машина едет по другой улице, а я мысленно считаю минуты. Ло наклоняет свое тело ко мне, а его пальцы почти любовно касаются моего обнаженного плеча. Я устанавливаю короткий зрительный контакт, моя шея горит, когда его глубокий взгляд проникает в мой. Я тяжело сглатываю и стараюсь не сорваться. Раз уж мы встречаемся, я не должна бояться его янтарных глаз, как неловкая, неуверенная в себе девушка.
Ло говорит: — Чарли играет на саксофоне сегодня вечером в «Восьмом шаре». Он пригласил нас пойти посмотреть на него.
— У меня нет планов.
Ложь. В центре города открылся новый клуб под названием «Голубая комната». Буквально все там, как говорят, синего цвета. Даже напитки. Я не упущу возможность перепихнуться в синей ванной. Надеюсь, с синими сиденьями для унитаза.
— Это свидание.
Неловкая тишина сгущается после того, как его слова замирают в воздухе. Обычно я бы поговорила с ним о «Голубой комнате» и моих гнусных намерениях на вечер, построила планы, поскольку я его Трезвый Водитель. Но в машине с цензурой труднее заводить разговоры с рейтингом 18+.
— В холодильнике есть еда? Я умираю с голоду.
— Я только что ходил в продуктовый магазин, — говорит он мне. Я сужаю глаза, сомневаясь, лжет ли он, чтобы сыграть роль хорошего парня, или он действительно забежал в Whole Foods. Мой желудок урчит. По крайней мере, мы все знаем, что я не солгала.
Он сжимает челюсть, злясь, что я не могу отличить ложь от правды. Обычно я знаю, но иногда, когда он так беспечен, границы стираются.
— Я купил лимонный пирог с безе. Твой любимый.
Я внутренне ахнула.
— Не стоило.
Нет, действительно не стоило. Я ненавижу лимонное безе. Очевидно, он хочет, чтобы Нола считала его хорошим парнем, но единственная девушка, с которой Лорен Хэйл будет хорошо обращаться, это его бутылка бурбона.
Мы останавливаемся на светофоре, теперь до жилого комплекса всего несколько кварталов. Я чувствую вкус свободы, и рука Ло начинает казаться мне скорее тяжестью, чем утешительным придатком на моих плечах.
— Это было незапланированное мероприятие, мисс Кэллоуэй? — спрашивает Нола.
Что? О... чёрт. Ее взгляд падает на футболку, которую я стащила с пола парня из братства. Покрытую пятнами и грязно-белым Бог знает чем.
— Ммм, я-я, — заикаюсь я. Ло застывает рядом со мной. Он берет свой термос и отпивает остатки напитка. — Я пролила немного апельсинового сока на свой топ. Это было действительно неловко.
Это вообще была ложь?
Мое лицо неконтролируемо вспыхивает, и впервые я приветствую пятна, похожие на сыпь. Нола смотрит с сочувствием. Она знает меня с тех пор, как я была слишком застенчива, чтобы произнести Клятву верности в детском саду. Пятилетняя и робкая. Очень похоже на то, что можно сказать о первых годах моего существования.
— Я уверена, что все было не так уж плохо, — утешает она.
Свет мигает зеленым, и она переключает свое внимание на дорогу.
