Невредимые, мы добираемся до Дрейка. Возвышающееся строение из каштанового кирпича возвышается в самом центре города. Исторический 33-этажный комплекс насчитывает тысячи зданий и имеет треугольную вершину. С влиянием испанского барокко он выглядит как нечто среднее между испанским собором и обычным старым отелем Филадельфии.
Я люблю его настолько, что могу назвать его своим домом.
Нола прощается, и я говорю ей спасибо, прежде чем выпрыгнуть из Эскалады. Не успевают мои ноги коснуться бордюра, как Ло сжимает свою руку в моей. Его пальцы пробегают по гладкой поверхности моей шеи, а глаза следят за воротником. Он кладет руки на проймы моей футболки, касаясь обнаженных ребер, но в то же время скрывая мою грудь от пешеходов из Филадельфии.
Он наблюдает за мной. За каждым движением. И мое сердце учащается.
— Она наблюдает за нами? — шепчу я, удивляясь, почему он вдруг выглядит так, будто хочет поглотить меня. Это часть нашей лжи, напоминаю я себе. Это не по-настоящему.
Но ощущения реальные. Его руки на мне. Его тепло на моей мягкой коже.
Он облизывает нижнюю губу и наклоняется ближе, чтобы прошептать: — В этот момент я твой, — его руки проникают в проймы моей футболки, и он кладет их на мои обнаженные лопатки.
Я задерживаю дыхание и замираю. Я — статуя.
— И как твой парень, — пробормотал он, — я действительно ненавижу делиться.
Затем он игриво покусывает мою шею, и я шлепаю его по руке, но становлюсь жертвой его дразнилок.
— Ло! — я вскрикиваю, мое тело извивается под его зубами, которые слегка щиплют мою кожу. Внезапно его губы смыкаются, целуя, посасывая основание моей шеи и поднимаясь вверх. Мои конечности дрожат, и я крепко держусь за петли его ремня. Он улыбается, между каждым поцелуем, зная, какой эффект он производит на меня. Его губы прижимаются к моей челюсти... уголку моего рта... он делает паузу. И я сдерживаюсь, чтобы не взять его на руки и не довести дело до конца.
Затем он проникает языком в мой рот, и я забываю о фальшивости его действий и верю на этот миг, что он действительно мой. Я целую в ответ, стон застревает в моем горле. Этот звук бодрит его, и он прижимается ближе, сильнее, грубее, чем раньше. Да.
А потом я открываю глаза и вижу отсутствие Эскалады на обочине. Нола уехала. Я не хочу, чтобы это заканчивалось, но я знаю, что это должно произойти. Поэтому я прерываю поцелуй первой, прикасаясь к своим набухшим губам.
Его грудь тяжело вздымается и опадает, и он долго смотрит на меня, не отрываясь.
— Она ушла, — говорю я ему. Я ненавижу то, чего жаждет мое тело. Я так легко могу закинуть ногу на его талию и прижать его к зданию. Мое сердце трепещет в предвкушении этого. У меня нет иммунитета к этим теплым янтарным глазам, тем самым, которые носит такой алкоголик, как Ло. Ласковые, глянцевые и властные. Те, которые постоянно кричат: — Трахни меня! Которые мучают меня отныне и во веки веков.
При моих словах его челюсть твердеет. Медленно он отстраняет свои руки от меня, а затем вытирает рот. Напряжение между нами нарастает, и мое ядро требует прыгнуть, наброситься на него, как маленький бенгальский тигр. Но я не могу. Потому что он Лорен Хэйл. Потому что у нас есть система, которую нельзя нарушить.
После долгого мгновения в его голове что-то щелкает от ужаса.
— Скажи мне, что ты не отсосала какому-нибудь парню.
Боже мой.
— Я... э...
— Черт возьми, Лили, — он начинает вытирать язык пальцами и драматично берет то, что осталось от его фляжки, и мечет ее в рот, выплевывая на землю.
— Я забыла, — сокрушаюсь я. — Я бы предупредила тебя...
— Я уверен.
— Я не знала, что ты собираешься меня поцеловать! — пытаюсь я оправдаться. Иначе я бы нашла зубную пасту в туалете того братства. Или ополаскиватель для рта.
— Мы вместе, — говорит он в ответ. — Конечно, я собираюсь, черт возьми, поцеловать тебя, — с этим он убирает свою флягу в карман и нацеливается на вход в «Дрейк». — Увидимся внутри, — он поворачивается и идет назад. — Знаешь, в нашей квартире. Которую мы делим, как пара, — он улыбается своей горькой улыбкой. — Не задерживайся, любовь моя, — он подмигивает.
И часть меня полностью и окончательно превращается в кашу. Другая часть просто в замешательстве.
От чтения намерений Ло у меня болит голова. Я иду следом, пытаясь разгадать его истинные чувства. Было ли это притворством? Или это было по-настоящему?
Я стряхнула с себя сомнения. У нас трехлетние фальшивые отношения. Мы живем вместе. Он слышал мой оргазм из соседней комнаты. Я видела, как он спит в собственной блевотине. И хотя наши родители считают, что мы в одном маленьком шаге от помолвки, у нас больше никогда не будет секса. Это случилось один раз, и этого должно быть достаточно.
Глава вторая
.
Я осматриваю содержимое холодильника. Шампанское и дорогие марки арума занимают большую часть пространства. Я открываю ящик и обнаруживаю жалкий пакетик морковных палочек. Как девушке, которая часто сжигает тысячи калорий, растирая таз, мне нужен протеин. Я слышала достаточно злобных комментариев о своей истощенной фигуре, чтобы желать мяса на ребрах. Девушки могут быть жестокими.
— Не могу поверить, что ты солгал насчет продуктов, — говорю я раздраженно. Я захлопываю холодильник и запрыгиваю на стойку. Каким бы историческим ни был Дрейк, внутри он больше похож на современное здание. Белые и серебряные приборы. Белые столешницы. Белые потолки и стены. Если бы не красно-серая мягкая мебель и арт-декор в рамке, вдохновленный Уорхолом, мы бы жили в больнице.
— Если бы я знал, что собираюсь сделать остановку на Улице Мудаков, я бы купил тебе рогалик в «Лаки».
Я сверкнула глазами.
— Ты ел сегодня утром?
Он посмотрел на меня как на дурочку.
— Буррито на завтрак, — он щиплет меня за подбородок, он все еще выше меня, несмотря на то, что я сижу на стойке. — Не смотри так хмуро, дорогая. Я всегда мог остаться в закусочной, пока ты бы искала дорогу домой. Хочешь, я отмотаю время назад?
— Да, и пока ты оставляешь меня спасаться от братства, ты можешь сходить за продуктами, как ты сказал Ноле.
Он кладет руки по обе стороны от меня, и у меня перехватывает дыхание.
— Я передумал. Мне не нравится эта реальность, — я хочу, чтобы он наклонился ко мне, но вместо этого он отступает назад и начинает собирать бутылки со спиртным из белых шкафов. — Нола должна думать, что я тебя кормлю, Лил. Ты выглядишь немного скелетной. Когда ты дышишь, мне кажется, я вижу твои ребра, — парни могут быть жестокими. Он наливает виски в квадратный стакан рядом со мной.
Я поджимаю губы и открываю шкаф над его головой. Когда я захлопываю его, он вздрагивает и проливает виски себе на руки.
— Господи, — он находит полотенце, чтобы вытереть лужицу алкоголя. — Мистер Каппа Фи Дельта не справился со своей работой?
— Он справился просто отлично.
— Просто отлично, — говорит Ло, его брови поднимаются. — То, что любит слышать каждый парень.
На моих открытых руках появляются красные рубцы.
— У тебя покраснели локти, — говорит он мне, улыбка растет по мере того, как он снова наливает. — Ты как Вайолет из «Вилли Вонки», только ты съела волшебную вишню.
Я стону.
— Не говори о еде.
Он наклоняется, и я застываю. О боже... Вместо того чтобы взять меня на руки — что я представила себе в момент минутной слабости — он касается голой ноги, одновременно отсоединяя свой телефон от зарядного устройства. Я снова обездвижена. Это прикосновение едва ли смущает его, но мои внутренности пульсируют от нетерпения и желания. Если бы он был безымянным, рыжим с пятнистыми прыщами, я, возможно, все еще чувствовала бы себя так же. Может быть.
А может, и нет.
Мои фантазии спутаны: Ло держит свои пальцы на моем колене. Грубо наклоняется надо мной, загоняя меня в ловушку под своим весом. Моя спина упирается в шкафы...
