Мурашки снова толпами бегут по затылку и позвоночнику, я ежусь и даже перестаю слушать Сашку на какое-то время: верчу головой, чтобы убедиться, что нас никто не смотрит, и когда понимаю, что действительно никто, немного выдыхаю. Ладно. А то у меня уже тоже паранойя как у Сани развивается, нужно взять себя руки.
— Даш, ты тут? — спрашивает Сашка, щёлкая пальцами у меня перед лицом. Да не знаю я, Сань, где я… Странное происходит что-то, самой мне не нравится. — Говорю, расходиться пора, у меня собеседование через час.
— Да, прости, задумалась что-то.
— Только не говори, что опять страдаешь по своему Ковалёву, — закатывает глаза. Ей вообще Антон не нравится. Конечно же из-за наших прошлых отношений, которые и отношениями назвать нельзя. Ну и естественно он маньяк, конечно же. Кто ещё будет с девушкой заниматься сексом без обязательств? Только маньяк. Спросите у Саши, она вам расскажет. — Вон пойди к нему в команду и возьми любого, раз так сильно хочется, покажи ему, что не страдаешь.
— Так, ну во-первых, я действительно не страдаю, — хихикаю, поднимаясь с лавки вслед за подругой, — а во-вторых, в сторону хоккеистов отныне даже не смотрю. Они слишком наглые и самоуверенные, не хочу. Давай лучше тебе подберём!
— Даш, иди ты… — цокает Сашка и целует меня в щёку, — домой иди! Созвонимся!
Смеюсь, провожаю подругу взглядом и разворачиваюсь, решаясь прогуляться пешком. Небо все в тучах, и я очень надеюсь дойти до дома быстрее, чем начнется ливень, но не успеваю пройти и несколько минут, как гремит так сильно, что я от неожиданности подпрыгиваю на месте и прикладываю руку к колотящемуся сердцу. Да что за издевательство над бедным органом уже который раз!
Наклоняюсь, чтобы поправить съехавший босоножек от резкого прыжка и замираю: кто-то снова за мной идёт.
Тот, или другой — понятия не имею. Но человек в черной кофте с капюшоном абсолютно точно идёт в мою сторону, и нас разделяет ничтожно маленькое расстояние.
Это какая-то шутка? Я не понимаю. Он пересмотрел сериалов про серийных убийц вместе с Сашей?
Сейчас мне ещё страшнее. Потому что на идиотское совпадение это уже не похоже. Какого черта вообще?!
Меня немного успокаивает тот факт, что мы в парке, ещё светло, и вокруг люди. Но вот то, что меня, кажется, реально преследуют, заставляет очень сильно нервничать.
Я иду. Куда — не знаю, просто иду. Стараюсь не оборачиваться, чтобы он не понял, что я засекла его, и топаю так быстро, как только могу.
Мне страшно до тошноты. Снова колотится сердце. Дрожат руки.
Сбиваюсь с шага, но не торможу, достаю телефон и снова набираю Антона. А кого ещё? Папа уехал, Саша мне не поможет. А больше и некому…
Но трубку Ковалёв не берет, ни второй, ни третий раз, и меня бросает в сильную дрожь. Нужно что-то делать… Но что?!
Перехожу дорогу. Проверить, вдруг я ошибаюсь? Перейду, а он себе дальше пойдет.
Но он переходит за мной. И метров через тридцать я перебегаю дорогу обратно, чуть не угодив под машину. Господи…
Первые капли падают на лоб и руки, если сейчас начнется ливень, я точно умру от страха. Оборачиваюсь: он идёт параллельно, через дорогу, может, я всё-таки придумала себе всё? Идёт себе по тротуару человек…
Его лица не видно, но мне кажется, что этот тот же самый человек, хотя и в прошлый раз я толком ничего не успела запомнить. Чувствую.
Краем глаза замечаю, что он снова переходит дорогу на светофоре, и… боже. Он как-то ускорился, что оказался впереди и идёт прямо на меня, и я прямо сейчас иду ему в лапы.
Разворачиваюсь. Куда бежать? Не дышу, не живу, думать не получается!
Начинается дождь. Гроза уже не пугает практически по сравнению с этим.
Срываюсь и просто бегу, замечаю спорткомплекс и ускоряюсь, надеясь не угодить в грязь лицом и не дать тем самым ему меня догнать. Господи… хоть бы хоккеисты были там! Хоть бы у Антона была сейчас тренировка! Я не знаю, к кому ещё могу обратиться за помощью, мне больше не к кому…
Волосы противно липнут к лицу, дороги почти не видно, но чем ближе я к нужному зданию, тем спокойнее становится.
Залетаю внутрь, поскользнувшись на плитке мокрой подошвой, но чудом остаюсь на ногах, и тут же оборачиваюсь, разглядывая улицу через большие окна, очень боясь увидеть его.
Но его нет. И от этого то ли легче, то ли ещё страшнее. Я не знаю, что мне думать и какого черта это все происходит, голова раскалывается на мелкие кусочки.
Дышу, пытаюсь успокоиться и медленно бреду к стенду с расписанием всех тренировок, и когда вижу, что это время занято старшими хоккеистами — выдыхаю. Вряд ли маньяк сунется в спорткомплекс, потому что тут постоянно поток людей, да и камеры наверняка. А до дома меня теперь точно довезут в целости и сохранности.
И, кажется, снова хочется жить. Хоть и страшно до сих пор так, что колени дрожат.
Антон появляется в поле зрения самый первый и буквально через пятнадцать минут. Я не контролирую себя практически, просто как обезумевшая бегу и обнимаю его, пытаясь спрятаться. Мне все ещё страшно. А с ним хоть немного спокойнее.
Антон спрашивает, что случилось, злится и удивляется, когда рассказываю, что снова чуть не угодила в лапы маньяка, а сам постоянно в сторону смотрит, хотя и слушает меня. Вот она, кажется, та, ради кого сам Ковалёв остепениться решил. Красивая…
— Я боюсь, Антош… — паника подкатывает к горлу, когда понимаю, что ему нужно уйти к другой. И я не ревную, давно отпустила уже. И не пытаюсь сорвать им свидание. Мне просто действительно очень страшно…
— Слушай, так, сейчас все решим! — он по сторонам смотрит, думает что-то, а мне все равно уже, что, главное домой. — Лёха, — цепляет он одного из проходящих мимо хоккеистов, — Лёха, выручай. Надо девушку домой в целости и сохранности доставить, там маньяк какой-то нарисовался, надо проводить. Будь другом, помоги, а? Проставлюсь.
— Да ладно, — внезапно грубым и чуть хриплым голосом говорит этот Лёха, — на безвозмездной основе помогу, что я, не человек что ли?
Уходить с незнакомым мужчиной после того, что было полчаса назад на улице, идея не из лучших, но если ему доверяет Антон, у меня нет смысла бояться и паниковать.
Ковалёв довольный убегает к своей девчонке, и я почти завидую, по-доброму… Не той я была, кого ему хотелось бы добиваться. А тут видно, что бегает вокруг нее, пытается, а она как камень холодная. Оттаивай, дурочка, хороший мужик же…
— Зовут-то тебя как, рыжая? — спрашивает все тот же Лёха, глядя на меня со странной ухмылкой.
— Даша, — шепчу. Голоса почти нет, так тяжело дышала от страха, нервов и бега, что завтра буду горло лечить, видимо.
— Ну, поехали домой, Даша? — улыбается по-доброму, крутанув в руке ключи от машины. Машина — это хорошо… Так ещё меньше страшно.
Глава 4. Лёша
Тренировки в последнее время какие-то адовые. Сил после земли и льда остаётся разве что на душ и сон, даже на поесть и то не всегда. Оля гоняет, как школьников провинившихся, Палыч ещё сильнее, готовит нас к сезону, и реально временами сдохнуть хочется. Подзарядку-то где брать? Особенно холостым мужикам. Мне вот чтобы пожрать и энергии набраться, надо это пожрать приготовить сначала. А это ещё растрата лишней энергии. Нерационально. Мне уже десять лет как не восемнадцать для таких нагрузок, хоть к маме обратно переезжай, чтобы кормила вкусно, а то сдуваюсь я, джинсы слетают, это уже ни в какие ворота.
Мама говорит «жениться тебе пора», а я думаю, что надо просто заказать себе доставку сегодня и не париться. Женился я уже один раз, спасибо, хватило, не хочу больше. Потому что женщины — меркантильные создания. Красивые, сука, сексуальные, привлекательные, но меркантильные. Юлька, бывшая, бросила меня, когда на горизонте замаячил хер побогаче. Сразу, не задумываясь, забывая про клятвы в ЗАГСе и про нашу общую дочь, с которой, к слову, запретила мне видеться после этого. История длиною в жизнь, книгу целую написать можно, если вспомнить, что происходило. Но факт в том, что даже суд не помог, и чтобы не травмировать ребенка, я просто отступил и уже шесть с половиной лет плачу алименты девочке, которую не видел почти всю ее жизнь…
