Потому что Юля решила, что мужик богаче — это круто. И в перспективы мои не верила. А мне было-то двадцать, я старался, бился куда-то! А она не верила. И быстро сбежала с ребенком подмышкой к тому, у кого за душой было побольше, чем у меня.
С тех пор в любовь я верю максимум на пару ночей. Девушки не отказывают, я тем более не против такого, и всего хватает. Кроме, сука, нормальной еды!
Поэтому совету мамы я не последую, а вот своему — с удовольствием. Закажу себе целую гору бургеров и буду счастлив.
Сегодня сил как-то вообще нет. Выплетаюсь из раздевалки одним из последних с мечтой упасть на кровать лицом в подушку и не вставать ближайшую вечность. В двадцать семь уже можно считаться старым? Потому что я, кажется, уже да. Колени хрустят и устаю быстрее, чем раньше, пора на пенсию и голубей на лавках кормить.
Иду в холл, думая о своем, как вдруг Коваль меня зовёт и за руку хватает, подводя к какой-то рыжей с перепуганными глазами. И чё надо от меня?
— Лёха, выручай. Надо девушку домой в целости и сохранности доставить, там маньяк какой-то нарисовался, надо проводить. Будь другом, помоги, а? Проставлюсь, — говорит Коваль, а сам на Крохалеву зыркает, любовничек.
Смотрю на девчонку. Ниже меня прилично, на голове гнездо рыжее, глаза красные, сама дрожит стоит, мокрая вся. Маньяк, говорит, нарисовался. Поклонник какой бегает за ней, что ли?
Мне оно, конечно, триста лет не надо, но как-то выглядит эта девчонка не важно, что отказать не по-человечески будет. А где-то в глубине души я всё-таки человек. Почти джентльмен. Очень глубоко.
— Да ладно, — говорю, а сам надеюсь, что живёт эта рыжая не на другом конце города, иначе буду я свою почти человечность проклинать потом. Спать и жрать все ещё дико хочется, — на безвозмездной основе помогу, что я, не человек что ли?
На самом деле мне от его «проставлюсь» ни холодно, ни жарко. Ну купит он мне пива, и какой толк, если не пью почти? А так бесплатно помогу, считай доброе дело, может карму подчищу хоть немного, а то я тут недавно с одной блондиночкой домой приехал, так бабуля у подъезда меня чуть не прокляла. Хоть в церковь иди, честное слово.
Коваль хлопает меня по руке и довольный убегает к Сергеевне, думая, что все вокруг идиоты и никто ничего не видит, а подсолнух этот яркий стоит и смотрит на меня испуганно, хотя сама девчонка не кажется такой забитой серой мышью. Видимо, и правда случилось что-то. Ну да ладно, дело уже не моё. Моё — доставить.
— Зовут-то тебя как, рыжая? — спрашиваю, а то вдруг нам ехать хер знает сколько вместе, а я даже имени её не знаю.
— Даша, — шепчет, голову опуская. Досталась пассажирка, само веселье! Хоть траурную песню ставь, честное слово.
— Ну, поехали домой, Даша? — улыбаюсь, чтобы ещё сильнее не испугать, и пропускаю вперёд к выходу. Замечаю, как она глазами в Коваля стреляет, интересно… Открываю дверь и мы выходим под ливень, хватаю Дашу за руку и быстро тащу к своей тачке, почти запихивая на пассажирское. А то сама она заторможенная какая-то, пока поймет, что я от нее хочу, уже вся вымокнет и салон мне зальёт.
— У тебя такая машина большая, — опять шепчет, когда за руль сажусь, как будто за лишнюю громкость звука её кто-то будет бить или штрафовать, как минимум. А машина у меня правда большая. Семиместная, высокая. У меня сосед продавал за половину цены, дураком надо быть, чтобы не взять такую, он катался-то на ней от силы год. Ну и я привык к ней, большая, все вмещается, и я со своими почти двумя метрами тоже. Хорошо же. — А правду говорят, что мужчины размером машины компенсируют размер в штанах? — внезапно говорит та, кто ещё минуту назад стоял в холле и чуть не плакал.
Что и требовалось доказать. Как забитая мышь она точно не выглядит. И даже какой-то испуг не спрятал нутро, коготки и зубки-то прорезаются.
— Показать? — спрашиваю, заводя машину, и девчонка краснеет тут же. То дерзкая и кусается, то краснеет и прячется, странная.
— Отклоню предложение, пожалуй, — хихикает, заметно расслабляясь. Ладно, меня не боится, это хорошо. Зачем меня бояться? Я добрый, пушистый. Домой отвезти могу вот, сплошная положительность!
— Тогда вопросы такие не задавай, а то моменты бывают, когда твои отклонения никого волновать не будут уже. Хорошо, что я не такой. Повезло считай. Ехать куда, Рапунцель?
— Почему Рапунцель? — хмурится рыжая и смотрит на меня так странно, как будто я недалёкий какой-то.
— Ну ты прическу видела свою? Рыжее гнездо, точно Рапунцель.
— Рыжее гнездо было у Мериды, а у Рапунцель длинные золотистые волосы, знаток мультфильмов! — наконец-то улыбается Даша, и я выруливаю с парковки, почувствовав облегчение.
— Мне Рапунцель больше нравится. Мерида не звучит. Так что будешь Рапунцель. Ехать-то куда?
— Кировский район, Западная двадцать один, Чудовище, — говорит рыжая, отворачиваясь к окну и хихикая. Орешек-то не всем по зубам, оказывается. А ещё она живёт рядом, походу. Потому что я в двадцать втором доме живу на западной. А это прямо напротив, только через детскую площадку.
— И чего это я Чудовище? — надо заболтать её. Она когда молчит, начинает, видимо, думать, и сразу улыбка спадает у нее и руки трясутся. Женщинам вообще думать вредно. Поэтому лучше буду разговаривать с ней, а то заразит меня апатией чего доброго. Ехать нам минут пятнадцать, если без пробок, так что надо болтать, раз случай пришёлся. — Ты эта тогда. Как её… Эльза? Ну, которая Чудовище расколдовала.
— Ага, — снова хохочет рыжая, — Эльза. Я останусь Рапунцель, пожалуй. Мы из разных сказок с тобой, Алексей.
И тут я с ней очень согласен.
Глава 5. Даша
В машине тепло. Совсем не страшно. И даже этот длиннющий гад с пошлыми шутками не портит моего спокойствия. Надо будет хоть спасибо сказать, а то я свалилась, как снег на голову ему с лёгкой руки Антона, а он выглядит очень уставшим после тренировки, явно не пределом его мечтаний было везти непонятно кого непонятно куда. Надеюсь, что он живёт не на другом конце города, а то действительно как-то уж слишком некрасиво…
Меня наконец-то перестает трясти. Хотя от воспоминания произошедшего уже второй раз бросает в дрожь. Кто это? Что ему нужно от меня? Почему я? Что он хотел сделать?
Вопросов в голове миллион крутится, но ответить ни на один из них не получается. Потому что я искренне не понимаю, кто может вот так ходить за мной. Для чего вообще? У меня даже нет ничего ценного. Да и вряд ли с целью ограбления кто-то бы вот так ходил за мной по пятам…
— Рапунцель, — опять говорит этот Леша. Он вообще ни на секунду не замолкает, хотя, наверное, мне нравится это больше, чем раздражает. Даже несмотря на то, что несёт он какую-то чепуху, это очень отвлекает от глупых мыслей и страха, — а бежишь-то от кого? Решила кинуть кого-то после секса, а теперь он тебе прохода не даёт? — Чудовище посмеивается, но мне совсем не смешно. Но я не виню его, хоть и бесит. Он не знает ситуации, а я не уверена, что хочу делиться с первым встречным, даже если он везёт меня домой.
— Да… почти, — выдавливаю улыбку. Не хочу рассказывать ему. В этом нет смысла. Начну говорить — снова начну бояться. А я только-только смогла расслабиться. Тем более, с этим Лёшей мы вряд ли увидимся снова, зачем ему рассказывать о том, что происходит в моей жизни? — Вот тут налево.
— Да, я в курсе.
— Бывал тут? — удивлюсь, потому что спальный район на окраине далеко не самое узнаваемое жителями города место.
— Живу тут, — усмехается, паркуясь у моего подъезда, — в двадцать втором, — показывает пальцем на дом прямо напротив, и я удивляюсь, каким образом мы умудрились ни разу не встретиться. Я либо действительно никогда его не видела, либо не обращала внимание, потому что лицо его знакомым мне совершенно не кажется.
— Спасибо, что подвез, — говорю, но выходить из машины не спешу. Мне снова становится страшно. Тупое ощущение, что этот маньяк выбежит из-за машины и стукнет мне по голове не даёт покоя. Я так и сижу, положив пальцы на ручку двери, пытаясь ровно дышать.
