уже одна в комнате. В следующее мгновение всё плывет, и я, наконец, проваливаюсь в спасительную темноту.
От автора: Дорогие читатели, буду рада любой вашей поддержке и отклику. Если вас заинтересовала история, добавляйте книгу в библиотеку, ставьте звездочки, пишите коментарии. Я пишу для вас)
Макар
Выскакиваю из подвала, словно за мной гонятся все бесы ада. Гадство! Несусь по холлу, затем по лестнице, залетаю в кабинет. Захлопываю двери с такой силой, что окна дребезжат. Хватаю со стола пачку и закуриваю. Подхожу к приоткрытому окну.
Из головы не выходит этот сжавшийся на полу комочек, словно ангел с обломанными крыльями. С глазищами своими невинными. Хрупкая. Маленькая. С*ка! Провожу рукой по лицу. Двери открываются, слышу тихие шаги.
— Что думаешь? — не узнаю свой дрожащий голос.
— Похоже, что действительно ничего не знает.
Боковым зрением вижу, как друг подходит к креслу и тяжело оседает в него.
— Тогда какого черта происходит, Руслан?
Вспоминаю тот день в больнице.
Прошли сутки после операции. Я стоял у окна в конце коридора. Открылась дверь реанимационной палаты, из нее вышла Ольга. Сделав пару шагов, она тяжело привалилась к стене, сдернув медицинскую шапочку, сползла на пол, обхватив голову руками. Уже было хотел подойти, но из-за угла показался мужчина в белом халате, заведующий, насколько помню. Подбежал к ней, присел, заглядывая в лицо.
— Оль, ты чего?
Та ничего не ответила, только махнула рукой, мол, нормально.
— Оля, нельзя принимать всё так близко к сердцу. Ты так выгоришь скоро. Сколько раз тебе говорил: это работа. А в нашей работе нужна холодная голова, а не жалость. Давай вставай скорее.
Осторожно подхватил под локоток и помог девушке подняться на ноги.
— Я вызову тебе такси. У тебя, когда следующая смена?
— Я в отпуске с завтрашнего дня.
Ответила так тихо, что мне пришлось прислушиваться.
— Вот и хорошо. Отдохни. Давно пора тебе в отпуске погулять. Давай иди, переодевайся, такси через десять минут будет.
Она лишь слабо улыбнулась и походкой безумно уставшего от жизни человека побрела вдоль стены, вскоре скрывшись за поворотом.
Мужчина какое-то время смотрел ей вслед, затем развернулся и заметил меня, невольного свидетеля.
— Кто это? — я кивнул туда, где только что стояла девушка.
— Доктор наш, дежурила сегодня у вашего брата. С того света трижды вытянула. Сейчас состояние тяжелое, но стабильное. Угроза миновала.
Приподнял брови в немом вопросе. С этой молодой пигалицей оставили моего брата? Меня клятвенно заверили, что в ту смену работает опытнейший врач.
— Почему вы так удивлены? Она врач высшей категории, профессионал своего дела. То, что сейчас вы наблюдали, соглашусь, не совсем профессионально, но все мы, прежде всего люди. У нее родители погибли три года назад. Ольга Викторовна тогда сделала всё что могла и даже более. Но там спасать было уже некого. Страшная авария. С тех пор в ее смену никто не умирал, — проникновенно зыркнув на меня, заведующий поплевал три раза через левое плечо. — Вот и думайте, то ли высшие силы помогают, то ли дар у нее какой.
Я лишь скептически хмыкнул, по-доброму насмехаясь над его суеверием.
— Только вот сама потом отходит очень тяжело. Через себя всё пропускает…
— Что делать будем?
Голос Руслана врывается в воспоминания.
В раздумьях стучу пальцами по подоконнику. Чутье подсказывает, что не ту мы взяли, но я своими глазами видел запись, на которой она хладнокровно убивает Назара. Ее костюм, шапка, глаза, волосы. Вновь вспоминаю Ольгу, выжатую как лимон от усталости. Я начинаю сомневаться, а это плохо. Чутью я доверяю на сто процентов. Ни разу не подводило, чем не единожды спасало мне жизнь в свое время.
— Когда будет готов отчет?
— Сегодня к вечеру всё будет.
— Двое суток, Руслан! Гребанные двое суток мои люди не могут выяснить, есть ли алиби у докторши!
— Да, — с вызовом во взгляде отвечает друг. — Потому что по десять раз всё перепроверяют. Слишком свежи воспоминания о последнем косяке.
В раздражении захлопываю окно и отхожу к столу.
— Уже думал, что будешь делать, если не она? — как бы вскользь задает терзающий и мои мысли вопрос.
— С этим я сам разберусь. Меня больше волнует другое: если не она, значит, настоящий убийца всё еще на свободе. И в этот самый момент прячется и заметает следы! А мои люди только неделю сраную докторшу искали! Напрашивается вопрос: за что я плачу вам бабки?
— К восьми папка у тебя на столе.
Руслан поднимается и идет на выход. Замирает возле двери и, нерешительно обернувшись, тихо произносит:
— Я не меньше твоего хочу отомстить за Назара. Для меня он тоже был братом.
Киваю, глядя на друга. Знаю, что и Руслан крайне тяжело переносит гибель Назара. Чувство вины пожирает его так же, как и меня.
Оставшись один, подхожу к столу и валюсь в кресло. Что-то грызет изнутри, не дает покоя, но что именно, пока не могу понять. Вообще ситуация злит. Ненормально я на нее реагирую. Пожалел. Хотя спрашивается: какого черта? Пытаюсь вспомнить, когда я в последний раз вообще кого-то жалел. Давно. В прошлой жизни, еще в детдоме. А когда выпустился, было не до жалости. Тогда нужно было выживать. Либо ты, либо тебя. Вот мы втроем и выживали, как могли.
Попали в банду, промышляющую наркотиками и оружием. Девяностые, тяжелое время, оставили неизгладимый отпечаток на всех нас. Но мы смогли выпутаться из той грязи и даже выбиться в люди. Стали бизнесменами, как сейчас модно говорить. Не могу сказать, что мой бизнес полностью легален, но всё же с криминалом имя давно не связано. Назар вон собирался сеть баров открывать, да не успел.
От досады бью кулаком по столу что есть силы. Тянусь к ноутбуку, вхожу в охранную систему дома и территории. Нахожу нужное изображение и вывожу картинку на экран. Девчонка так и лежит на полу. Увеличиваю изображение, наводя на лицо. Глаза закрыты, и поза неестественная. Тянусь к телефону и набираю номер охраны, дежурящей в подвале.
— Зайди, глянь, как она.
Нельзя, чтоб что-то случилось, пока ничего не ясно.
Если всё же это она…
Не свожу взгляд с экрана и вижу, как охранник трясет докторшу за плечо и осторожно хлопает по щеке, приводя в чувство. Она шевелится, как-то неуклюже заваливаясь на спину, вытягивается словно струна. Что меня в ней цепляет? Фигура обычная, я так-то посочнее люблю. Да и ростом не выше метра шестидесяти пяти. Малышка совсем. Глаза, что ли? Или, может, то, что, невзирая
