С местом проживания Бестужева мне повезло — от нашего дома туда шёл автобус. Всего каких-то полчаса — и я на месте. Центр города, элитная новостройка за забором и шлагбаумом, с большой детской площадкой и даже местом для выгула собак. Наверняка и подземный гараж есть, куда Бестужев ставит свою до крайности крутую тачку. Почему-то мне казалось, что это должен быть внедорожник — такой большой и толстый, то есть большой и чёрный. Или синий. Ну, в крайнем случае тёмно-серый. И точно не красный!
Да-а-а, Нина, ты нервничаешь. Что за глупости в голову лезут? Без разницы, какая у Бестужева машина. И кстати! Он ведь на самом деле не Бестужев, а Рюмин. Бестужев — псевдоним. Я ещё и поэтому клюнула на его книги — мне казалось, что, если человек с фамилией Рюмин взял себе псевдоним «Бестужев», у него должно быть классное чувство юмора. Примерно как у меня, да. Но увы — судя по отрешённому и гордому виду этого мужчины, чувство юмора там даже не ночевало.
Всё, Нина, прекрати! Главное, чтобы он тебя взял и платил тебе зарплату. А остальное ты как-нибудь переживёшь.
3
Нина
Бестужев-Рюмин жил на десятом этаже. Если учесть, какие высокие потолки в этой новостройке по сравнению с нашим панельным домом, я, считай, забралась на этаж пятнадцатый. Никогда не жила на такой верхотуре — неуютно как-то. С детства боюсь высоты.
В подъезде было так чисто, что я чуть не прослезилась. И красиво всё, выложено плиткой, а не покрашено, как у нас, в цвет унылого болота. Здесь плитка была нежно-бежевая, а на полу — тёмно-коричневая. Хорошо хоть не зеркальная, а матовая, иначе мне было бы стыдно ходить по ней своими грязными сапогами.
Я нашла на этаже нужную квартиру, внимательно посмотрела на обычную серую металлическую дверь, помялась с ноги на ногу, потом вспомнила про шапку. Сняла её, вытащила из сумки телефон и посмотрелась в тёмный экран, как в зеркало. Ну… причёска, конечно, у меня сейчас в стиле «я упала с самосвала, тормозила головой», но, чтобы было лучше, нужна расчёска и нормальное зеркало. А так… пригладив пару прядок ладонью, я убрала телефон в сумку, потом достала бумажные платочки и высморкалась, хорошенько прочистив нос. Не хватало ещё на встрече с Бестужевым хлюпать им, как сопливая девчонка. А у меня такое вполне может быть — не столько от волнения, сколько от перепада температуры «улица-дом».
Сложив использованный бумажный платок и убрав его в задний карман сумки, чтобы не выскочил из неё в ненужный момент вместе с телефоном, я прокашлялась и, нацепив на лицо вежливую улыбку, нажала кнопку звонка.
Ну, Нина, с богом.
Бог, то есть Бестужев, открыл секунд через десять — словно ждал меня. Я даже забеспокоилась, а не стоял ли он за дверью всё это время и не смотрел ли на меня через глазок, ухохатываясь над тем, как я неуверенно мнусь и сморкаюсь? Хотя нет, вряд ли. При взгляде на невозмутимое лицо Бестужева не верилось, что он в принципе умеет улыбаться.
Кстати, да. Я не видела ни одной фотографии Бестужева, где он был бы с улыбкой на лице. Нет, всегда серьёзный такой. Царевич Несмеян…
Отличный псевдоним, между прочим. Олег Несмеян! Если ему вдруг понадобится второй, надо будет предложить.
Я, чтобы глупо не хихикнуть, поспешила выпалить, стараясь не слишком сильно таращиться на открывшего мне дверь мужчину:
— Доброе утро! Я Нина Маркова. Вам…
— Да, я вас жду, — кивнул Бестужев и сделал шаг назад, освобождая мне дорогу, чтобы я могла войти. Но не отошёл от двери достаточно для того, чтобы я, протиснувшись в проём со своей пышной фигурой, слегка не задела его локтем.
— Ох, извините, — тут же забеспокоилась я, подумав, что начало нашего общения уже так себе, — я не специально.
— Понимаю, — откликнулся Бестужев с тем же непроницаемым выражением лица. — Снимайте вашу одежду.
Хотелось пошутить, поинтересовавшись: «Всю одежду снимать или что-то оставить?» — но я прикусила язык. Вряд ли этот мужчина понимает такие шутки.
Выглядел Бестужев, кстати, прекрасно. До этого я всё время видела его в деловых костюмах — они ему до ужаса шли, — но сейчас Бестужев стоял передо мной в обычном сером свитере, похожем на льняной, и светло-голубых джинсах, и этот образ шёл ему ещё больше, придавая какой-то элегантной небрежности и уютности. И волосы… они были слегка растрёпаны, словно он недавно запускал в них ладонь, о чём-то задумываясь в процессе написания книги.
Надо же — автор-жаворонок…
Я сняла и передала Бестужеву куртку, потом шапку. Стащила с ног сапоги и надела тапочки — резиновые, белого цвета, — которые он предусмотрительно откуда-то достал перед моим приходом. А потом последовала за Бестужевым… на кухню.
Да-да, не в кабинет, гостиную или на крайний случай (очень крайний) спальню, а на кухню! От удивления я даже в сумку вцепилась, будто у меня пытались её отнять, не понимая, а что, собственно, происходит? Может, он завтракает ещё?
Но нет, на столе было девственно чисто. Только в воздухе витал приятный аромат хорошего кофе.
— Садитесь, Нина, — Бестужев махнул рукой на угловой диван, перед которым и стоял кухонный стол. С другой стороны располагались табуретки — сам писатель сел на одну из них. — У меня к вам несколько вопросов.
Я понимающе кивнула, непроизвольно рассматривая идеальный орлиный нос Бестужева. Тонкие губы, щёки с лёгкой небритостью, смуглая кожа, широкие брови и светло-зелёные глаза — красавчик. Я вдруг поняла, что этот мужчина напоминает мне Эдриена Броуди — такой же тип лица. Вроде бы и не скажешь, что классическая красота, но в ней безумно много обаяния и харизматичности. Только вот Броуди — человек улыбчивый, а Бестужев… м-да.
— Конечно, я отвечу на все ваши вопросы, Олег… м-м-м…
— Можно просто по имени, — откликнулся он, выбив у меня из лёгких весь воздух. — Вопрос первый… Насколько быстро вы печатаете?
—
