и скользким со своей новой
лучшей подругой. Блядь, если уж мне придется иметь няню, то хотя бы горячую.
Я быстро раздеваюсь и включаю воду. Я встаю под струю, как только она начинает нагреваться. Ванная уже полностью укомплектована мылом, шампунем и прочей ерундой. Я обхожусь без мочалки и наливаю в ладонь немного геля для душа.
― Я готов, детка, ― кричу я, сжимая свой член в кулаке. Я несколько раз подкачиваю его, поглядывая на дверь.
Ответа я не получаю. Она, наверное, раздевается в спальне, и в любую минуту войдет сюда голой, чтобы преподнести мне свое маленькое упругое тело на блюдечке с голубой каемочкой.
Они все так делают. Она ничем не отличается ― хотя не могу сказать, что раньше мне доводилось спать с няней. Не то чтобы моя предыдущая команда осмеливалась выкидывать подобное дерьмо. Я не гребаный ребенок, за которым нужно следить 24 часа в сутки 7 дней в неделю.
Хотя эти ублюдки выкинули меня из команды за то, что я всего один раз устроил дерьмо. Ладно, может, и не один, но все равно. Да пошли они. Это их потеря. Они не найдут никого лучше меня. Это уж точно.
Но если бы я знал, что, облажавшись, получу в качестве приветственного подарка эту горячую няньку, я бы вырубил этого ублюдка много лет назад. Мой бывший тренер, которого я уложил на лёд прямо перед игрой за Кубок Стэнли в прошлом году, заслужил сломанную челюсть и выбитые зубы. Это не то, что может вынести мужчина ― застать своего тренера в постели с твоей замужней матерью, а на следующее утро смотреть ему в глаза и слушать, как он отпускает замечания на ее счет. Да такое даже святой не стерпит.
Конечно, никто, блядь, не знает, что сделал этот мудак, и меня выставляют ублюдком, неспособным контролировать свою ярость. У меня, блядь, все под контролем. Хотя в данный момент я начинаю его терять.
Черт, этой цыпочке нужно поторопиться и притащить сюда свою задницу. Я закрываю глаза и представляю, какие изгибы она прячет под своим чопорным платьем. Я представляю, как срываю эту повязку, прежде чем схватить ее за волосы и потянуть за них достаточно сильно, чтобы она оказалась в моей власти, но не настолько, чтобы причинить вред.
Опять же, я не монстр, каким меня сейчас выставляют СМИ.
Я провожу языком, зубами, вверх и вниз по восхитительному изгибу ее шеи. Открыв глаза, я ослеплен ярким белым освещением, отражающимся от слишком белых мраморных стен. Я крепче сжимаю руку вокруг своего члена и ускоряю движения. То, что маленькая мисс Монро не присоединилась ко мне, не помешает мне кончить. Одной мысли о ней достаточно, чтобы мой член стал твердым как камень и на головке выступила сперма. Я представляю, как бросаю ее на кровать и разрываю платье прямо посередине. Представляю, как зарываюсь лицом между ее ног. Наверняка она сладкая на вкус. Хорошие девочки всегда такие. Я увеличиваю скорость своих движений. Я чувствую это. Я так чертовски близок. Мои яйца сжимаются, по позвоночнику бегут мурашки, и…
― АААА!!! ЧЕРТ!
Этот крик заставляет меня выпустить член и выбежать из ванной. Вы когда-нибудь пробовали бегать по гладкой мраморной плитке полностью мокрые? Да, это чертовски невесело. Хорошо, что я привык держать равновесие на льду.
― Что случилось? ― спрашиваю я, врываясь в гостиную.
Алия стоит на кофейном столике, ее глаза и рот широко открыты, она смотрит прямо на меня.
― Какого черта? ― спрашиваю я, обводя взглядом комнату.
― Где твоя одежда? ― отвечает она, глядя на мой все еще эрегированный член.
― В ванной, где я принимал душ, пока ты не закричала. ― Очевидно, что девушка в порядке, с ней ничего не случилось. ― Если ты хотела увидеть меня голым, милая, ты могла присоединиться ко мне. ― Я ухмыляюсь.
― Там паук, ― говорит она в качестве объяснения.
Моя кровь застывает. Меня мало что пугает в этом мире, но пауки? Да, я не связываюсь с этими жуткими ублюдками. По-моему, все, у кого есть восемь ног, прилетели из космоса или еще откуда-нибудь.
Я вскакиваю на кофейный столик рядом с ней так быстро, что она отшатывается и теряет равновесие. Я протягиваю руку, обхватываю ее за талию и прижимаю к своей груди. К моей голой, мокрой груди.
Мои руки дрожат. От того, что где-то рядом паук, я готов найти спички и сжечь здание дотла. Охотники за привидениями на самом деле существуют? Может быть, они смогут прийти и уничтожить маленького засранца?
― Где… ― Я сглатываю. ― Где он? ― выдавливаю я, мои глаза прикованы к земле.
― Я не знаю. О боже! Отвали от меня. ― Она упирается ладонями в мою грудь и толкает меня.
Я делаю крошечный шаг назад, создавая между нами как можно больше пространства на этой небольшой поверхности. Я сканирую территорию в поисках существа, которое, скорее всего, пришло за мной ― без сомнения, нанятое моим бывшим тренером, ― но я его не вижу.
― Ты не можешь бояться пауков. Ты должен его убить, ― говорит Алия.
― Я? ― Я показываю на свою грудь. ― Ни за что на свете я не подойду к нему. Где бы он ни был.
― Он забрался под диван, ― говорит она мне. ― И я его не убью, так что придется тебе.
Я открываю рот, чтобы ответить, когда слышу треск, а затем мы оба летим вниз, когда наша импровизированная платформа рушится под ногами. Я снова протягиваю руку и ловлю ее, чтобы она не упала на задницу. Не задумываясь, я подхватываю ее, бегу к кухонной стойке и забираюсь на нее, удерживая свою няню на руках. Алия вскрикивает, и я клянусь, что от этого звука я почти глохну.
Отлично, теперь я даже не смогу услышать, как паук приближается ко мне. Они вообще издают звуки?
― Отцепись от меня. Отпусти, ― шипит Алия, и я убираю руки с ее талии. ― Тебе нужна какая-нибудь одежда. Перестань прикасаться ко мне, когда ты голый.
― Обычно женщины хотят, чтобы я к ним прикасался, милая. Это еще веселее, если ты тоже голая. ― Я подмигиваю ей.
― Фу, и этого никогда не случится, ― говорит она. ― Ты должен найти и убить этого паука. Мы не можем оставаться здесь весь день.
― Я и близко к нему
