он начал говорить, они не хотели путать его именами. Но, возможно, это не имело к этому никакого отношения. Может быть, после ареста и осуждения отца она хотела полностью вычеркнуть его из своей жизни.
Ее муж даже не знал, что ее имя — ее настоящее имя — было Шелби. Джек думал, что это ее второе имя, и он всегда с любопытством смотрел на меня, когда я оступалась и использовала его.
Юридически она была Мэй Шелби Джонсон-Барнс. Но ее настоящим именем было — Шелби Талбот.
Меня звали Нова Талбот. На моих водительских правах значилось — Джун Нова Джонсон, но все это было частью уловки. Секреты, которые оберегали нас.
Даже Джек не знал, кто мы такие. Потому что лучший способ разрушить тайну — рассказать людям.
И мы никому не рассказывали. Папа преподал нам всем этот урок в юности, и у меня было тридцать два года, чтобы усовершенствовать иллюзию. Шелби — Мэй — была довольна своей жизнью. Она хотела быть Мэй, в то время как я терпеть не могла быть Джун.
Может быть, как только моя задача будет выполнена, я стану Новой. Я откажусь от секретов и просто буду собой, для себя и всего мира.
Я повернулась и уставилась на территорию тюрьмы, прислонившись к теплому металлу своей машины. Учреждение располагалось изолированно на обширном участке земли. Вдалеке горы цвета индиго прорывались сквозь зеленые и золотые поля. Но эти горы были за много миль отсюда, и если заключенному и удавалось сбежать, то там можно было только бежать, а не прятаться.
Внутри огороженной территории было множество зданий, каждое бежевого или серого оттенка, с прорезями в стенах, которые они считали окнами. Папу держали в здании, ближайшем к тому месту, где я припарковалась.
Он был заперт внутри. Именно здесь он проведет остаток своих дней. Именно здесь он умрет, не в окружении своей семьи, а в одиночестве в камере.
Возможно, если бы Шелби пришла сюда, чтобы увидеть его, она почувствовала бы ту же ярость, которая струилась по моим венам, хотя это было сомнительно. Она сказала, что это то, чего он заслужил. Что именно его выбор привел его сюда с тремя пожизненными сроками.
Она не ошиблась.
Папа совершил множество ошибок. Он прожил свою жизнь не по ту сторону закона, и его преступления настигли его. Но если он проведет всю оставшуюся жизнь в тюрьме за свои грехи, было бы справедливо, чтобы люди, которые посадили его сюда, люди, которые были так же виновны, тоже сидели в камерах.
«Тин Джипсис».
Мой отец был высоким, властным и сильным человеком, который зачахнет за бетонными стенами тюрьмы. Он никогда больше не вздохнет свободно. Он никогда больше не покатается на мотоцикле под летним солнцем. Он никогда больше не заключит мою мать в свои объятия.
Так же, как и мой брат.
Все из-за тех ублюдков в Клифтон Фордж.
Если папа не мог отомстить лично, то я сделаю это за него. Он рассчитывает на меня.
Я открыла багажник, взяла сумочку и портфель, бросила их на пассажирское сиденье и села за руль. Я сняла блейзер и позволила теплу кожаного сиденья пропитать мой кружевной топ цвета слоновой кости и черные брюки.
Сегодня я надела свой любимый костюм. Мама всегда дразнила меня, что я ношу свои блейзеры как герб, и она была права. Я носила их так, как папа носил свою нашивку до того, как они сорвали ее с его спины.
Мне нужен был этот костюм, потому что сегодня я отправлялась на войну.
Я не ожидала, что папа сегодня одобрительно кивнет мне. Я думала, потребуется не одна поездка, чтобы убедить его, что отомстить должен не дальний родственник или перспективный молодой Воин. Если он хотел отомстить, он мог рассчитывать, что я доведу дело до конца.
Но он дал мне свое благословение. Он доверился мне. И я его не подведу.
Такер Талбот отомстит моими руками.
Начиная с этого момента.
Поворачивая ключ в замке зажигания, я позволяю урчанию двигателя проникать в мои кости. Я позволяю его рокоту скользить по моей коже, как прикосновению любовника в темноте ночи. Я провела кончиками пальцев по рулю, в последний раз вдохнув, прежде чем нырнуть внутрь.
Дорога домой в Миссулу заняла бы чуть больше часа. Но в другом направлении шоссе привело бы меня в Клифтон Фордж.
Я не собиралась домой.
Мой «Шевроле Нова Купе» 1969 года выпуска взмыл над дорогой, когда я покидала тюрьму, отражающуюся в зеркале заднего вида. Машина была подарком моего отца на мой двадцать первый день рождения, и, если когда-либо и было место, где я больше всего чувствовала себя самой собой, так это за рулем этой машины.
Машина была громкой и быстрой. Она была сексуальной и изящной. Папа всегда говорил, что «Нова» в целом очень крутая. Именно по этой причине он назвал меня Нова. Это была его вторая любимая машина — первой был «Шелби Мустанг».
Шорох шин по асфальту успокаивал мои нервы, а когда вышло солнце, небо надо мной стало чистым, как лазурный драгоценный камень. Поля проносились мимо размытым зеленым и золотым пятном.
Папе больше не мог наслаждаться открытой дорогой Монтаны, но я бы сделала это для него.
Я опустила стекла, стягивая светлый парик, который надела для визита в тюрьму. Бросила его на пассажирское сиденье вместе с фальшивыми очками в черной оправе. Затем я позволила порыву ветра растрепать мои длинные волосы. Свежий воздух наполнил мои легкие, и я втянула его, задержав на долгое мгновение, напоминая себе, зачем я это делаю.
Ради папы.
Ради Ти Джея.
Может, я и не была членом «Арроухед Уорриез», но это не означало, что клуб не был частью всей моей жизни. Конечно, ни один из ныне живущих членов клуба не знал о моем существовании. Но это не означало, что я не была посвящена в их секреты.
Я не была Воином.
Но я была воином.
Пришло время привести мой план в действие.
Папа спрашивал меня о деталях во время моего сегодняшнего визита, но я держала их при себе. Комнаты для посещений в тюрьме, где адвокаты могли встречаться с клиентами, предположительно были приватными. Было незаконно записывать разговоры между адвокатом и его клиентом, но я также знала, что ФБР безжалостно преследует Воинов.
Я не верила в то, что федералы не нарушат правила и не создадут удобную лазейку.
Кроме того, обсуждать с отцом, как я планировала соблазнить его
