До меня доходит, что я все еще держу его за лацканы.
– Если туда вмещается твое эго, то и кукла могла бы влезть. – Как раз тогда, когда я собираюсь убирать руки, он заключает их в ладони и прижимает к своей груди.
Я рассматриваю воротник его брендовой рубашки, пытаясь игнорировать его пристальный взгляд. Мои одноклассники проходят мимо нас, спеша на урок, и я ощущаю на себе их взгляды.
– Я думала, ты уехал.
Он слегка пожимает плечами.
– Я вернулся.
– Думала, мы не увидимся до субботы. – Мой голос становится хриплым.
– Я не мог ждать.
Я чувствую, как бешено колотится мое сердце.
– Даже несмотря на то, что произошло в ту субботу?
– Что? – тихо спрашивает он. Или, может быть, я его едва слышу, потому что в ушах у меня лишь звук собственного сердцебиения.
– Кризис десятилетия в отеле. Ты нашел рубашку на замену?
– Да, пришлось ехать в Лос-Анджелес.
Правильно. Лос-Анджелес – место, где он встретился с Сэйди Невел. Мое хорошее настроение быстро улетучивается.
– Это все?
Ксандер кивает и, когда у меня появляется огромное желание убрать руки, внезапно спрашивает:
– Ты пойдешь со мной на благотворительный вечер моей мамы?
– Что?
– Он через две недели. Там будут танцы, сплетни и высасывание денег из богачей. Это все для благотворительной деятельности моей мамы.
– Еще один День профессий?
– Нет.
Я встречаюсь с ним взглядом. Разве он не должен идти туда со своей девушкой?
– У меня уже есть планы на этот вечер.
– Какие?
– Игнорирование благотворительного вечера. – Я ехидно улыбаюсь. – Мне пора. Уже опаздываю.
Вот только мои ноги почему-то меня не слушаются.
– Пока, Кайман. – Он отпускает мои руки, они падают по бокам, и тут я сама себя удивляю – кидаюсь к нему в объятия. Он крепко обнимает меня в ответ, и я стою неподвижно немного дольше, чем следует. Почему я не могу просто уйти от Ксандера Спенса без оглядки? Звонок на урок раздается за моей спиной.
– Мне нужно идти. – Я отстраняюсь и поворачиваюсь, чтобы уйти.
– Кайман, – говорит он, останавливая меня.
Я оглядываюсь.
– Да?
– Сотрудника, который не умеет гладить…
– Да?
– Его не уволили. Я знал, что тебя это волновало, так что... Его не уволили.
Почему из-за этой новости у меня на глаза наворачиваются слезы?
– Хорошо. Может быть, ему стоит посетить наш следующий День профессий, когда мы будем учиться гладить твои футболки.
– Я передам приглашение.
***
После полудня, когда я сижу за прилавком и выполняю домашнюю работу, а мама вытирает пыль, она внезапно начинает хихикать.
– Что смешного? – спрашиваю я.
– Внук миссис Далтон.
– Ксандер?
– Да, Ксандер. Этим утром он был смешон.
– Правда? – спрашиваю я с надеждой. Может быть, он действительно произвел на нее хорошее впечатление. Может, мама и не так сильно расстроится, если узнает о нашем общении.
– Поверить не могу, что ты выкинула за него мусор. А после твоего ухода он рассказывал, как ему нравится твое имя и что он был на Кайманских островах в прошлом году. А затем спросил, часто ли я там бываю. Будто все в мире получается так, как мы хотим.
Обычно именно я высмеиваю богатых, а она меня останавливает. Годами меня это бесило, поскольку я знала, что она разделяла мое мнение. И теперь она насмехается над Ксандером? В горле образуется ком. Не думаю, что смогу сейчас обсуждать его поступки, и все же пытаюсь.
– Он казался милым.
Она пожимает плечами. Каждый мой нерв напрягается.
– Ты сегодня встречаешься с Мэйсоном? – Такая резкая смена темы лишает меня дара речи. – Мне действительно понравилось значение его татуировки. Я не большой фанат татуировок – они же на всю жизнь, но значение именно этой мне понравилось.
– Принятие? – спрашиваю я в ожидании, что она поймет, как это нелепо, после всего, что она наговорила.
– Да, красиво. Уверена, многие относятся к нему предвзято. Я так горжусь тобой за то, что ты на этом не зацикливаешься.
– На чем, мам? На цвете его кожи?
– Что? Нет. Цвет его кожи здесь вообще ни при чем. Господи, Кайман, ты вообще понимаешь, о чем я говорю?
– Нет, вот и пытаюсь выяснить. – Конечно, понимаю: о его пирсинге, тату, прозвище… Но я слишком раздражена, чтобы дать ей слабину. Может быть, она не понимает, что лицемерит?
– Я собираюсь доделать домашнюю работу наверху.
– Хорошо.
Когда я подхожу к лестнице, до меня доходит: она подозревает, что между мной и Ксандером что-то есть. Вот почему мама так говорила. Она опустила Ксандера и возвысила Мэйсона. Это ее тонкий способ управлять мной. Сто процентов. Мне хочется вернуться и спросить о своих догадках. Но какое это имеет значение, ведь у Ксандера все равно есть девушка?
Наверху я вижу еще один розовый конверт со счетом на полке, и вся моя злость мгновенно перерастает в беспокойство. Даже не знаю, какая эмоция хуже.
Вместе со Скай я просматриваю стойки с одеждой в «Армии спасения», стараясь выкинуть навязчивые мысли из головы.
Скай вздыхает.
– Никак не могу понять, что произошло.
– А что тут понимать? У него есть девушка. Уверена, на этом история и заканчивается. – Мы с Ксандером не виделись в течение нескольких дней, и пока его нет рядом, я могу мыслить ясно.
– Но он так на тебя смотрит... – Скай останавливается, понимая, что это мне совсем не помогает. – Прости. Проехали. – Она берет футболку и смотрит на меня.
– Не твой цвет.
Кладет ее обратно.
– Кстати говоря, что насчет Тика? Ты ему точно нравишься.
– Мэйсону понравится любая в пределах досягаемости.
– Конечно, преданности у него, как у мартовского кота, но, пожалуй, он мог бы остепениться. – Скай хватает еще одну футболку, я киваю, и она отправляет ее в растущую стопку у себя на руке. – Он действительно хороший парень, если узнать его получше. Они завтра выступают в «Пляже». Для них это серьезный шаг. Ты должна прийти.
Должна. Мэйсон действительно мне подходит. Он нравится моей маме, моей лучшей подруге и мне бы он тоже понравился, если бы на его пути не встал другой.
Моя рука замирает на черном платье. Том самом, которое я нашла, когда была тут с Ксандером. Удивительно, что оно еще здесь. Оно великолепно. Я достаю его и провожу рукой по вышивке бисером.
Скай открывает рот от изумления.
– Оно прекрасно.
Я убираю его обратно и передвигаюсь к следующей вешалке – отвратительному комбинезону из спандекса.
