Кэти Линц - Бегом к алтарю

Дженни снова вздохнула.

— Это просто смешно, — рявкнул Рейф. Усевшись на кровати, он включил бра. — Ты же так и не сомкнешь глаз на этой штуке. — Он наклонился и откинул край покрывала с другой стороны кровати. — Иди, забирайся сюда.

Дженни колебалась.

— Послушай, меня тебе сегодня нечего опасаться, — заверил он ее, а потом не удержался от подковырки:

— Разве что ты не мне, а себе не доверяешь?

Она подозрительно вглядывалась в него.

— Откуда мне знать, что ты не выкинешь какой-нибудь номер?

— Оттуда, что я сегодня не в том настроении, — ответил Рейф. — Ну, так ты идешь или останешься на всю ночь на этом прокрустовом ложе?

Дженни, набычившись, решила, что травмированная гордость все же лучше, чем навечно травмированный позвоночник. Подтянув пижаму, она метнулась к кровати и затаилась под одеялом на самом краешке матраса.

Настал черед Рейфа вздыхать.

— Если ты так заснешь, то дело кончится падением и сломанной ногой. Протяни руку назад, — предложил он, — там же целая миля свободного пространства — только и ждет, чтобы ты устроилась поудобнее.

Дженни последовала его совету. В самом деле, свободного места было более чем достаточно. Она уныло призналась самой себе, что выглядит, должно быть, круглой идиоткой, цепляясь за край кровати, как скалолаз, у которого внезапно начался приступ головокружения. Она постаралась расслабиться и улечься поудобнее. Ее последней мыслью перед тем, как заснуть, было напоминание себе самой — не забыть купить на эту кровать новые простыни, такие же прекрасные нежные простыни, как те, что остались дома.

Рейф, опираясь на локоть, смотрел на нее и удивлялся, как она быстро уснула. Бледный свет луны, проникавший сквозь застекленную крышу, позволял ему видеть ее профиль — изгиб высокой скулы, алебастровую прозрачную мочку уха, пушистые длинные ресницы.

Заметив, как одна непокорная прядь сползла ей на щеку, Рейф машинальным жестом убрал ее. Матовая кожа Дженни казалась такой гладкой, такой манящей… Здесь, в темноте, Рейф признался самому себе, что вторая жена пробуждала в нем слишком сильные чувства. И, если откровенно, Рейфа охватывала паника. Дженни сказала, что им нужно время. Сейчас он склонен был с ней согласиться. Ему нужно время, чтобы справиться с этим влечением, которое грозит превратиться в нечто большее, чем просто влечение. Итак, ему придется обуздать вожделение — пока ситуация не вышла из-под контроля и он не потерпел полный крах.

Дженни проснулась с ощущением надежности и защиты. Секунды две ей понадобилось, чтобы осознать, что она второе утро подряд просыпается в объятиях Рейфа. Кажется, это входит в привычку. А Дженни вовсе не была уверена в мудрости такого поведения.

Пусть так, но ей все равно было слишком хорошо, чтобы сразу отстраниться. Слава Богу, он еще спал. А потому она осталась как была — с щекой и ладонью на его груди. На его обнаженной груди. Теплый, пряный запах его кожи щекотал ей ноздри. Ее ладонь поднималась и опускалась с каждым его вздохом. Прислушавшись, она смогла даже уловить биение его сердца. Каа-бум. Каа-бум. Она улыбнулась.

Она наслаждалась его объятиями, ей нравилось слушать его ровное дыхание. К этому нетрудно и привыкнуть, с усмешкой подумала Дженни. В том-то и проблема. Усмешка погасла, когда вернулись ее опасения. Ей не следует слишком сильно привязываться к Рейфу. Их ситуация — временная, а чувства… в чувствах полный разброд. Во всяком случае, в ее чувствах к Рейфу.

Ее к нему тянет. Сильно. Непреодолимо. И это еще не все. Он вызывает в ней желание, восхищение, нежность, раздражение, злость, желание… список пошел по кругу.

А как же насчет любви? — раздался тоненький внутренний голос. Разве тебе не хотелось бы испытать и любовь? Чтобы он любил тебя так же, как любил Сюзан? Чтобы смотрел на тебя так, словно солнце для него с тобой встает и садится, словно ты — центр его мироздания?

Нет ничего хорошего в несбыточных мечтаниях. Так говорил ее дед, когда она, еще совсем ребенок, горько плакала от желания иметь котенка. Это пустая трата времени.

Интересно, а как в такой ситуации поступила бы дерзкая женщина? — рассуждала сама с собой Дженни. Добивалась бы желаемого, вот как.

Приподнявшись на локте, Дженни заглянула в лицо спящего Рейфа. Красивый. Уставший, но очень, очень красивый. Ее тянуло обвести кончиком пальца изгиб его губ, но она лишь смахнула спутанные густые пряди с его лба. Он повернулся в ее сторону, будто ожидал следующего прикосновения. А потом он произнес имя…

— Сюзан…

Дженни как ошпаренная выскочила из постели, не заботясь о том, что разбудит его.

— Что это? — Глаза Рейфа распахнулись как раз вовремя, чтобы заметить Дженни, которая стремглав ринулась в ванную и захлопнула за собой дверь.

Он уселся на кровати, с трудом отделываясь от сна, где видел Сюзан. Он пытался догнать ее, но в тот момент, когда уже почти схватил, Сюзан обернулась, покачала головой и махнула, чтобы он возвращался. Возвращался… куда? — недоумевал Рейф. К Дженни?

Дженни стояла под душем, ожидая, что струя горячей воды вернет ей здравый смысл. Да сколько же ей учиться уму-разуму! — корила она себя и остервенело терла тело мочалкой. Нет ничего хорошего в несбыточных мечтаниях. Напрасная трата времени. К тому же все шансы за то, что даже если мечта исполнится, то все равно долго не продлится, добавила она.

Только насухо вытершись мягчайшей банной простыней из египетского хлопка, Дженни сообразила, что оставила всю одежду в спальне — не удосужилась схватить хоть что-нибудь, когда выпрыгнула из кровати. Следовательно, выбор у нее невелик — придется завернуться в простыню. Не может же она торчать тут. У нее масса дел перед открытием фирмы. Сегодня у нее великий день, и она не позволит ничему его испортить. И никому. В том числе и Рейфу.

Она расправила плечи и зашагала из ванной прямиком к своему стенному шкафу — даже не взглянув на все еще нежившегося в постели Рейфа.

— А знаешь, я всегда поражался, как это женщинам такое удается. Ну, как вы удерживаете на себе целое полотенце одним малюсеньким узлом сверху? Я пробовал сам: завернулся в полотенце, сделал шаг — и оно свалилось к моим ногам.

Вообразив себе картину — Рейф стоит с полотенцем в ногах, а на нем ничего… лишь капельки воды, — Дженни на миг отвлеклась от поисков подходящего к случаю наряда. Но лишь на миг. Затем она решительно выбросила из головы эротическое видение и протянула руку за шелковым брючным костюмом серовато-зеленого цвета. Схватив в охапку трусики, лифчик и белую блузку, она вернулась в ванную, не соизволив ответить на риторический вопрос Рейфа.

— Интересно, почему у меня такое ощущение, что ты на меня злишься? — услышала Дженни сквозь массивную дверь ванной.