- Да, я помню. Диана решила, что она хочет поближе посмотреть на обезьянок, и вы в конце концов оказались в пруду, - напомнил ей Артур.
- Она была под моей ответственностью. Я должна была вытащить ее оттуда, - Блейн рассмеялсь при этом воспоминании. “Диана всегда была... когда я потеряла связь с ней”, - вдруг подумала она, и смех умер в ней. Артур понял, казалось, все ее эмоции, и в тот же момент осознал, что она увидела свое одиночество, которое постепенно завладело ей.
- Хорошо, на этот раз я обещаю - никаких зоопарков.
- Держи свою сестру подальше от неприятностей, - сказал ей Артур.
- С Дианой я не могу дать никаких обещаний, - отстраненно ответила она.
- Блейн...
- Да, папа?
- Я всегда был так горд за тебя, - вдруг произнес он. - Ты всегда превосходила все мои ожидания. Я… Я хотел, чтобы ты знала это.
Блейн почувствовала комок в горле и пыталась обуздать эмоции, захватившие ее.
- Я люблю тебя, Блейн, - он тоже не мог контролировать чувства, звучавшие в голосе.
- Я… Я люблю тебя, папа, - нежно ответила она.
- Сегодня отличная парусная погода, - сказал он и махнул рукой в сторону океана, который на тысячи миль разделил их. - Когда ты вернешься, мы пойдем на наше место. Ты очень любила ходить туда, когда была ребенком.
Она смогла увидеть улыбку на его лице, даже не видя его самого, и тоже улыбнулась.
- Ну, это было нетрудно после того, как ты рассказал мне все эти сказки про сирен и Одиссея.
- Да, - рассмеялся он. - Тогда до встречи!
- Да, до встречи.
Артур повесил трубку и снова улыбнулся. Блейн была таким красивым ребенком, когда он женился на Эбигейл. Она была яркой и полной жизни. Он вспомнил все те случаи, когда они отправлялись на яхте. Постепенно эти походы стали тем, что они делили только между собой наряду с любовью к истории и увлечением мифологией. Она была любящим ребенком, любознательной фантазеркой. Ее было так легко любить. Постепенно он начал готовить ее к тому, что однажды ей придется занять его место. Со своего балкона Артур смотрел на океан и жалел, что не научил ее и чему-то другому. Он гордился ей. И не смог бы гордиться больше, даже если бы она была его родной дочерью.
Внезапно он понял, что зря затеял встречу с Габриэллой. Артур наконец-то увидел в этом свой эгоизм. Чего именно он ожидал? Он только хотел успокоить свою совесть и позаботиться об Хелене и Габриэлле, но в результате не только обидел их, но и смертельно ранил Блейн. В этом он тоже узнал свое высокомерие. Он опять подумал только о себе, как сделал это много лет тому назад. Не понимая желаний Блейн, он четко видел ее боль. Блейн была в состоянии скрыть свои чувства от всего мира, но ему всегда удавалось прочитать их по ее глазам. Она была его ребенком. Блейн была настоящей любовью его сердца, а он бездумно уничтожил ее. В этот момент глаза Артура наполнились слезами. Он в очередной раз разбил сердце той, кого действительно любил. Даже сейчас он понимал, что она сбежала в Лондон для того, чтобы увеличить расстояние между собой и Габриэллой. Что же он наделал? И все же он знал, что должен был заставить ее понять, - так будет лучше.
Прежде чем его время закончится, ему хотелось бы сделать для Блейн еще одну вещь - по крайней мере он постарается научить ее, как обрести душевный покой. Океан был его исповедником, и в нем он нашел хоть какое-то утешение. В его безбрежности он обрел ощущение целостности. Когда Блейн вернется, он даст ей это. Если нет ничего другого, он постарается отдать ей хоть это.
* * *
Это утро невероятно измотало ее. В течение последних двух месяцев Чейз работал в качестве одного из ее вице-президентов, и Блейн была рада признать, что никаких крупных катастроф из этого не вышло. Артур проходил сеанс химиотерапии, и казалось, что его состояние стало лучше, чем ожидалось. Ее мать обманывала себя тем, что он поправится, а они все позволяли ей надеяться на это, хотя прекрасно знали, что таким был ее способ борьбы с неизбежным.
Блейн была так занята, что у нее не оставалось времени для себя и для того, чтобы признать факты несостоятельности своего настоящего и полное равнодушие к будущему. Блейн была словно очень компетентная машина, которая всегда сосредоточена на деле. Ее аналитический ум впитывал все, как губка, и выдавал результаты в виде логического или математического уравнения. Эмоциям в ее жизни просто не осталось места. Она работала лучше, когда ничего не чувствовала, и в последнее время казалось, что в ней не осталось никаких обид.
Диана ворвалась в ее офис, и она строго посмотрела на нее. Блейн говорила по телефону с заграницей и жестом пригласила Диану сесть. Диана оглядела офис и стала вежливо ждать. Сорок минут спустя, Блейн, наконец, закончила свой разговор и повернулась к сестре.
- Мы договаривались о встрече? - отрывисто спросила Блейн.
- Мне нужно договариваться? - защищаясь сказала Диана. Блейн хотела что-то сказать, но передумала.
- Все в порядке. Диана, прости… я просто имела в виду...
- Ты имела в виду - как я смею прерывать тебя! - Диана была явно расстроена. Блейн собиралась поспорить с ней, а потом просто улыбнулась.
- Да, - ее улыбка стала шире. - Прости. Ты права. Я была груба. Могу ли я помочь тебе в чем-то?
Диана снисходительно улыбнулась сестре.
- Так-то лучше. Нет, мне ничего не надо. Я просто пришла поздороваться и надеялась пригласить тебя на обед...
Телефон прервал их.
- Я жду звонка… дай мне минуту, ладно?
Диана кивнула.
- Блейн Энбервиль.
- Блейн...
Она замерла и почти перестала дышать.
- Я… Я здесь, в Бостоне. Мне нужно увидеть тебя, - голос Габриэллы, казалось, проникал в каждую клеточку ее тела. Она закрыла глаза, пытаясь остановить такую реакцию.
- Нееет… - это было все, что она смогла произнести.
Диана немедленно заметила такое поведение Блейн.
- Я остановилась в отеле Копли… я буду здесь только до утра. Блейн… приезжай, пожалуйста, - мягко умоляла ее Габриэлла.
- Нееет… - Блейн открыла глаза и, как только они обрели способность видеть и обнаружили Диану, ее тело выпрямилось. - Простите, но это невозможно, до свидания, - ответила она и повесила трубку.
- Ты в порядке? - Диана внимательно осмотрела ее лицо. Блейн была очень бледной.
