– Ещё бы не как зверь, – сказал он, и его рука медленно заскользила вверх по ноге.
– Фу, нахал, – Марина лягнула его и вскочила на ноги. – У нас серьёзный разговор, а у тебя одни глупости на уме.
Она, наконец-то, сняла парик, бросила его в кресло и подошла к окну.
Снег уже стал подтаивать и приобрёл серо-бурый оттенок. До настоящей весны ещё было далеко, но небо уже приобретало тот оттенок синевы, какой бывает только весной.
Семён подошёл и обнял жену.
– Здорово у тебя всё это получилось.
– Что именно?
– Ну, это: ужимки, кокетство и всё такое… Ты что, уроки мастерства брала? Так отлично сыграла!
– А я и не играла, – тихо произнесла она. – Я же, всё-таки, женщина, и «всё такое» рождается вместе с нами. Просто мне оно было не нужно, – она помолчала и добавила, – до поры.
Семён чуть крепче обнял Марину.
– Ты должна меня ненавидеть. Как ни крути, я изменил тебе. Ведь я не знал, что это ты.
– Значит, – сказала она, рассматривая первые весенние проблески в природе, – тебе повезло, что это была я.
Она развернулась и заглянула мужу в глаза:
– Теперь ты знаешь цену пятиминутного удовольствия.
Семён прижал её к себе и закрыл глаза. Марина уткнулась носом в его грудь, шумно повздыхала и затихла.
Они стояли, крепко обнявшись, и не замечали бегущего времени. Они были похожи на два дерева, которые срослись и проросли друг в друга. Их стволы и ветки крепко переплелись между собой, и, казалось, никакая сила уже не сможет оторвать их друг от друга.
Наконец, Марина зашевелилась и нерешительно заговорила:
– Сёма…
– Мм? – Семён покрепче обнял жену и попытался пристроить подбородок на её голове.
– У меня для тебя ещё одна новость…
– Приятная?
Она чуть заметно вздохнула:
– Я беременна.
Он отодвинулся, развернул её к свету и внимательно посмотрел. Казалось, взглядом он просканировал не только каждый миллиметр её лица, но и её мысли. Всё существо Марины сжалось в комок, но она смело смотрела ему в глаза. Что бы он там не сказал, она давно для себя всё решила.
Он медленно притянул её к себе, потом всё-таки пристроил подбородок ей на голову и произнёс:
– Хрю-Хрю.
…
Дни шли за днями, а Червячок всё грустил и грустил. И, когда ему стало совсем грустно, он решил еще раз взглянуть на то место, где был счастлив. Он высунулся из своего укрытия и ахнул.
Куда подевались все краски? И почему птицы не поют свои весёлые песни?
Он взглянул туда, куда улетела его Бабочка. Серые рваные облака закрывали всё небо. Немигающими глазами он всматривался в далёкую даль, и по его щекам текли слёзы.
Вдруг на горизонте появилось маленькое цветное пятнышко. Он встрепенулся.
Может, показалось?
Пятнышко превратилось в облако, оно росло и переливалось всеми цветами радуги. И вот уже всё вокруг сверкало и искрилось. Сотни, тысячи бабочек порхали над головой Червячка и улыбались ему. И вот, одна из них отделилась от облака и приземлилась рядом с ним. Конечно же, она была самая красивая!
– Здравствуй, Червячок, – услышал он родной голос, и сердце его затрепетало.
– Ты вернулась… – прошептал он онемевшими губами.
– Конечно!
– Разве ты не нашла новые чудесные поляны и леса?
– Нашла.
– Почему же ты здесь?
– Потому, что самое прекрасное место на земле – рядом с тобой!
Они засмеялись и закружились в волшебном вальсе.
Конец
