Мы так были счастливы эти дни, что жена забыла про то, как сама же предлагала мне провериться в другой клинике. Ольга, всхлипывая, утёрла слёзы, и немного подумав, наконец-то улыбнулась.
— Это из-за поддельных анализов? Хочешь доказать, что нас обманывали? — неуверенно предположила Оля.
— Именно, — злился от одного понимания, что нас за наши же деньги решили нагреть, чем чуть не разрушили семью.
— Олег, только давай мы будем всё решать, как люди цивилизованные, — просила Оля.
— А это как? — уточнил у неё, ибо моё понимание о людях цивилизованных могло разительно отличаться от Олиного.
— А это через суд, я не хочу потом как Маринка, твои рубашки в камине сжигать.
— Так вот о чём, оказывается, девочки на своих посиделках болтают, о кровавых рубашках и как их утилизировать. Однако.
— Олег!
— Ну что? За рубашки не думай, тебе этого делать и не придётся, — ответил убедительно, потому что Артур жадный, попробуй сунься к его жертве.
Всё сам.
— Слава богу, — с улыбкой выдохнула Олька.
— Со своими рубашками я и сам справлюсь, — пошутил, зная, что Оля сейчас разозлится, а это лучше, чем слёзы.
— Дурак! — жена моего юмора не поняла, и чуть стукнув в плечо, встала на ноги, — Пошли в столовую, а то позавтракать вместе не успеем.
Позавтракали вместе с женой, а после я собирался ехать в клинику.
— Я провожу, — Оля взяла с тарелки морковку и счастливая пошла за мной.
От её расстройства не осталось и следа, что меня вдохновляло, что ли. Провожая меня, она напомнила про вечерний визит к врачу, продолжая при этом жевать морковку. Этот овощ я уже третий день наблюдал в её рационе. Улыбка при виде морковки исчезающей во рту жены с невероятной скорость появлялась сама собой.
— Ольк, — приобнял её, — Кролика растишь? — скорей почесал её живот, чем погладил.
Такая мелочь, раньше бы и внимания не обратил, голова вечно всякой рабочей хренью была забита. А теперь кролики с морковками.
— Кролики не любят морковь, — смеясь, заявила супруга.
— Ладно, я тогда... — взглянул на часы, — Полетел уже, а ты выясни кто у нас. До вечера! — поцеловав Ольгу, быстро вышел из дома, а то планы были под угрозой.
На этот раз всё прошло легко. Я не был зол и морально было легче. Даже телефон не стал доставать, достаточно было закрыть глаза, а вспомнить за последние три дня можно было много чего. Один только косяк с моей стороны был. Заполнял анкету, перед тем как подрочить в баночку и наткнулся на пункт с вопросом о количестве дней воздержания. Только тогда и вспомнил, что мне не только пить и курить было нельзя, но и секс был под запретом. Потому и записывался заранее.
Но я не думал, что это может повлиять на результаты. Если я не бесплоден, то это в любом случае подтвердится. Возможно, результат будет не очень хороший, но на главный вопрос мы ответ получим, а заодно и доказательства для суда.
После клиники я поехал к Дмитриевичу. Через него договорился о больничном для супруги. Оставалось только самой Ольге посетить врачиху, а она уже должна была прописать ей постельный режим.
До вечера был занят. Дел поднакопилось достаточно, но всё бросил, как только на часах сработало оповещение. Я выехал за Ольгой заранее и приехал намного раньше положенного, а чтобы не томиться в машине, поднялся к Изотову. Думал, что, если у Геннадьевича будет свободная минутка он меня примет и мы обсудим, что можно будет сделать с клиникой.
Обломился.
— Степана Геннадьевича нет, он в суде сегодня, — лепетала раскрасневшаяся кухарка, кажется, Варвара.
— Ну ладно, я тогда Ольгу подожду, — прошёл в прихожую и сел на диванчик, а из кабинета выглянула супруга.
— Ой, а ещё же рано, я работаю! — задорно сказала Олька и довольная снова скрылась за дверью.
Взглянул на часы и расстроился, ещё полчаса предстояло торчать здесь. Одно только радовало, сегодня у Ольги был последний рабочий день.
Время тянулось, Ольга задерживалась.
— Запись только на семь часов, — резонно заметила Ольга, когда я с недовольным лицом сунулся к ней.
— Ну и что, а рабочий день до шести, давай сворачивайся, я в машину.
Мне уже натерпелось оказаться в кабинете врачихи, и чтобы всё решилось с Олиным больничным. Пока ждал жену снова потянулся к пачке, осекся, но потом расслабился. Анализы же сдал, так что всё можно теперь и даже выпить.
Оля вышла из подъезда с недовольством на лице и как только она села в машину, на меня посыпались его причины.
— Ты же сам разрешил мне работать! Почему теперь ходишь по пятам и отсчитываешь минуты? Я буду задерживаться, если мне это будет нужно!
— Ладно-ладно! — поднял руки вверх словно сдавался этой бестии, — Работай, только не нервничай, — попросил её и завёл машину.
— Что-то задумал да? — прищурившись, спросила Оля.
— С чего ты взяла? Ерунда какая, — я рассмеялся для отвода глаз, хотя поймал нервяк.
Не дай бог раскусит.
— Просто ты слишком уж легко согласился, даже не поспорил, — ответила она, всё ещё с недоверием.
— Да я хочу к врачу, а не спорить, — тронулся с места и развернулся, чтобы ехать в объезд.
Времени было с запасом, а я не хотел снова сходить с ума в ожидании.
— Ты как-то не так едешь, — всё ещё с раздражением заметила Оля.
— Покатаемся чтобы не ждать.
Больше Оля со мной не разговаривала, обиделась, но в больницу всё же пошли вместе и она этому не противилась. Как обычно свернули в гинекологическое отделение, и я хотел подняться на второй этаж, там был кабинет Олиной врачихи, но Ольга пошла прямо, миновав лестницу.
— Ты куда? Нам разве не на второй этаж?
— Нет, сначала в кабинет ультразвука, а потом уже с результатами к Анне Вадимовне. Телефон выключи, с ними нельзя.
— А, ясно.
Пошёл за Ольгой выводя телефон в авиа, всё больше и больше погружаясь в состояние тревоги. Да там до паники было недалеко. Ольга буквально затолкала меня в кабинет этого ультразвука, а я был к такому не готов. Но и отказываться было уже не по-мужски.
— Вы у нас кто? — зычно спросила очкастая тётка, заглядывая в какие-то списки.
— Смолина Ольга, — ответила Оля, стоя у самого входа, опираясь на меня, а я и сам едва на ногах стоял, и если бы не дверь за спиной мог и шлёпнуться.
— Ага, есть такая. Ну что ж, мамочка проходим на кушетку, оголяем животик, папочка садимся на стульчик. Изображение для вас выводится на дополнительный экран. Вопросы можно будет задавать, но только когда всё посмотрим, померим и опишем.
— Хорошо, — ответила Ольга с улыбкой от уха до уха, а я только нервно сглотнул, опускаясь на стул, стоящий сбоку от кушетки.
Наблюдать, как Артур дербанит своих врагов было проще, чем понимать, кого сейчас увидишь.
— Так смотрим, — предупредила тётка, вовсю размазывая прозрачный гель по животу Ольги.
Я начал местами задыхаться, потому что дышать забывал. На экране сначала ни чёрта видно не было, но потом показался ребёнок. Не совсем чётко, но можно было выделить, где голова, намечающиеся руки с ногами и позвоночник и было видно сердце словно мерцание. А потом врачиха что-то сказала и это сердце застучало на весь кабинет.
— Всё хорошо? — спросил у врачихи через ком, стоящий в горле.
— Всё отлично, и будет ещё лучше, если вы дадите нам свою работу сделать, сказала же все вопросы потом, — начала отчитывать меня как тупого.
Ну и хрен с тобой.
— Я тогда выйду, мне позвонить надо, — вскочил со стула и вышел за дверь, пряча от Ольги глаза.
Ну пиздец!
Разревелся как малолетка.
А через полчаса грохнулся в собственную же яму. Врачиха, как её и попросили, отправила Ольгу на больничный, прописав ей постельный режим. Только про причину я как-то не подумал.
Долбаёба кусок.
— Я не понимаю, откуда угроза? Всё же хорошо было и по узи, откуда? — Оля задавала эти вопросы уже сотый раз, и я не знал куда деваться, ведь она при этом ещё и рыдала от обиды.
— Не реви, нельзя плакать, тебе что врачиха твоя сказала? Лежать на попе ровно, полезно кушать и не нервничать, а ты? Не реви! — от бессилия накричал на Ольгу, тормозя у обочины.
