Радослав все же не удержался — сократил и без того мизерное расстояние между собой и нами, приветственно хлопнул Никиту по плечу и, не дожидаясь ответной протянутой руки, сам вложил свою ладонь в Никитину и пожал.
Никита ответил заторможенным взглядом, кивнул Радославу, что должно было обозначать приветствие, развернулся, взял меня за руку и буквально потащил в сторону дома, по пути подняв брошенный телефон и отопнув с тропинки то, что осталось от одежды.
— Настя, я тебя умоляю, закройся в доме и ни шагу из него! — Голос Никиты дрожал, а сам он выглядел так, словно вот-вот сорвётся. — Ты меня поняла?
— Никит, что..
— Ты поняла?! — Никита повысил голос и до меня дошло — он не шутит и не собирается тратить время на уговоры.
— Да поняла я! Все, заперлась! — я вырвала руку из медвежьей хватки неуравновешенного парня, захлопнула перед его носом дверь и щелкнула задвижкой.
— Не обижайся, Насть. Я не могу сейчас обеспечить твою безопасность. Отвлекаюсь… Посиди в доме.
Дверь приглушала и так тихий голос, и от скрытой в хриплом баритоне тоски у меня заныло сердце. Бедный Никита! Сколько испытаний выпало на него одного. И, если от меня требуется такая малость — пересидеть какое-то время в доме, лишь бы ему стало легче, то я с радостью. И с тревогой за него.
— Никит, ты не волнуйся, ладно? Я никуда не выйду. Ни шагу за порог, честное слово. — Последнюю фразу я шептала удаляющейся от дома спине.
Никита шел к ближнему ряду деревьев, где его ждал новоявленный отец. Двух других волков поблизости я не наблюдала и задавалась вопросом — куда они делись? Проводили Радослава к сыну и ушли? Или спрятались где-то, сидят в засаде?
Глупость какая! Зачем им засада, все же прошло мирно. Или я что-то упустила? Никита вел себя странно, сильно нервничал и переживал за мою безопасность. Что это могло значить? Да все, что угодно, от банальной ревности, до нервного перенапряжения после встречи с отцом.
Я так и металась по нашему небольшому, — всего-то в две комнаты плюс санузел, — домику, накручивая себя и пытаясь домыслить ответы на бесчисленные вопросы, пока, пару часов спустя, не услышала стук в дверь.
— Наконец-то, — мой облегченный выдох вполне могли уловить и в соседнем городе, и я, устав вариться в собственных эмоциях, расплакалась на груди у Никиты.
Сама не ожидала от себя такого всплеска, но сейчас, ощущая щекой атласную кожу и наполняя лёгкие дивным лесным ароматом, идущим от смуглого тела, я остро чувствовала свое бесконечное двухчасовое одиночество и огромную радость от того, что вот он — Никита, стоит передо мной, живой, невредимый и даже повеселевший.
— Насть, ну ты чего? Все нормально же… все хорошо… — Никита быстро поцеловал меня в макушку и пошевелился, разжимая объятия. — У нас есть ещё запасные шорты?
— Полный шкаф, — я вытерла слезы с лица и с готовностью бросилась к гардеробу.
— Дай ещё одни. — Никита ловко спрятал под свободной трикотажной тканью спортивных штанов нижнюю часть тела, взял протянутые мной шорты и вышел с ними за дверь.
— Настя, — через минуту позвал он, и я послушно выглянула на его голос, уже догадываясь, что меня ждёт. Так и есть, на террасе сидел, облаченный в шорты, Радослав. — Познакомься, Настя, это мой отец.
* * *
Молчание бывает разным. Иногда это звенящая от накала эмоций тишина, иногда — вязкое болото, а порой и вполне комфортная дружеская атмосфера, когда приятно просто помолчать.
Что у нас было сейчас на террасе я затруднялась идентифицировать, скорее, нечто среднее между первым и вторым.
Мужчины явно уже успели поговорить ранее и сейчас обменивались короткими понимающими взглядами, я же себя чувствовала неуютно. Чего они от меня ожидают? О чем мне разговаривать со взрослым мужчиной-оборотнем, причем, наделённым властью? Я всегда терялась в таких ситуациях, да и, честно сказать, старалась их избегать.
Из взрослых мужчин в моем окружении был отчим — обладатель покладистого характера и лёгкого нрава да, пожалуй, и все. Никиту же не считаем? Ещё преподавателей можно в один рядок со взрослыми поставить, но там общение такое… специфическое, и все же, взять того же Бельшанского, — ох и сложно с ним было разговаривать. Ты ему слово, он тебе пять. Три минуты поговорила, почувствовала себя дурой необразованной и пошла восвояси, ветром гонимая.
И вот на мою голову ещё один … взрослый, самоуверенный, самодостаточный. Сидит с таким видом, словно на официальный прием пожаловал, а у самого пупок голый и ноги грязные.
— Ну что же, Настя, очень приятно с тобой познакомиться, — так и не дождавшись от меня ничего кроме растерянного кивка, начал Радослав.
А я что? Я опять кивнула, дескать, понятно, но произнести, что мне тоже очень приятно, я так и не собралась. Не стоит начинать знакомство со лжи, правда же?
Радослав вздохнул и посмотрел на меня с нескрываемым любопытством, а у меня появилось стойкое ощущение, что точно так же он смотрел бы на агукающего младенца в люльке. Интересно, мило, но что с этим делать, особенно если заплачет или испачкает пеленки, — непонятно.
— Никита сказал, что вы с ним истинная пара, — Радослав не оставлял попыток меня разговорить и я, решив, что такую настойчивость невежливо оставлять без внимания, заставила себя разжать зубы, а не ограничиться очередным кивком.
— Да.
— И как у вас? Все хорошо?
— Да, нормально. — Я молодец! Целых два слова в одном предложении!
У Никиты запас сил оказался больше, чем у меня, а может он просто успел немного привыкнуть к мысли о том, что у него есть отец, и, когда он решил взять непростой процесс общения в свои руки, я посмотрела на него с благодарностью.
— Насть, а сделай нам чаю.
За накрытым на террасе столом разговор пошел бодрее. Есть никто не хотел, но вся эта суета с кружками и передачей вазочки с конфетами, и "давайте подолью свежей заварки", расслабила и дала толчок к общению. Я уже свободнее отвечала на привычные вопросы — учеба, семья, планы на будущее, и даже рискнула задать ответные.
— Радослав …. А как вас по отчеству?
— Никак, зови просто Радо.
— Да как-то неудобно.
— Все удобно, Настя, не придумывай. Я буду только рад.
Ну вот, пару минут, как общаемся, а он уже командует. Я сосредоточилась на изучении геометрического орнамента на крышке заварочного чайника, а Радо вздохнул.
— Не обижайся на меня, Настя, нет у меня мысли задеть тебя. Сам не свой от нежданной радости..
Пронизанный искренним чувством голос заставил меня оторваться от изучения чайника и посмотреть на Радо.
— Ты ещё очень юна, Настя. Я тоже был таким. В ранней молодости все кажется другим, более ярким, что-ли. Когда впереди целая жизнь, а ты полон планов и надежд, ни о чем плохом думать не хочется и ты уверен — все в мире подвластно одному твоему желанию. Юношеский максимализм, слышала о таком? Конечно, слышала. С возрастом он ослабевает и на первый план выходят другие вещи. Например, семья. Ты начинаешь ценить моменты, проведенные вместе с родными, и всеми силами стремишься, чтобы их, этих моментов, было больше… — Радослав замолчал, виновато посмотрел на нас с Никитой, и продолжил: — Не получается у меня объяснить нормально, все не то. Внутри, — Радо стукнул себя кулаком по груди, — все бурлит от чувств, а слова … все не то..
Теперь Радо изучал простую сервировку чайного стола, а я, вопреки его убеждению, понимала, что он хотел донести своей путанной речью.
— Я просто хочу вас лучше узнать, — подтвердил он мою догадку. — Пообщаться с тобой и, — Радо поднял голову и улыбнулся Никите, — с тобой.
Ну раз так, давайте общаться.
— Вы правда ничего не знали о Никите? — Вопрос не самый удачный, но уж какой есть.
Радо, кстати, совершенно не смутился и не обиделся.
— Нет, Настя, я не знал. Всем было бы намного проще, узнай я эту информацию раньше, но, что уж теперь… Никита, — Радо серьезно посмотрел на сына, — я уже говорил, но повторю ещё раз — не обвиняй мать ни в чем. Может, она и ошиблась, не сообщив мне о тебе, но она вырастила тебя отличным парнем. Вряд ли бы я смог лучше. И как она справилась с альфой?
