женой, чем его подержанная Катя.
Настроение немного приподнялось, когда я заметила крутящегося рядом со мной Стаса. Значит, сделка с отцом у них продолжалась. Стас присматривает за мной и получает деньги. А это значило только одно, Никита пока не планирует со мной расставаться.
– Геля, расскажи, как привязать к себе мужчину? – спросила я подругу за обедом.
– Кого ты хочешь привязать? – деловито осведомилась Гелька, оглядывая столики в столовой и конечно же сразу натыкаясь на Стаса взглядом. – Тобольского, что ли?
– А почему бы и нет? – покраснела я, отодвигая тарелку с пюре и сосисками и обхватывая стакан с горячим какао.
Геля тоже перестала есть и удивленно уставилась на меня:
– Ты влюбилась, что ли?
Вот как она так сразу догадалась?
– Не думаю, – соврала я, но взгляд отвела. – Просто подумала, что пока не отложила денег, не стоит нарываться.
– Это ты правильно подумала, – одобрила Гелька. – Ну, смотри, с мужиками все просто. Их надо удивлять в постели.
– Как?
– По-разному, – протянула подруга. – Все зависит от пристрастий твоего парня. А… Ну да… У твоего же особый винтик.
Наконец-то она вспомнила, а я тяжело вздохнула:
– Не могу я его удивлять. Я не знаю о сексе столько, сколько он.
– А может, в этом и фишка? – оживилась Геля.
– Какая?
– Не быть осведомленной, а подцепить его как раз на невинности и неопытности?
По моему растерянному виду, Гелька поняла, что я не вкуриваю.
– Он любит девственниц, которые вообще неопытные, могут удивить партнера только своей наивностью и не испорченностью.
Кажется, до меня стало доходить, что пыталась мне сказать Геля.
– Поэтому, чем дольше ты протянешь со своей наивностью, тем больше привяжешь к себе.
– То есть, потеря девственности еще ничего не значит?
– Ну если он сразу тебя не кинул, значит, можно еще подыграть, – улыбнулась подруга.
А я так хотела у нее расспросить про минет, про позы, чтобы не удивляться потом в спальне. Но теперь резко перехотела. Возможно, удивление – это единственное, что еще удерживает Никиту рядом со мной!
– Вообще, мужчинам нравятся неконфликтные девушки, которые не доставляют им неудобства, – задумчиво протянула Геля, заставляя меня снова вслушиваться. – Вот я советовала тебе вытянуть из Кости секретики, но ты же мимо ушей пропустила?
– Почему же? Я кое-что спрашивала…
– Что?
– Ну-у-у…
Я замолчала. Ведь спрашивала я про жену Никиты, а не про самого Никиту.
– Все с тобой понятно, – отмахнулась Гелька. – А совет все еще в силе. Если ты не будешь нарываться на неприятности с Тобольским, будешь ублажать и угождать, он сам не захочет тебя бросить.
– Правда?
– Конечно! – уверенно проговорила Геля. – Уж поверь мне, я столько мужиков отшила в своей жизни. А ведь ни один уходить не хотел.
Вот тут я сморщилась, вспоминая истории подруги про внезапно оборвавшиеся отношения.
А мне таких не хотелось. Никита приобрел для меня особую значимость, и терять я его не собиралась.
Ворваться в благоустроенную жизнь любимого мужчины с разбега не получилось. Три дня я пропадала в блаженстве и нирване. Он приезжал сразу после работы ко мне, и мы не сговариваясь бросались друг на друга. Я помнила подсказку Гельки, быть скромнее и сдержаннее, но пока не получалось. Я жаждала его так же дико, как он меня.
Все три дня.
А потом все резко оборвалось.
Никита пропал. Выдалось это как раз на пятницу, поэтому я не сразу сообразила и не сразу приступила к допросу Кости.
Вечером в пятницу я просто гипнотизировала телефон. Тобольский не отвечал на сообщения, а когда я попыталась позвонить, абонент оказался вне зоны доступа.
В субботу вечером я уже рыдала в телефон Геле, убеждая ее, что все кончено, Тобольский меня бросил. Она утешала, даже хотела приехать, но я ее остановила.
– Нет, Гель, вдруг он объявится? Неудобно будет! К тому же Кости нет, а я тебя на улицу ночью не выгоню…
Наплела с три короба в надежде, что я ошиблась с Никитой, что он меня не бросил, а просто отвлекся на дела.
В воскресенье я окончательно сдулась. Не находила себе места. Не знала, как жить дальше. Искала причины, почему я еще здесь, в арендованной им квартире. А в одиннадцать вечера не выдержала и набрала номер Стаса.
Не помню, откуда он у меня взялся, но не удивилась и упорно названивала, пока этот придурок не принял звонок.
– Тебе чего?! – заорал он, перекрикивая шум вечеринки и звуки музыки.
Я растерялась. Звонила с таким отчаянием узнать, где Никита, а теперь как-то глупо себя почувствовала. Что у него спросить? Куда пропал его отец? Почему он мне не отвечает?
Вот черт!
– Привет. У вас все в порядке? Я не могу дозвониться до твоего отца.
– Он в Париже с мамкой.
Стас еще что-то говорил, но все слова слились в один отвратительный гул чужой вечеринки.
Никита с женой в Париже.
Офигеть!
Все мои страдашки перекрыло лютой ненавистью.
Он не предупредил, не ответил ни на одно сообщение. Просто повез жену в Париж. Жену, не меня!
Просто мы разной весовой категории. Со мной можно вот так пренебрежительно обращаться, не замечать, не считаться с моими чувствами, а жена – это другое. Она роднее, весомее, может, даже любимее и желаннее.
Ее в Париж. На прогулку по вечерним улочкам, утреннее кофе в кафе со свежим круассаном, романтический ужин с видом на Эйфелеву башню. А меня…
Я не стала додумывать мысль. Заказала самый дорогой ужин и самую дорогую бутылку вина. Естественно, перебрала лимит, но судя по тому, что ужин мне доставили, Тобольский соизволил подтвердить операцию.
Ага! Тогда сегодня будет ночь беспощадного шопинга.
Знала бы я раньше, куда он свалил, с пятницы задолбала бы его покупками.
Я отпила еще одну приличную порцию вина и открыла интернет-магазин с дорогими ювелирными украшениями. Надо очень постараться, чтобы превысить лимит и растянуть удовольствие от шопинга.
Кольцо.
Чек.
Я кровожадно улыбнулась.
К кольцу – кулон на золотой цепочке.
Чек.
Серьги.
В этот раз одобрение не приходило долго. Я успела налить и осушить целый бокал вина.
Чек.
Ну еще бы! Если ты еще собираешься ко мне вернуться, то придется загладить каждую слезинку, пролитую по тебе с пятницы, сволочь!
Колье.
Отказ.
Что? Я не поверила своим глазам. Отказ? Серьезно? Больше папочка не позволяет мне ничего купить?
Я снова нажала на покупку колье.
И снова получила отказ.
Ну ладно. Кажется, всю ночь я буду выбивать из Тобольского это дурацкое колье.
Пятнадцать попыток и пятнадцать отказов.
Интересно, он
