точно знаю, что у него есть невеста, с которой он пылинки сдувает и в Армани-Версаче-Прада одевает. Так что, лечь к нему на стол задом кверху - это риск, даже если однажды ляжешь, не факт, что после этого задержишься в рабочем кресле.
Мы выруливаем на шоссе, вливаясь в плотный поток автомобилей. Я слушаю болтовню Ляйсан, одновременно с этим постоянно тыкая в экран смартфона. Не звонит. Время девять, а он не звонит. И не пишет.
- Да... мне безразлично, я же не собираюсь ничего такого... - качаю головой на предупреждение Ляйсан.
- И в одежде фривольность Ахметов тоже не любит.
Это я уже на себе испытала...
- Его Мадина к нам пару раз приходила. Вся такая... с ног до головы закутанная.
- Серьезно?
- Ой, ну не прям уж вся. Но платье в пол, минимум до середины икры, никакого декольте, и ничего прозрачного. Мы с девочками и в инсте ее находили. Она все время такая. Скромная. Строгая. Святааая.
Да уж. Ничего общего с Нимб. Неудивительно, что Карим Гаясович так рычит на сводную сестру. Она полная противположность всему тому, что он считает "положительными качествами".
Ляйсан высаживает меня рядом с домом. Знаю, нужно идти домой и хорошенько отдохнуть перед завтрашним днем, но я почему-то медлю. Брожу у подъезда, затем какое-то время качаюсь на качелях, разглядывая свои уставшие ноги в балетках.
Я ведь могу ему позвонить. Как вчера написала. Просто позвонить. Я привыкла, что Рустам всегда звонит и пишет сам. Вчера он мог не написать, потому что просил меня это сделать самой, но сегодня что ему помешало? Чувствую себя гадко, ведь я чуть ли не в грудь себя била, доказывая, что он никогда и ничего не будет для меня значить, а сама нервничаю, когда его нет.
Не выдержав, достаю смартфон и набираю номер Рустама. Пока идут гудки сто раз успеваю передумать, и передумать обратно. Затем лихорадочно сочиняю повод, по которому я могу ему звонить, и решаю все связать с работой. Наконец слышу уставший голос в трубке. Он меня успокаивает. Покрывает негой сердце и в то же время заставляет нервничать, почувствовать томление и жжение в животе.
- Привет, Ян, все в порядке?
- Привет. Да, все хорошо. Я звоню, чтобы посоветоваться насчет кое-чего.. Это с работой связано.
- Немного занят, малыш. Давай завтра поговорим, ладно?
Я сильно сжимаю трубку ладонью. Нет, не хочу завтра. Хочу сегодня... Но все же киваю, хотя кому я киваю, он же меня не видит.
- Хорошо, - отвечаю сипло. - Давай завтра... - я только успеваю договорить, Рустам сбрасывает вызов. Мне неприятно. Обидно. И я злюсь. Все его речи обо мне, о нем, о нашем будущем, о чертовых чувствах блекнут на фоне этих эмоций. Вроде ничего страшного не произошло. Он занят. Работает. Такое уже было, когда мы жили в доме. Я ведь знаю, что он много работает, но я настолько за последние дни привыкла быть всегда в центре его внимания... Я желала перестать быть центром, и вот на какой-то один день перестала, а меня уже колотит. И снова появляются друрацие подозрения, которые я заталкиваю поглубже, кидаю смарфтон в смуку и плетусь домой. Он сказал "завтра". Завтра мы увидимся и поговорим...
***********
- Так с проектом какие-то трудности?
Следующим утром мы с Рустамом сидим в кафе и говорим о моей работе, как он и обещал. Он позвонил и заехал за мной рано. Мне пришлось собираться наспех, но я впервые за долгое время по-настоящему прихорашивалась перед зеркалом. Даже блеск для губ нанесла, хотя вообще не люблю помаду и тому подобное. Мне не раз за утро хотелось надавать себе по щекам за идиотское желание хорошо выглядеть, потому что совершенно понятно, что это желание появилось из-за Рустама. Но все же я пересилила себя и вышла к нему накрашенной и пахнущей духами. Он, разумеется, заметил. Стоило мне сесть в машину, взгляд мужчины тут же прилип к моим губам, я услышала, как он втягивает воздух, после чего прокашливается и нажимает кнопку запуска двигателя, бросив при этом хриплое "Чудесно выглядишь, Яна... И пахнешь тоже чудесно".
Его комплименты и хриплый низкий голос сразу вызывают реакцию тела. В груди начинает покалывать, а бедра гореть. На какое-то время я забываю, что вчера злилась на него за то, что он мне не звонил. Вместо этого пытаюсь успокоить сердце и привести дыхание в норму.
В кафе мы делаем заказ, и пока ждем, я объясняю Рустаму, почему вчера звонила. Рассказываю про идею и двухдневный срок на составление проекта, который выделил мне Ахметов. Краснею и нервно тереблю салфетку, когда мужчина внимательно выслушивает мою задумку. Мне невероятно важно услышать его мнение. Конечно, вряд ли он сказал бы что-то плохое, даже если бы идея была бредовой, но мне она такой не кажется, поэтому хочется, чтобы и Рустам ее оценил. И он оценивает. Хвалит и говорит, что всегда считал меня талантливой, и что я всегда такой и была. Это приятно. Очень. Наверное даже слишком...
Он этично не проводит аналогию между моим творческим прорывом и оргазмами, до которых он меня довел. Не напоминает про ту ночь, и вообще на заводит тему за чувства. Говорит исключительно о работе. Я пока не решила, хорошо это или плохо. Вроде хорошо, потому что мне некофортно обсуждать интим между нами и тот рисунок, что я нарисовала год назад, но с другой стороны, может его интерес снизился, поэтому у него больше нет необходимости говорить о чувствах? Хотя... он же смотрел на меня в машине так... пристально, вдыхал мой запах.
- А насчет трудностей... - отвечаю на его вопрос, когда официантка ставит на стол тарелки с горячим, - есть небольшие... У меня дома нет необходимой техники. Ноутбука или планшета. Я бы сама купила, но до зарплаты за испытательный срок еще две недели. Хотела у тебя занять...
Бровь Рустама ползет вверх. Он берет вилку и нож в руки и окидывает меня в какой-то степени осуждающим взглядом.
- Ян, мы вместе жить будем, не считаешь это странным, в долг у меня деньги брать?
Я считаю странным жить с тобой вместе... Но это уже пройденная тема. Все равно ничего не изменится, так что не имеет смысла снова заводить разговор об этом.
Хотя может и изменится, если он потерял интерес...
- Просто хочу быть независимой...
- Ты будешь, малыш,
