слишком помешан на вашей дочери и точно не отступит. А вторым управляют не менее сильные эмоции. Ненависть может ослеплять. Поэтому охрану особняка я бы рекомендовал усилить. И, если вы не возражаете, хотел бы лично этим заняться. У меня есть на примете несколько отличных бойцов.
Что отвечает ему отец, Лейла не слышит. Впрочем, догадывается. Профессионализм отец уважал всегда и не настолько горд, чтобы отказываться от помощи, самой идущей в руки. Поэтому скорее всего соглашается. Да и последующие ответы охранника косвенно на то указывают.
Лейла пытается переварить услышанное. Уложить в голове только что поступившую информацию и сделать выводы. Удивительно, но никакого страха она не испытывает. Теперь. Даже узнав, что ее, похоже, преследует два каких-то маньяка. Впрочем, чего греха таить — она и раньше об этом догадывалась.
Просто так никто не будет приставлять к ней личного телохранителя. А эпизод на ночной пустынной трассе был очень даже показательным. В подобные совпадения, как случайный встречный, решивший с ней поиграть, верится с трудом. С большой такой натяжкой. И если раньше сомнения еще были. То теперь они полностью рассеялись.
Видимо увлекшись размышлениями, девушка совершает стратегическую ошибку. Может быть, ритм ее дыхания сбивается. Или же она случайной совершает какое-то движение. Может рукой или ногой. Тело, кстати, ужасно затекло. Так или иначе ее раскрывают.
Руки на голове останавливаются, слегка прихватывают волосы, фиксируя в одном положении, не давая пошевелиться, а потом над самым ее ухом разносится:
— Выспалась?
Девушка кряхтит, пытается встать, но ее не пускают. Мужчина наклоняется совсем низко. Так что от его горячего дыхания, все ее и без того уже достаточно возбужденное тело прошибает нешуточной дрожью. И замирает, не в силах ни пошевелиться, ни что-то сказать.
С каких это пор он действует на нее так… подавляюще? С каких это пор она перестала быть хозяйкой положения? И с каких это пор он взял на себя роль господина?
— И много ты услышала?
По мочке ее уха вдруг скользит нечто обжигающе горячее. От чего в животе начинает пульсировать. А грохот собственного сердца заглушает все звуки вокруг.
— Я ничего не слышала, — врет и не краснеет (впрочем, нет. Очень даже краснеет). — Я только что проснулась. И не знаю, о чем ты говорил с моим отцом… Ой…
Но уже поздно.
— Лгунья из тебя никакая.
Своим дыханием он царапает нежную кожу на ее ушке. Одной рукой продолжая давить на затылок. А вторая неожиданно оказывается в районе ее ягодиц.
— Что ты делаешь? — возмущается она, но пальцы уже начинают оглаживать ее округлости, плавно перетекая вперед, проскальзывая между бедер.
Ощущая себя в полном подчинении, в столь унизительной и смущающей позиции, Лейла внезапно испытывает сладкую истому. Трепетное предвкушение. Соблазн. В горле совсем пересыхает, и девушка шумно сглатывает.
Мужские пальцы уже вовсю гладят ее в самом заветном месте.
— Ты меня хочешь? — спрашивает он и останавливается.
Лейла едва не стонет от разочарования, но сдерживается. Все-таки похоть еще не совсем затуманила разум. И худо-бедно, а думать получается.
— Еще чего выдумал! — огрызается она и чуть не взвизгивает, когда пальцы с силой надавливают на ее клитор.
От наслаждения простреливает все тело, и бедра сами начинают двигаться, пытаясь продлить внезапное удовольствие.
— Маленькая лгунья, — шепчет он ей в ушко.
— Ты же сам только что говорил обратное. Что врать я совершенно не умею, — тут же парирует она.
То, что происходит дальше, кажется обманом. Игрой расшалившегося воображения. Грубый мужской смех разносится по салону.
— Пусти!
Она вырывается, воспользовавшись ситуацией. Почувствовав, что железная хватка, сжимавшая до этого, ослабевает.
— Псих ненормальный!
Шипит зло и отталкивает вторую руку подальше от своих бедер.
— Отвези меня домой!
— Как скажешь, принцесса.
У Лейлы голова совершенно идет кругом. Контраст слишком разителен. Только что чуть не трахнул ее, как какую-нибудь шлюшку. Как и в прошлый раз, на заднем сидении автомобиля. А теперь называет принцессой. Что происходит в голове у этого мужчины?
Смотрит пристально в суровое обветренное лицо, но конечно же ничего там не находит. Ни единого намека на какие-либо эмоции. А недавний смех опять кажется лишь игрой воображения. Нужно быть внимательнее, так и до полного помешательства недалеко.
— Чего уставился? — бросает грубо и зло. — Поехали!
— Как скажешь, принцесса, — повторяет он.
Бесцветные глаза переходят с созерцания ее лица на дорогу.
— И хватит так меня звать!
— Хорошо, принцесса.
— Задолбал!
Салон опять наполняется мужским смехом. И Лейла уже совершенно ничего не понимает. Он над ней смеется или как? Но то, что бесит ее этот тип конкретно — вне всяких сомнений. А еще у нее от него сносит крышу. И это тоже похоже не обсуждается.
Дан сидит и не дышит. Плавно скользит руками по шелковистым волосам. Ощущает на своих коленях приятную тяжесть. И думает. Напряженно. Сосредоточенно. Думает. Что делать дальше?
Вспоминает, как увидел ее там, на парковке. Чуть, мать его, последнего терпения не лишился, когда рука того скота скользнула по тонкой девичьей талии. Как сразу не подошел и не въебал — загадка. На одной силе воли выплыл.
Ходил возле кинозала, в котором они скрылись, словно тигр в клетке. А потом увидел ее. Выскакивающую из дверей и явно чем-то встревоженную. Бледную, с темными кругами под глазами. Может она больна, а этот павиан ее по кино таскает. Урод!
Дан тогда с трудом сдержался, чтобы не использовать собственную силу по прямому назначению. Пошел следом за девчонкой, просто чтобы успокоится. Может даже поговорить. И целоваться совсем не планировал. Но с ней все и всегда идет не по плану. Это он уже понял.
И поцелуй этот ее, такой невинный, мать его, и заводящий одновременно. Вот как она может быть столь развратной, даже ничего при этом не делая? Или проблема исключительно в нем?
Но то, что она его сама поцеловала, стало настоящим откровением. По крайней мере их первый секс был больше похож на принуждение. А подобным Дан никогда не занимался и только с ней так крышу сносило. Поэтому в этот раз ошибаться не собирался. Все должно быть добровольно. Если она его оттолкнет, он найдет в себе силы отступить. Наверное… На время, хотя бы.
Сквозь сон девочка морщит маленький носик. Что выглядит забавно и трогательно одновременно. Даже начни она сейчас пускать слюни, Дан, наверное, и этому умилится. Он ведь не дурак и прекрасно понимает, к чему все идет. И замечает, что последнее время говорит и думает о ней не иначе как: «моя
