– Не жалеешь, что мы встречаем вместе? – поинтересовалась, уминая салат. Аппетит в последнее время был зверским. Видать, организм наверстывал потерянные после пожара кэгэ. Я ему не мешала... наверстывать.
– Нет. А почему я должен жалеть?
– Ну, у тебя же родители, сын, друзья опять же. Может, тебе хотелось встретить праздник с ними.
– С сыном я сегодня виделся, родителей навещу завтра. А к друзьям… Нас же Люба звала второго. Забыла?
– Нет. Просто как-то не хочется.
– Почему?
– Ну что ты ко мне пристал? – шутливо возмутилась я. – Включи лучше какой-нибудь фильм.
– Гадаю, с чем связаны такие перемены в твоей жизни. И почему тебе так ненавистно стало бывать в деревне.
Хорошо, что я как раз на блюдо с гренками уставилась. Иногда меня поражало то, как четко Паша улавливал все, что я пыталась от него скрыть. А мне ведь и так эта игра нелегко давалась. Не умела я врать. Язык чесался все ему рассказать. Но Паша ведь дал понять, что отношения с бывшим свекром считает «извращением». Какие уж тут откровения?
– Как насчет «Гринвич – похититель Рождества»?
– Включай что хочешь. Кстати, я тут планирую отпуск. Сможешь выделить пару недель в марте? Сгоняем в какой-нибудь Египет.
– Даже не знаю, – закашлялась я, растроганная до глубины души тем, что все у нас… да просто по-человечески. Свидания, какие-то праздники вместе, планы. Все то, чего в моей жизни и не было.
– А в чем проблема?
– Я же только на работу устроилась. И сразу отпуск просить?
– Тогда на майские можно. Ты только мне заранее скажи. Я прикину, как раскидать заказы. Деньги тоже не помешают.
– Это точно. Будешь салатик?
– Давай. Капец как вкусно, Маш. Я бы на тебе за одни только твои кулинарные способности женился. Где ты так научилась?
Я рассмеялась.
– У бабули. Телевизора у нас не было, поэтому в свободное время я или читала, или готовила.
– Ясно. Так что скажешь? Пойдешь за меня?
– Боже… Ты серьезно? А зачем так спешить?
– А зачем тянуть? Я, Маш, уже давно один. Знаю, как это затягивает. К тому же нафига тебе снимать квартиру, если у меня есть своя? Только деньги зря тратить.
– Ну не знаю, – заволновалась я. – Давай пока отложим этот вопрос. Праздник ведь, Паш.
– Давай отложим. Только ненадолго. Тебе за тридцать. Мне сорок. Если ты планируешь родить, – Паша пожал плечами. – В общем, как бы не так уж много у нас времени.
Я ошалело кивнула. Он говорил понятные мне, в общем-то, вещи. Может быть, слишком прямо, да. Даже шокирующе. Но ведь в здоровых отношениях так и бывает? Люди встречаются, обсуждают свое видение будущего, свои устремления и ценности, и если они совпадают, дальше идут рука об руку…
– Вот. С креветками тоже будешь? Вкусно.
– Угу. У тебя как вообще с этим?
– С чем?
– С циклами, овуляшками. Мы вместе уже сколько?
– Смотря как считать.
– Да как ни считай – немало. А месячных у тебя еще не было. Какой-то сбой?
У меня во рту мгновенно пересохло. Я кивнула.
– Там… после пожара. Последствия. Не переживай, я пока не планирую сообщать тебе о беременности, – неловко пошутила я, приглаживая вздыбившиеся нервы.
– Ну, еще бы. Мы же предохраняемся, – Паша беззаботно пожал плечами. А я, напротив, напряглась до ломоты в лопатках. Мы-то да… Но…
Глава 20
Телефон звенел не прекращая. Я тупо пялилась на его вибрирующий танец по столу и ложку за ложкой уминала мороженое прямиком из ведерка. И ведь это даже шоком нельзя было назвать. Просто тотальная какая-то растерянность. Ну правда, так ведь не бывает. Чтобы, считай, два раза подряд залететь. И от кого? Да как. В смысле, у меня же с другим наметились отношения! Мы в Египет хотели с Пашей. А тут хоть плачь. Но как раз плакать и не хотелось.
Я отложила ложку. Опустила руку на живот, в котором рос наш с Покровским ребенок. И улыбнулась в полнейшем блаженстве.
Да-да… Мои красивые планы на жизнь летели в тартарары. И отношения, в которых я горя не знала, рушились. Назовете меня дурой, и будете правы, но… мне их было не жаль. Это всего стоило. Всего на свете.
Рука скользнула под майку. Я провела по груди. Блин, все же было с самого начала понятно! Я та-а-ак изменилась. А он так старательно меня осеменял… Почему же даже и мысли не возникло, что его семена дадут всходы?
Чуть левей от захлебывающегося телефона аккуратной стопочкой лежали бумажки. Вы себе даже представить не можете, как сложно мне было найти врача в рождественскую неделю. Но если бы я этого не сделала, если бы не подтвердила сам факт беременности, не убедилась, что с малышом все хорошо – я бы вряд ли была так спокойна. Другое дело теперь. Блаженство.
Ж-ж-ж-ж-ж… Ж-ж-ж-ж… Надоело!
– Привет, Люба, – сдалась я, прикладывая к уху телефон.
– Ну, наконец-то. Здравствуй. До тебя не дозвониться.
– Прости. Но если честно, я и сейчас не вижу смысла в нашем разговоре.
– Это еще почему? – завелась Любка.
– Не хочу выслушивать, какая я плохая. Ты же за этим звонишь? Паша уже нажаловался?
– Паша? – изумилась она. – А похоже, что он по этой части? Пашка, дорогая, всего лишь сказал, что вы расстались.
– Прости, – промямлила я, пристыженная тем, что всегда думала о нем самое худшее, хотя он ни разу не дал мне для этого повода.
– Да мне-то твои извинения на кой? Лучше расскажи, что у вас случилось.
– Ничего не случилось, Люб. Просто разбежались.
– Ну, хоть ты мне не заливай. Просто… – перекривила меня Любка. – Просто так ты, Маш, мужика от себя не отпустишь.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась я, вставая со стула, чтобы убрать остатки мороженого в холодильник.
– То и имею. Ты из тех, кто до последнего будет цепляться за отношения. Если что, я тебя не виню, по-другому с твоим детством и быть не могло.
– А что не так с моим детством? – ощетинилась я.
– Твои родители погибли, когда ты была совсем крохой. Немудрено, что взрослая ты избегаешь потерь всеми силами и зацикливаешься на любом, кто готов дать тебе хоть немного ласки.
– Бред.
– Почему? У тебя даже любимый типаж мужика отсутствует. Вот вспомни своих. Они же все максимально разные. Впрочем, речь сейчас не об этом. Умеешь ты, Маш, сбить с толку!
Ну да. Как будто так легко переключиться, когда она на меня все это вывалила!
– Даже не пыталась.
– Тогда тем более. Колись, что с тобой не так. Покровский опять объявился?
– Нет! – чуть не подпрыгнула я. – Я просто… – с губ сорвался смешок. – Я беременна, Люб. Не от Пашки, как ты понимаешь.
– Етить!
– Гадостей и обвинений слушать не стану. Так вышло, я не планировала, но ни о чем не жалею. Пашку жаль, но уж как есть. Фарш назад не прокрутишь.
Любка ничего высказывать мне не стала, но на новости отреагировала весьма бурно. Под ее оживленный треп вспомнилось, как я рванула в аптеку, едва те открылись. Предварительно что-то Пашке наврав... Впрочем, моей лжи не суждено было длиться долго. Паша буквально на горячем меня поймал. Когда я тест делала в ванной. Мне же в тот момент настолько не до него было, что я даже стыда не почувствовала. Увидела его в дверях, застыла на миг, и тут же вернулась к заветной картонке, на которой уже стали проступать две бордовых полосочки. Пашу же больше заинтересовал гаджет посерьезней. Тот, который сразу показывал срок.
– Прости, – прошептала я, да только, видно, недоставало моему голосу положенных случаю чувств, потому как взгляд Паши заледенел.
– Будешь с этим что-то делать? – сощурился он.
– Нет.
– Я не смогу воспитывать чужого ребенка. Мне ни к чему эти сложности, ты же понимаешь?
– Понимаю.
…что он не любил меня на самом деле. Потому как, в противном случае, ему было бы все равно. А так… Нам просто было удобно в этих отношениях. Все очень рассудочно и по-взрослому. Ровно. И в этом подходе на самом деле не было ничего плохого. Кроме того, что любое пошедшее не по плану событие ставило под сомнение всё, на чем эти самые отношения основывались.
