танцующей напротив меня.
Ее глаза расширяются, а лицо озаряется.
— О, милая, твоя ночь только начинается.
В этот момент я чувствую, как пара рук обхватывает мою талию. Мы находимся на этом танцполе уже двадцать минут, и никто даже не попытался подойти и потанцевать с нами. Но мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто ко мне прикасается. Я чувствую его. Опускаю взгляд и вижу на левой руке кольцо, которое я надела. Сердце колотится в груди.
Неужели я потеряла сознание? Неужели это всего лишь жестокий сон, от которого я скоро проснусь? Я неуверенно поворачиваюсь и смотрю в темные глаза. Его взгляд пробегает по моему телу вверх и вниз, а затем возвращается к моему лицу. Темнота все еще там — она всегда там, — но сейчас более очевидной, чем эта темнота, является похоть.
— Ты действительно здесь? — шепчу я.
Он ничего не отвечает. Вместо этого он берет мое лицо в свои руки, наклоняется и приникает к моим губам. И в тот момент, когда мы соприкасаемся, все остальное исчезает. Музыка, толпа, запах алкоголя и потных тел. Все исчезает. Вместе с нервной тоской, которая разъедала меня. Когда Ти прижимается к моим губам, когда я нахожусь в его объятиях, мне кажется, что я наконец-то снова могу дышать.
Слезы катятся по моим щекам. Я уверена, что это слезы счастья или слезы облегчения. Потому что я знаю, что с ним все в порядке, что он цел и невредим. Я отстраняюсь и беру его за руку. Мне нужно остаться с ним наедине. И побыстрее.
Тео
Я уже направляюсь к Холли, когда получаю ее сообщение. Все ее сообщения. В воздухе у меня не было сотовой связи, и, судя по тону ее сообщений, ей не нравится, что я не отвечаю. Ни капельки. Но именно последнее вложение заставляет мою кровь кипеть. Фотографии, которые она прислала в каком-то темно-зеленом платье — не то чтобы это можно было назвать гребаным платьем. О чем, бл*дь, она думала, надевая это на публику? А еще лучше, о чем, бл*дь, думал Нео, позволяя ей носить это на людях? Когда я их увижу, головы, бл*дь, покатятся. Она отправилась в ночной клуб, который принадлежит ее зятьям. И она уже там, судя по времени.
— Планы изменились. Отвези меня в «Слияние». Ты в курсе, где это?
Водитель, которого Нео послал за мной, кивает.
— Конечно, босс.
Мне следовало бы узнать его имя, но все, о чем я могу думать, — это Холли. И о том, чтобы прикрыть всю ее восхитительную кожу. Я звоню Нео, чтобы сообщить ему, что уже еду.
— Босс? — кричит он. Я едва слышу его за музыкой.
— Я скоро буду. Проследи, чтобы никто не приближался к ней ближе, чем на два гребаных фута, Нео, или это будут твои похороны. Да что с тобой, бл*дь, творится? Как ты мог выпустить ее из дома в таком виде?
— Не знаю, знаком ли ты со своей женой, но этой женщине ничего нельзя запретить. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Связал ее? Запер ее в гребаной комнате?
Черт возьми, если бы кто-нибудь из моих людей дотронулся до нее, они бы смотрели в дуло моего «Глока». Даже мой лучший друг. Я очень не хочу искать нового заместителя, но если бы он вынудил меня, я бы выбрал ее. Вместо кого угодно. Каждый раз, бл*дь.
— Просто постарайся сделать так, чтобы она никуда не ушла, пока я не приеду. Как думаешь, справишься? — Я вешаю трубку, не дав ему времени ответить.
— Вот оно, босс. Мне зайти с вами внутрь? — Водитель глушит двигатель перед внушительным зданием. На нем светится название клуба — «Слияние».
— Нет, я ненадолго. Просто кое-кого заберу. — Я выхожу из машины и направляюсь к двери, игнорируя очередь людей, которая тянется за угол квартала. Вышибалы останавливают меня. Ну, это что-то новенькое. Похоже, мы больше не в Канзасе. Никогда в жизни мне не отказывали в доступе куда-либо. Я привык, что двери распахиваются передо мной еще до того, как я до них дойду. Я оцениваю этих двух стероидных кретинов. Неужели они действительно думают, что смогут меня не пустить?
— Очередь за углом, приятель, — говорит один из них.
Приятель? Серьезно? Должно быть, я выгляжу слишком дружелюбным.
— Я не твой гребаный приятель, и я не буду ждать, чтобы войти в этот клуб. — Я ухмыляюсь, выжидаю немного, прежде чем броситься с кулаками на первого парня. Затем я бью коленом и слышу, как от удара хрустит пара ребер. Ублюдок перевернулся и рухнул на землю.
Точно. Теперь настало время для придурка номер два, который сейчас говорит в свой наушник, вероятно, прося подкрепления. Я наношу ему удар в висок, и он падает, как мешок с дерьмом. Ха, это оказалось проще, чем я думал. Но я все еще чертовски взвинчен; вся эта сдерживаемая энергия нуждается в чертовой разрядке. Поправив рукава пиджака и выпрямившись, я открываю двери. Я повидал немало клубов, но этот — нечто особенное. Роскошь во всей красе. Но я здесь не для того, чтобы любоваться интерьером и интригующей мебелью. Нет, я здесь ради одного и только одного. Моя жена.
Мне не требуется много времени, чтобы найти ее. Тот факт, что пятеро моих мужчин окружают ее на танцполе, облегчает задачу. Я подхожу к ней. Она танцует со своей сестрой; их двое. Какого черта они одеты одинаково? Неважно. Я знаю, что Холли стоит спиной ко мне. При одном взгляде на ее задницу мой член заставляет меня двигаться вперед.
Глаза ее сестры расширяются, когда она замечает меня, а потом она улыбается. Я кладу руки на бедра Холли, и все мои силы уходят на то, чтобы не перекинуть ее через плечо и не утащить из этого места. Если бы ее платье не было таким чертовски коротким, я бы так и сделал. Но если я подниму ее, каждый ублюдок в радиусе пяти миль выиграет в лотерею и увидит то, что этот жалкий кусок ткани прикрывает.
Она делает глубокий вдох, и ее тело расслабляется в моих объятиях. Это, бл*дь, рай. Наконец-то я снова держу ее в руках. Холли поворачивается, и ее глаза встречаются с моими. Клянусь, она словно заглядывает в самые темные уголки моей души, но делает это с любовью. Если бы она действительно знала, что я сделал и что буду делать, не уверен, что ее любовь ко мне была бы
