Она улыбнулась:
— На тебе все еще галстук.
— Я чувствую себя несколько… боссом. Только Грегу не говори.
Смеясь, она поинтересовалась:
— Почему не говорить Грегу?
— Потому что он так мил, что все всегда всё ему рассказывают. Особенно пожилые леди.
— Я не пожилая леди.
— Пока еще, — пошутил он. — Если мы продолжим в том же духе, нам недолго останется.
— Так вот что нас ждет!.. Но мы не сможем продолжать, если я уеду в Англию, — промурлыкала она.
— А ты хочешь этого?
Она отрицательно покачала головой.
— Это ты хочешь этого, — она серьезно посмотрела на него. — Или?
— Нет.
— Мы ведь не будем встречаться изредка, когда нам удобно?
— Нет.
— Тогда могу я переехать сюда?
Теперь он отрицательно покачал головой.
— Тогда что?
— Я так далеко не планировал. Я не знал, чего хочу, пока не увидел тебя в коридоре больницы. Ты смеялась, я никогда не видел, чтобы ты смеялась. Ты всегда такая спокойная, холодная. Только однажды ты не была такой — когда ударилась головой о притолоку.
— Действительно, — улыбнулась она. — Продолжай.
— И я разозлился, потому что ты улыбалась другому мужчине… Я испугался, что ты можешь делить постель с другим мужчиной. Женщина, которая принадлежит мне, моя женщина. Я понял, что хочу быть единственным мужчиной в твоей жизни. Ты выйдешь за меня замуж? — серьезно спросил он.
Изумленная — так это было неожиданно, — она не могла сказать ни слова.
— Выйти за тебя? — выдавила она.
— Да.
Она испугалась:
— Я не знаю. Ты всегда говорил, что… О, Сэм! — беспомощно воскликнула она. — Я не знаю.
— Из-за того, что ты знаешь, кто я? Какое у меня прошлое?
— Нет, что ты! Но ведь ты сказал, что не любишь меня.
— Я много чего сказал. Я не знаю, люблю ли я, Абби, — честно признался он. — Я действительно не знаю. Я никогда не чувствовал ничего подобного к женщине. Никогда не чувствовал себя таким растерянным, таким беспомощным. Но я не хочу потерять тебя. Я очень боюсь.
Не уверенная в том, что ей следует ответить, она осторожно предложила:
— Может, нам стоит сначала пожить вместе, чтобы посмотреть, что получится?
Он обвел контур ее губ пальцами:
— Нам это не нужно.
— Разве? — изумилась она. — Но жениться так поспешно…
Повернувшись, чтобы смотреть ему прямо в глаза, она заметила, что он выглядит расстроенным.
— Тебе здесь не понравилось? — спросил он.
— Не в этом дело. Конечно, мне здесь понравилось.
— Тогда в чем?
— Я не знаю.
Она действительно не знала. Он погладил ее волосы.
— Я очень хотела, чтобы ты любил меня. Долго-долго. И теперь, когда все идет так хорошо, я не знаю. Я люблю тебя, Сэм, хочу быть с тобой.
Тогда почему же она боится замужества? Потому что не целиком открылась ему. Какая-то часть оставалась закрытой. Ведь она любила его. Она не знала его достаточно хорошо, но любила. Закрыв глаза, она попыталась представить их будущее, ее жизнь с ним. И ведь он не настаивал, не давил на нее. Просто ждал, гладил ее волосы. И шаг, который он хотел сделать, значил больше, чем все шаги, которые она могла сделать. С его опытом недоверия и измены… Если он думает, что у них все получится, если он готов верить, почему бы ей не сделать то же самое?
Если она скажет «нет», это будет изменой их чувствам, разве не так? Изменой его доверию к ней. Она хотела остаться с ним, не могла представить свою жизнь без него.
— Да, — сказала она.
Он взглянул ей в глаза:
— Ты уверена?
— Да, — сказала она тверже. — Я люблю тебя.
— Спасибо.
— За то, что я люблю тебя? — удивилась она.
— Нет, спасибо за доверие. Это то, что ты сказала тогда. Учиться любить, учиться верить.
— Да.
Он нежно поцеловал ее и спросил:
— Ты сказала, что моя мать не любила отца, когда выходила за него замуж, и он тоже не любил ее.
— Да. Он был симпатичным, богатым. Она думала, что он даст ей ту жизнь, к которой она стремилась. Она была молода, Сэм.
— А моему отцу просто нужен был кто-то достаточно хорошего происхождения, чтобы принимать гостей и устраивать ужины.
— Да. Она была настоящая леди, Сэм.
— Леди?
— Ммм… Она выращивала кабачки, — улыбнулась она.
— Кабачки?
— Да, а еще малину.
Он ждал дальнейшего объяснения, не понимая причины ее веселости.
— И, как видишь, — продолжила она, — твой отец узнал это. И попался.
— Попался?
— Ммм, это признак настоящей леди.
— Что?
— Выращивание кабачков, малины или крыжовника. Делла не была уверена, чего именно.
— Делла! — выдохнул он.
— Да.
— Так вот почему их брак распался! Потому что она выращивала кабачки и малину.
— Нет, нет и нет, — отвергла Абби это шутливое предположение. — Просто ей было скучно. Муж не обращал на нее внимания. Он понятия не имел, как ухаживать за женщиной, — Абби погладила Сэма по щеке. — Я не стремлюсь обелить их в твоих глазах. Но неужели ты не видишь? Они не любили друг друга, как мы с тобой! Как я, — поправила она, потому что не была уверена в его чувствах. — Я просто хочу, чтобы ты наладил отношения с матерью.
— Я знаю.
— Но, на всякий случай, могу я спросить? Мне нужно выращивать кабачки, Сэм? — улыбнулась она. — Чтобы стать леди.
— Звучит великолепно.
— Но как другие узнают об этом? — поинтересовалась она.
— Я скажу им, — пообещал он. — Скажу, что это отличительный признак настоящей леди. Здесь, правда, не слишком много плодородной земли, и семена достать трудно, но для тебя я постараюсь. Мы арендуем огородик в Ла-Линеа. Это все, что нужно для того, чтобы сделать тебя счастливой, Абби? Семена кабачков? — спросил он шутливо.
— Только если ты будешь доверять мне и не дашь мне скучать.
— О, у тебя не будет времени скучать.
— Да?
— Да.
Обняв его, она нежно прошептала:
— Тогда покажи мне, как ты собираешься избавить меня от скуки?
— С удовольствием!
