Наташка похлопала ресницами. Затем пошире распахнула дверь.
– Заходи, подруга.
Я поставила ногу за порог и, оказавшись с ней лицом к лицу, прошипела:
– Спасибо, подруга.
Заметив, как расширились ее зрачки, не сдержала победной улыбки. Похоже, Наташка слегка пасовала передо мной, просто не хотела показывать, прикрываясь издевками и бравадой.
– А мы с девочками с утра уже по магазинам пробежались и примеряем покупки. Присоединяйся, – произнесла она, захлопнув за моей спиной дверь.
Из гостиной я услышала голоса и выругалась про себя. Для важного разговора нам нужно было остаться наедине! Присутствие посторонних все испортило.
Наташка потащила меня к своим товаркам. Войдя в комнату, я едва не ахнула. Повсюду валялись пакеты с лейблами совсем не дешевых магазинов одежды, а юбки, шортики, платья, нижнее белье различных цветов словно появились из рога изобилия. Две девицы, не менее холеные, чем Наташка, уставились на меня с легким удивлением. Одна из них, высокая стройная блондинка, как раз влезла в очень обтягивающее и короткое белое платье, просто не оставлявшее простора воображению. Я могла прекрасно рассмотреть, что под ним нет белья. От слова «вообще». Вторая подруга, с роскошной копной черных волос и более приземистой, но неплохой фигурой, как раз помогала застегнуть «молнию» на спине.
Если бы я была мужиком, я бы точно не устояла перед этими двумя шлюшками. Мой фокусник именно так и сделал, подлетев к девчонкам и плотоядно на них уставившись. Меня даже слегка передернуло.
Чтобы отвлечься, я позволила взгляду прогуляться и рассмотреть обновки. Некоторые из них в жизни бы не надела, но попадались и симпатичные вещицы.
– Нравится? – шепнула из-за спины Наташка.
Я мгновенно избавилась от очарования.
– Все это заработано так же, как твой дом? – повернулась к ней я.
Бывшая одноклассница тяжело вздохнула.
– Так. Нам нужно кое-что прояснить. Выпьем?
Она подошла к столу, где стояла бутылка «Мартини» в компании бокалов, налила две порции и протянула одну мне. Я только качнула головой.
– За рулем.
Для этого разговора мне требовалось сохранить самообладание.
Наташка пожала плечами и отпила по очереди из обоих бокалов. Ее подружки продолжали разглядывать меня.
– Ты – новенькая? – отважилась спросить блондинка.
Я проигнорировала ее попытки подружиться и снова обратилась к Наташке.
– Мы можем поговорить наедине?
– Ну хорошо, – сдалась она, – пойдем на кухню.
Кухня оказалась большой, наполненной светом, и очень мне понравилась. Должно быть, готовить здесь – одно удовольствие. Встроенная техника органично вписывалась в интерьер из темного дерева, а посередине стоял большой рабочий стол с поверхностью из искусственного камня и врезанной в него мойкой с краном. Обеденной зоны тут не предполагалось, потому что для принятия пищи, как я помнила, у Наташки имелась столовая.
– Будешь? – бывшая одноклассница подвинула мне вазу с зелеными яблоками, а когда я отказалась, взяла одно и с хрустом надкусила.
Продолжая жевать, Наташка легко вспрыгнула на стол, закинула ногу на ногу, не очень заботясь о том, чтобы халатик в достаточной мере прикрыл ее загорелые бедра, и всем видом продемонстрировала, что готова к разговору.
– Это ты на меня Валентина натравила, – я сложила руки на груди.
– Я не натравила, а сделала тебе большое одолжение, Викуля, – она округлила глаза. – Только по старой дружбе. Такие мужчины на дороге не валяются.
– Ну да, что-то до этого ко мне добрая фея не прилетала и тыкву в карету не превращала. Ты, видимо, решила занять ее место? И хватит уже нести мне свою чушь, про старую дружбу. Никакой дружбы не было. Ты все это время не могла простить, что Ден выбрал меня.
– Ты дура, Вика, – Наташка снова откусила яблоко. – Боже, какая же ты глупая! Я все пытаюсь тебя научить уму-разуму, а ты продолжаешь сопротивляться. Тебе дано природой такое оружие! Твоя красота. С ее помощью ты можешь управлять мужчинами по щелчку. Стоить только захотеть, и можно выжать из любого все, что хочешь.
Она отложила огрызок и продолжила:
– Но ты не умеешь этим пользоваться. Вместо этого ты позволяешь, чтобы окружающие пользовались тобой.
– А ты умеешь, – съязвила я.
– Умею, – серьезным голосом ответила бывшая подруга, – я, в отличие от тебя, поняла эту «фишку» еще лет в двенадцать, когда отчим в первый раз залез ко мне в трусы.
– Я не знала таких подробностей… – слегка удивленно протянула я.
– Да что ты вообще обо мне знала, Вика? – усмехнулась она. – Ты была зациклена только на том, у кого шмотки круче! А у меня мамка медсестрой тогда работала. Копейки получала. Повезло – хорошего мужика нашла. Ну, она так думала. А он девочек помладше предпочитал. И когда она на смену уходила, мне в этом и признавался.
Я сглотнула, пытаясь представить себе этот кошмар.
– И «папа» первой мне французские духи привез из командировки. Не мамке, а мне. Та, дурында, аж прослезилась: «Балуешь ее, как родную», – Наташка хищно заулыбалась, – но мы-то с ним понимали, что ночью мне придется потрудиться, чтобы их отработать.
Мне стало не по себе от ее умудренной опытом улыбки и от ее уверенности, что вот так жить – правильно и нормально.
– Значит, все твои вещи… джинсы… жвачки, которыми ты меня угощала… бижутерия…
– Были куплены моим «папочкой», – с довольным видом подтвердила Наташка. – Как ты понимаешь, хорошие вещи нужно заслужить.
– Нет, не понимаю. Мне родители их просто так покупали…
– В этом и было наше различие, – подруга спрыгнула со стола и приблизилась ко мне. Ее глаза полыхали ненавистью. – «Просто так». Ты – святая простота, Вика. Ты даже невинности лишилась «просто так». А могла бы продать ее подороже. Но нет, единственный мальчик, который мне нравился, достался тебе «просто так»! И ты не извлекла из этого никакой выгоды. И не дала извлечь мне.
– А какую выгоду ты хотела извлечь из Дена? – я содрогнулась от отвращения.
– Мне хотелось иметь преданного поклонника, – Наташка поумерила пыл и отошла, прислонившись бедром к столу. – «Папа» – это хорошо, но с ним не появишься на людях. Он не будет смотреть на тебя глазами, полными обожания, так, чтобы все девчонки обзавидовались. Не будет держать за руку во время прогулки по парку после уроков. А Ден был… офигительно романтичен, когда смотрел на тебя или говорил о тебе. Мне хотелось ощутить, как это, когда тебя любят.
