- Странный это процесс - переставать любить. Пока любишь - больно. А потом - как отрубает. Нет ничего, и вспомнить не можешь, как оно бывает, - Лёша качает головой. - А мне повезло, знаешь - я стал свидетелем того, как люди могут любить друг друга. Смотрел и завидовал - да неужели же такое бывает? И как у них так получилось? И через трудности, препятствия - всё вместе, рука об руку, не ругаются даже, а только держатся крепче. Я им завидовал. Мне тоже так хотелось.
- О ком ты говоришь? - оживаю я. - Про чувство?
- О своем лучшем друге и его жене. Мы все работали вместе, и их отношения прошли передо мной. Как кино посмотрел. Хорошее кино. О любви и вере.
- Вере... - я сама теперь не могу сдержать улыбку. - Ты сейчас будто рассказываешь о моей близкой подруге и её мужчине. Я то же самое чувствовала, когда она мне о них рассказывала, когда я их видела. Могут же люди быть счастливыми вместе! Но... Лёша, я столько раз оступалась, что для меня такие истории скорее чудо, исключение из правил, понимаешь?
Алексей вместо ответа поднимается с дивана, проходит мимо меня к столу, разворачивает к себе ноутбук и открывает поисковик.
Перевожу растерянный взгляд с экрана монитора на лицо своего любимого.
- Ты что делаешь?
Лёша находит какое-то видео и, нажав на "Play", протягивает мне руку.
- Потанцуй со мной.
- Танцевать? Прямо здесь?
Он кивает, и тут начинается песня. Это Юрий Антонов, "Двадцать лет спустя". Я теряю дар речи.
Боже, что за мужчина мне достался? Такие разве не вымерли?
Сжимаю его ладонь, и он тянет меня вверх, в свои объятья.
- Я прошу тебя сумей забыть
Все тревоги дня.
Пусть они уйдут и может быть
Ты поймешь меня...
Я кладу голову на крепкое плечо, чувствую теплое дыхание на своей шее, ощущаю нежность ладоней на талии, через ткань домашней футболки. Мы кружим по темной комнате под песню-откровение, и мне хочется плакать, потому что до сих пор не верю, что это случилось со мной, не могу осознать, что такое возможно. И лишь тихий, нежный голос убеждает меня в реальности происходящего:
- Я люблю тебя, сердце мое. Никуда не уйду, пока сама не прогонишь...
И мне хочется довериться этому мужчине так безрассудно, так без остатка, будто у нас нет прошлого, а в будущем есть только мы.
Глава 13
Я возвращаюсь с работы, скидываю туфли, как зомби иду в гостиную и падаю на диван. У меня опять болит этот чертов зуб.
Почему за счастье всегда так дорого платишь?
Несколько дней назад мне было хорошо и прекрасно - Лёша рядом, мы делаем ремонт, вечером катаемся на велосипедах по набережной, на выходных едем на рыбалку и ждем отпуска.
А теперь...
Теперь он уехал. С детьми и бывшей женой, потому что эта крыса захотела с ними, не в самолете, а на машине, чтобы дети посмотрели страну. Набрались впечатлений. Лёша хотел её послать, но в итоге согласился. Почему? Потому что дети! Дети тоже захотели покататься! Билеты сданы, и они теперь там, в какой-то деревне, вчетвером, счастливая семья!
О, Анастасия ужом извернется, чтобы притянуть Лёшу к себе, а мне не хватило наглости попроситься с ними.
Мне - и не хватило наглости!
Почему?
Потому что дети.
Потому что там я буду лишняя.
И потому, что Лёше, где-то в самой глубине души, я хочу доверять безоговорочно, без всяких "но".
Мне плохо теперь. Ещё болит зуб. Хочется сбежать от всех мыслей, сомнений, неопределенности. На улице - солнце, пахнет сиренью, и на работе я с завидной регулярностью впадаю в какое-то мечтательное оцепенение.
Нельзя так влюбляться после тридцати - это плохо кончается.
А сейчас я лежу на диване и хочу плакать. Я устала, и Лёши нет рядом. Ничего без него не клеится.
Меня будто током бьет, и я резко сажусь, держась за щеку.
Попалась.
Мне. Плохо. Без. Мужчины.
И я уже не могу делать ремонт сама. И на велосипеде не поеду гулять одна. И даже хочу, чтобы к врачу меня отвезли, обратно привезли и пожалели.
У мужской (вообще-то, у любой) заботы есть темная сторона - к ней привыкаешь. Расслабляешься. Начинаешь ныть больше положенного, чтобы поняли, как тебе плохо, и пожалели. Решили бы проблемы за тебя.
Нет, мне такого не надо. Как бы Лёшку я не любила, но я могу быть одна.
Сглотнув, встаю и решительным шагом иду на кухню. Выпью обезболивающее, чтобы по дороге не сдуреть от боли, и поеду в экстренную.
Так-то. А он пусть подставляет плечо своей вечно ноющей жене. Бывшей, кстати, жене.
Я ревную. Но выхода из этого лабиринта не вижу. Здесь как раз приходится полагаться только на Алексея. А в остальном я, как всегда, положусь на себя.
Лёша не возвращается в назначенный день. Дети упростили его проехать через какой-то посёлок, где какой-то музей.
Дети и музей? Ну что ж...
Я не беру тур. Я не хочу с ним никуда ехать.
Да, я обижена.
Обижаюсь и тогда, когда слышу поздно ночью, спросонья, как ходят ключи в замочной скважине, как чуть скрипит открываемая дверь. Накинув халат, выхожу в прихожую, дергаю шнурок бра.
- Здравствуй, - и он берет меня в объятья, крепкие, как моя обида, но куда более прочные. От него пахнет кофе и дымом. Он целует, а я убеждаю себя, что злюсь.
Хотя злиться я буду завтра утром, а пока остаюсь с ним. Мысли не одной в голове, только безумная тяга к его губам, к его теплу.
- Лёша... Как же ты долго...
- Разлюбить не успела?
- Почти.
- Чего? - он останавливается и недоуменно смотрит на меня.
Нет. Разговор будет сейчас. Я отстраняюсь.
- Я не взяла билеты. Наш отпуск накрылся. Ты оставил на него слишком мало времени.
- Знаю. Прости, что так вышло. Давно никуда не ездил с сем... - он запинается. - С детьми.
- Ты хотел сказать "с семьей"? А мне какое место уготовано в твоей жизни?
Лёша оторопело оглядывает меня.
- Алина, я не понимаю, к чему ты завела весь этот разговор.
Ухожу из его рук. Пожимаю плечами.
- К тому, что я была тут, а ты - где-то с бывшей женой.
- Мы отдыхали с детьми. Алина, я не могу мать оторвать от детей. Но между нами ничего нет и не будет.
- Она использует детей, чтобы вернуть тебя?
Он не сводит с меня глаз и отвечает абсолютно простодушно:
- С неё станется.
- И ты не сдашься? Не пойдешь у неё на поводу?
Он делает шаг вперед.
- Ну что мне сделать, чтобы ты поверила? Не хочу я обратно, это прошлое. Она - бывшая, понимаешь?
Я опускаю глаза. Не поднимая рук, прижимаюсь к его груди. Он обнимает меня, кладет подбородок на макушку. Вздыхает глубоко, как будто затягивается.
- Знаешь, радость моя. Пора бы тебе пообщаться с моими детьми.
Зажмуриваюсь. Мне действительно страшно от одной этой мысли, а Лёша продолжает:
- Мы бы могли вместе проводить время. И даже если бы Настя увязывалась за нами, ты бы могла видеть, что свои когти об меня она уже поломала. Ну? Ну, посмотри на меня, пожалуйста.
- Ладно.
- Не слышу.
Вскидываю голову и резко, зло бросаю:
- Так точно!!!
- Разошлась.
- Есть немного, - повожу плечами, когда он целует меня в шею. - Это сложно. Вот если бы ты оказался на моем месте? То есть я бы ездила отдыхать с детьми и бывшем мужем?
- Я бы с тобой поехал, - влет отвечает Лёша. - Вообще бы не оставлял одну.
- Тебе бы было проще.
- Расслабься, - его поцелуи всё ниже.
- Не могу.
Он отрывается от меня и поднимает голову, смотрит в глаза.
- Мы вместе со всем разберемся. Это временные проблемы. Алина?
Мне хочется ему верить, и я сдаюсь.
- Хорошо, - запрокидываю голову. - Доверюсь твоему опыту, а не своему.
- Ничего не хочу знать о твоем опыте.
- Да что ты...
- Не дразни меня.
Смеюсь ему в губы. Он улыбается, чуть отстраняясь, оглядывает мое лицо.
