- Солнце мое, я за тебя сдохнуть готов, если позволишь, только себе разреши поверить, что я не очередной безмозглый кобель.
- Очередной? Ну вот спасибо!
- Это все, что ты услышала? - он отпускает меня, мрачнея. - Тогда извини.
- Нет, - обвиваю руками его шею и тяну к себе. - Я всё слышала, Лёш, и, наверное, во всё поверю... Но потом... Иди ко мне, я скучала.
Он все ещё хмурится, явно раздосадованный тем, что я не приняла его громкие слова с восторгом. Но это лишь слова - их быстро забываешь.
А в рыцарей я не верю.
Лёша обнимает меня все крепче, прижимает спиной к стене. Тянется к бедру и, поймав под колено, закидывает мою ногу себе на талию. Я стягиваю с него рубашку, он отбрасывает мой халат. Приподнимает меня, когда я обхватываю ногами его бедра, разворачивает и сажает на туалетный столик. Разлетаются в стороны баночки, скляночки, падает фен. Столик бьется о стену, я вскрикиваю в такт ударам, царапаю спину любовника, выгибаясь ему навстречу. Мы с ним всегда на одной волне, всегда в одной фазе. Прострация после вершины наслаждения длится долго.
Я прижимаюсь спиной к стене. Лёша, ладонями опираясь о столик, роняет голову на мое плечо.
Жарко.
Я поворачиваюсь к шкафу, смотрю на нас в зеркало в свете маленькой лампочки бра. Красивый секс, красивые тела и их сплетения. Но по зеркалу, от верхнего угла к нижнему, тянется темная трещина. Это пугает меня настолько, что я вскрикиваю.
Лёша вскидывает голову.
- Что такое?
- Не смотри, - обнимаю его, прижимаю обратно к себе, и отворачиваюсь сама. - Зеркало на шкафу разбилось.
Лёша целует мою грудь.
- Наверное, что-то в него откинули, - говорит между прикосновениями. - Боишься?
- Да.
- Закрой глаза.
Послушно опускаю веки, зажмуриваюсь. Лёша ловит меня под колени, плавно поднимает вверх.
- Ты тоже не смотри, - шепчу я, прижимаясь к его груди.
- Не смотрю, - тихо отвечает он. Останавливается на миг и осторожно опускает меня на кровать. Хочет уйти, но я, не разцепляя рук, тяну его к себе.
- Не ходи туда.
- Я не буду смотреть.
- Лёша, пожалуйста.
- Я его просто сниму, чтобы ночью не рассыпалось. Спи, я тихо.
Целует меня и уходит в темноту.
Я проснусь рано утром, а зеркала и осколков уже не будет. Но и Лёши рядом не окажется тоже.
На мобильный ему не дозвониться. Я начинаю нервничать. Принимаю таблетку антибиотика, полоскаю свой злосчастный зуб, иду искать завтрак на кухню - и Лёша возвращается. Совершенно не в духе - хмурый, отводит взгляд.
- Что-то случилось?
- Да так. По работе. Два тендера просрали.
- Ларионов?
Короткий кивок.
- А ты... - но Лёша не дает мне договорить.
- Всё, Алин. Ничего страшного.
Закрываю рот, пожимаю плечами. Раздражает, конечно, эта его отмашка, что всё, касаемо работы - не мое дело. Но, может, и правда - не моё? Не хочу гадать. Он сам со всем справится, я уверена.
- Пойдем завтракать, - беру его за руку и тяну на кухню. В ответ - теплый взгляд, усталая улыбка.
- Радость моя.
В незнании - счастье, правда?
Завтракаем, делаем ремонт, едем на набережную. Лёше все время приходят какие-то сообщения. Не по работе точно - он просматривает их и улыбается.
- С кем ты переписываешься? - наконец, спрашиваю я.
- Настя кидает фотки с отдыха.
Кисло усмехаюсь:
- Здорово.
- Смотри, - показывает мне снимки своих детей. Антон - невероятно жизнерадостный пацан, рот до ушей на каждом фото. А вот Лида порой в образе - то хмурая, как туча, то вообще отворачивается. Насти на фотографиях немного, чаще всего это селфи, Лёша её почти не фотографировал.
- Жалко, мы с тобой не съездили отдохнуть, - заявляет Алексей. - Летом махнем, да?
- Куда?
- Покатаемся по Италии?
- Звучит... - не успеваю договорить - Лёше приходит очередное сообщение. Он бросает быстрый взгляд на экран и кладет телефон в карман своей джинсовой куртки.
- Так что? - переспрашивает весело, как ни в чем не бывало. - Поедем?
- Пока не знаю, - отвечаю неопределенно и замолкаю. Говорить не о чем.
На набережной возвращаем взятые в аренду велики и идем в ближайшее кафе, пообедать. Людей много - погода располагает к отдыху, а после отдыха на воздухе хочется кушать.
Лёша вешает куртку на спинку стула и идет к стойке - заказать какую-нибудь пасту (зря, что ли, про Италию вспомнили). А я... Совесть проигрывает схватку с любопытством и ревностью. Я поступаю ужасно - лезу в карман джинсовки своего мужчины, которому обещалась доверять, и достаю его мобильный. Пароль знаю - дни рождения детей (кто бы сомневался), захожу в whatsApp. Настя там "Настя". От неё одно непрочитанное.
К черту.
Открываю - фоточка с воздушным поцелуем. "Спасибо, папочка, за чудесный отдых! Ждем повторения".На это сообщение Лёша не ответил. Мог бы и вообще удалить.
- Лина?
Отрываю взгляд от экрана телефона. Лёша удивленно смотрит на меня и на свой мобильный.
- Это как понимать?
- Это называется ревность, - я кладу мобильный с открытым сообщением от его бывшей жены на стол. - Это называется "не надо делать из меня дуру".
Лёша бросает взгляд на экран.
- Алина, это её сообщения. А мои ты читала? Хотя... Нет, наверное, - он явно раздосадован. - Тебе же важно, как она ко мне относится, а мок отношение так... По боку. И... Ты могла бы у меня спросить. Я бы дал тебе телефон без всяких "но". Зато теперь... Блин... Алина, зачем же лазить по карманам?
Я, не сводя с него глаз, запускаю руку в верхний кармашек его куртки и достаю оттуда ключи от своей квартиры. Легко и просто, потому что Алексей так и не нацепил их на общую связку. Мгновение держу ключи на ладони и, наконец, решившись, сжимаю в кулаке и поднимаюсь из-за стола. Алексей сводит брови, понижает голос. Ах, какой сердитый!
- Алина, что за детский сад?
Отвечаю холодно, сдержанно, хотя сердце стучит, как бешеное:
- Я хочу, чтобы эта женщина, с которой ты мило переписываешься, знала границы. И, что бы ты там не надумывал, эти границы ей диктуешь ты. Или она до сих пор вертит тобой, как хочешь?
- Да она может писать, что угодно! Это...
- Нет, не может! - я повышаю голос, и на нас оборачиваются посетители кафе. - У вас общие дети, а не общая жизнь! Меня унижает её уверенность в том, что ты у неё на привязи, а я так... Косточка на один с зубок.
- Ты меня с собакой сравниваешь?
- Думай, как знаешь.
- Алина, это уже... - он хватает меня за запястье, пытаясь удержать, потому что я намерена уйти - свое слово сказала, больше мне выяснять нечего.
- Пусти.
- Давай поговорим.
- Пусти, - я отворачиваюсь, дергаю рукой.
Держит. Не больно, но крепко. Эта демонстрация силы бесит невероятно.
- Алина! Что ты как ребенок? Мне ещё и с тобой нянкаться?! - заметно повышает голос. Готовится наорать?
Да какого черта!
Даже не думая, вскидываю руку и со всего размаху бью Лёшу по щеке.
А в ладони были зажаты ключи.
Он отпускает меня. Я, опешив, прикрыв рот рукой, смотрю, как растекается красная ссадина на скуле моего мужчины.
Или все же не моего?
Алексей, не сводя с меня глаз, рукавом рубашки вытирает кровь. Молча, рывком, снимает куртку со спинки стула и... уходит.
- Лёша, телефон! - глупо кричу я вслед.
- Себе оставь. Почитай на досуге.
Я смотрю на его мобильный. Смартфон вжикает, и на экране появляется сообщение без единого знака препинания с номера без подписи:
"По старой памяти чекист".
Глава 14
До набережной мы добирались на машине Алексея. Теперь я не хочу ехать с ним, но мне нужно вернуть мобильный.
Лёша стоит у пикапа и курит, глядя куда-то на дорогу. Знает, что я приду.
