Алена послушно делает шаг вперед. Подходит к другому шкафу и принимается рассматривать, что в нем.
Она какая-то странная сегодня. Не то что бы я возмущен тем, что она разбила вазу, нет, этот хлам я и так собирался выбросить, но все-таки поведение девчонки мне пока непонятно.
— О, тут шахматы! — восклицает с удивлением. Открывает стеклянную дверцу и достает их.
— Алена, я понятия не имею, что в этих шкафах.
— Шахматы, — вертит в руке, демонстрируя мне.
— Хочешь поиграть? — спрашиваю в шутку.
Пожимает плечами.
— Почему бы и нет?
— А ты умеешь? — вскидываю бровь.
— Умею. А ты?
— Умею.
Постукивая шпильками, возвращается ко мне.
— Сыграем?
Смеюсь.
— Алена, — снова опускаю ладонь ей на поясницу и притягиваю к себе. На каблуках она почти одного роста со мной. Ее губы практически на уровне моих губ, и мне до одури хочется их поцеловать. — Я, конечно, совсем тебя не знаю, но почему-то мне кажется, что с тобой что-то происходит. Ты точно в порядке?
Внимательно смотрю в ее лицо, пытаясь прочитать по нему мысли. Замечаю покраснения вокруг глаз, старательно замазанные тональным кремом. Она плакала, догадываюсь.
— Со мной все хорошо.
— Не похоже.
Крепче обхватываю девчонку за талию и прижимаю к себе. Ее бедра упираются в мои. Опять снимает с себя мою руку и отходит на шаг в сторону.
— Так поиграем? — кладет на стол в шахматы.
— Ты же пришла за письмом, — напоминаю.
— Я о нем помню.
— Просто так мне играть не интересно.
Смотрю на коробку с шахматами на столе. Очень дорогое дерево, фигуры внутри наверняка резные. Наверное, Савельеву их кто-то подарил.
— Давай поиграем на желание? — предлагает.
Снова непроизвольно смеюсь.
— Алена, ты правда умеешь играть в шахматы?
— Да.
Удивительно. Когда я последний раз встречал двадцатидвухлетнюю девчонку, которая бы умела играть в шахматы? Никогда не встречал.
— Если ты знаешь, как ходят фигуры, это еще не значит, что ты умеешь играть.
— Я умею играть, Ярослав.
— Где ты научилась?
— У меня был хороший учитель, — загадочно отвечает.
Чувствую укол в самое сердце.
«У меня был хороший учитель» — так девушки говорят про своих первых парней.
Алена открывает коробку и высыпает на стол фигуры. Кладет доску и принимается расставлять белые и черные. И только сейчас я понимаю, что девчонка настроена очень серьезно. До этой секунды мне казалось, что она просто прикалывается, но нет. Девчонка реально почти в 11 вечера хочет сыграть со мной в шахматы.
— На желание, говоришь? — задумчиво уточняю, не сводя глаз с ее длинных тонких пальцев, продолжающих раскладывать на доске фигуры.
— Да. Победитель загадывает проигравшему любое желание.
— И тебе не страшно, что я выиграю и загадаю тебе что-то такое, что тебе не очень понравится?
Черт возьми, у меня только одно желание — разложить ее на этом столе.
— Я знаю, чего ты хочешь, — иронично замечает, стреляя взглядом на мою ширинку. — Нет, мне не страшно.
— А чего хочешь ты, Алена?
— Ты тоже знаешь, что я хочу.
— Информацию? — догадываюсь.
— Да.
Она закончила расставлять фигуры и сейчас смотрит ровно на меня. Я изучаю ее несколько секунд.
Как далеко готова зайти эта девчонка ради получения сенсации? Молоденькая, хрупкая, до умопомрачения сексуальная, но с очень крепким стержнем внутри. С каждым днем она удивляет меня все больше и больше.
— Сыграем, — наконец-то соглашаюсь. — Но не на желание.
— А на что?
— На раздевание.
— На что!?
Отодвигаю стул и сажусь за стол.
— Раз мы оба знаем, чего хочет каждый из нас, то играть на желание не интересно.
Давай сыграем в шахматы на раздевание.
Алена от удивления приоткрывает рот.
— Когда ты мне проиграешь, в качестве утешительного приза я отвечу на три любых твоих вопроса, — добавляю.
— С чего ты взял, что я тебе проиграю? — возмущается.
— Иначе быть не может.
— Да что ты говоришь! А если это я сейчас оставлю тебя в прямом смысле без трусов?
— Сильно в этом сомневаюсь, но даже если вдруг окажется, что ты играешь лучше меня, то я давно не стесняюсь находиться при девушке без трусов.
Девчонка обескураженно хлопает ресницами. Не может решиться.
— На пять любых твоих вопросов отвечу, — соблазняю ее еще больше.
Поворачиваю шахматы черными к себе. — И у белых право первого хода.
Она задумчиво смотрит на доску. Я даже чувствую, как двигаются шестеренки в ее голове. Просто поразительная девчонка.
— Ладно, — берет со стола свой плащ и снова надевает его. Открывает сумку, достает из нее шарф и закидывает на шею. — Ты тоже поверх пиджака надень чтонибудь. — предусмотрительно мне советует. — А то слишком быстро голым останешься.
— Не останусь.
— Какая самоуверенность!
Девчонка отодвигает стул и садится напротив меня.
— Одна убитая фигура — это одна снятая вещь, — говорю.
— Шестнадцать фигур у каждого. То есть, надо будет снять шестнадцать элементов одежды, если будут убиты все фигуры. — Снова проходится по мне взглядом. — На тебе точно есть шестнадцать элементов одежды?
— За меня не беспокойся.
— Как скажешь, — хмыкает.
— Ты первая ходишь.
Не передать словами, как меня забавляет эта ситуация. Я же обыграю ее за пятнадцать минут. В моей биографии было написано только про бейсбол. А вот про свои школьные победы на соревнованиях по шахматам, я почему-то нигде не указываю.
У девчонки нет шансов, самодовольно думаю.
Но ровно до тех пор, пока она не делает первый ход пешкой.
— Ты решила разыграть со мной ферзевый гамбит? — простреливаю ее взглядом.
Алена откидывается на спинку стула, скрещивая на груди руки.
— Забыла сказать: мой дедушка тридцать лет преподавал шахматы, — ехидно улыбается. — Даю
