вызывали?
– О чем задумалась, Мышонок?
Я вздрогнула от его голоса и поняла, что сижу, уставившись в лобовое стекло.
– Ни о чем, – торопливо ответила я, – спасибо за помощь. Отвезешь меня домой?
– Нет, здесь брошу, – саркастически отозвался Кирилл, заводя машину, а потом вдруг невзначай обронил. – Кстати, я тут живу недалеко.
Я напряглась.
– И?
– Без «и». Просто говорю, что живу тут недалеко. Если хочешь, можем заехать. Кино там посмотреть или музыку послушать.
– Музыку? – ядовито переспросила я. – Серьезно? И когда же мы будем ее слушать – до или после?
– Во время, – невозмутимо отозвался Кирилл. – Есть у меня пара огненных треков, под которые давно хотел с кем-нибудь потра…
Тут он посмотрел на меня и, не договорив, расхохотался.
– Крис, ты бы видела свое лицо! Мышонок, прости, но рано тебе со мной шуточками ниже пояса обмениваться, вот правда. Ты от любого намека моментально краснеешь.
– Тут просто жарко! – попыталась оправдаться я, чувствуя, как горит лицо.
– Не заливай, в тачке кондер работает, – усмехнулся Кирилл. – Но ты очень милая, когда смущаешься. Сразу хочется сделать вот так…
И не успела я ничего ответить, как он потянулся ко мне и поцеловал. Вкусно, жадно, правильно, как-то так, что невозможно было не ответить. Я простонала и послушно разомкнула губы, впуская его. Насладившись этим первым, немного диким поцелуем, дальше Кирилл никуда не торопился: перетянув меня к себе на колени, целовал долго и нежно. Губы, щеки, веки, шея, руки – казалось, он коснулся меня везде, умело выцеловывая узоры на коже, которая стала до болезненности чувствительной.
– Мы…договаривались…что…ты, – я не могла связно говорить и лишь горячечно выдыхала отдельные слова, едва сдерживая жалобные стоны, – не будешь…трогать…
– Ты первая начала, Мышонок, а я не железный, – Кирилл длинно лизнул меня от шеи до чувствительного местечка за ухом, и я замычала от удовольствия, окончательно потеряв всякую способность соображать. Он сносил мне крышу начисто, со всеми моими принципами, установками и правилами. Ничего не оставалось, кроме слепого глупого желания тыкаться в него носом, словно котенок, дышать им и сладко вздрагивать, принимая его ласку.
– Я еще раз повторю свое приглашение, – голос Кирилла звучал мягко, хрипло, в нем слышались опасные кошачьи нотки, – не буду обещать, что обойдется без приставаний. Но обещаю, что любое твое «нет» сразу все остановит. Будет только то, что ты хочешь.
Я тяжело дышала, как загнанный оленёнок, и таращилась на него огромными и наверняка испуганными глазами.
– Соглашайся, Мышонок, – он ласково коснулся губами моего запястья и, выдохнув, прижался к пульсирующей жилке, – на диване удобнее целоваться, чем в машине. Отвечаю.
– Ненадолго, – я отняла у него руку и осторожно потрогала пальцем свои зацелованные губы – они были странно горячими на ощупь. – Послушаем немного музыку, и ты меня отвезешь домой.
– Конечно, – Кирилл лениво улыбнулся мне, но его глаза при этом сверкнули хищным охотничьим блеском, – как скажешь, Крис. Как скажешь – так и будет.
Кирилл жил в одном из высоких красивых домов, которые надменной линией выстроились вдоль набережной, отгородившись от простых смертных кованым забором. Как только его машина подъехала к шлагбауму, тот сразу открылся, и мы въехали во двор.
Там все было как в рекламе: идеально подстриженные кусты, шикарные клумбы, деревянная беседка, четко размеченная парковка с номерами квартир, яркая детская площадка…Красиво. Как будто и не в нашем городе все это.
–Идем, – Кирилл торопливо припарковался и быстро вытащил меня из машины. Прижав меня к полированному боку тачки, жадно поцеловал и, взяв за руку, повел к дому. Казалось, он весь подрагивает от нетерпения.
На второй этаж мы взлетели без лифта. Нашарив в кармане ключи, Кирилл открывал дверь квартиры одной рукой, потому что вторая в это время оплетала мою талию, отчего внутри становилось страшно и радостно одновременно.
Кирилл распахнул дверь, шагнул в квартиру, включая свет, и тут же зло и одновременно растерянно выругался. В коридоре была вода. Огромные лужи на полу собирались в реки, моря и океаны, и все вместе это было похоже на глобальную катастрофу. Практически всемирный потоп, который, видимо, в этот раз был послан судьбой для того, чтобы я все же сдержала данное себе обещание и сберегла свою честь. Черт! Ну что за невезение!
– Стой там, – скомандовал Кирилл, стянул кроссовки и носки и босиком прошлепал в ванную. Через некоторое время оттуда раздалась длинная матерная тирада, смысл которой сводился к тому, что даже дорогие качественные трубы бесполезны, если их присоединяют кривые ленивые руки. Я вдруг поняла, что первый раз слышу, чтобы Царев матерился. Обычно он всегда находил способ выразить свои эмоции без нецензурщины, и это выгодно отличало его от большинства парней. Но сейчас, видимо, был крайний случай.
– Тебе помочь? – крикнула я.
– Нет, – он уже вышел в коридор и с отвращением оглядел творившийся вокруг ужас. – Воду я перекрыл, теперь надо позвонить дежурному сантехнику.
Кирилл тоскливо вздохнул и с силой взъерошил влажные волосы. Футболка на нем промокла насквозь и теперь красиво обрисовывала мышцы, облепляя их будто вторая кожа.
– Прости, Мышонок, форс-мажор. Романтик отменяется. Домой я тебя тоже отвезти не смогу, так что давай такси вызову и оплачу, ок?
И, не дожидаясь моего согласия, начал тыкать в телефон.
– Подожди ты с такси! Тебе же все равно эту воду надо убрать, – возразила я.
– Ну. И что?
– Давай помогу. Вдвоем все равно быстрее будет.
Лицо Кирилла было таким удивленным, что я едва не рассмеялась. Он явно не ожидал такого предложения. Но я уж точно не собиралась бросать его одного в затопленной квартире. Это, как минимум, не по-человечески. Так что я тоже быстренько разулась и подошла к Кириллу.
– Мне нужны тряпки и ведро.
– Ведро вот, – все еще озадаченно поглядывая на меня, он вытащил из ванной какое-то небольшое ведерко, – а тряпок, наверное, нет…
– Как же ты полы моешь? – изумилась я.
– Полы моет клининговая служба, – буркнул он.
– Ну подожди, – не успокаивалась я, – а если вдруг ты молоко, к примеру,
