полным круглосуточным наблюдением. Но я думаю, все хорошо будет. Мальчик крепкий. Мы сделали все, что могли. Поэтому шансы очень хорошие.
– Шансы?! – понимаю, что надо немного сбавить тон и успокоиться, но не могу. – Почему вы говорите «шансы»?!
– Потому что никто не даст вам стопроцентную гарантию, – сухо отвечает он. – Человеческий организм непредсказуем. Поэтому мальчик останется у нас на какое-то время. Но не надо так нервничать. Я же сказал, что все прошло хорошо. Нам остается лишь ждать.
Чувствую сильные руки Амира у меня на плечах сзади. Он подходит к нам. Чуть отодвигает меня в сторону и что-то еще обсуждает с доктором. Я не особо вслушиваюсь. Все мои мысли в Матвее.
Мой мальчик. Неужели, мы скоро будем вместе? Боюсь даже думать об этом.
– Катя, – выдергивает меня из моих мыслей Амир. Поднимаю на него взгляд. – Поехали домой. Все прошло хорошо. Теперь тебе надо отдохнуть. К Матвею все равно нельзя. Доктор сказал, что позвонит завтра. Возможно, ты сможешь увидеть сына в ближайшее дни. Но пока нам здесь делать нечего. Самое сложное – позади. Поехали.
Берет меня за руку и тянет за собой.
У меня такой упадок сил, что я не спорю и иду.
Следующие дни проходят как в тумане. Я лишь жду, когда смогу увидеть сына. Даже с Тами не играю как обычно. Спасибо Амиру. В эти дни он поддерживает меня. Не оставляет надолго одну.
И вот, наконец, настает день, когда Матвей приедет сюда. В этот дом. Надолго? Не знаю. Главное, что мой сын теперь будет со мной. Не важно, где. Главное – со мной.
Мне кажется, я, наконец, счастлива.
Прошло уже почти две недели после операции. Матвей рядом. Теперь я могу заниматься обоими малышами. Они заметно подросли.
– Ну вот, и у Тамерлана появился приятель, – улыбается София, когда мы наблюдаем, как мальчики лежат на кровати и с интересом смотрят друг на друга. – Такая идиллия, Катя. И Амир Каримович изменился. Чаще улыбается. Это все благодаря тебе.
Я смущаюсь. Хотя она права. Амир теперь другой. И с Тамерланом больше стал проводить времени.
Каждую ночь мы проводим вместе. И я понимаю, что все больше и больше привязываюсь к нему. Сама тянусь в его объятия. Потом рассудком понимаю, что нельзя. Мне самой же будет больно. Нельзя так привязываться. Ведь Амир с самого начала говорил, что это все временно. Пока я нужна не ему, а Тамерлану. Еще пара месяцев и малыш сможет обходиться без меня. И мы с Матвеем уйдем.
Теперь у меня будут деньги и я смогу не зависеть от мамы и брата.
Когда Матвея выписали, я на радостях позвонила им поделиться новостью. Мама сухо поздравила и спросила, могут ли они сдать квартиру новым жильцам. Предыдущие, оказывается, съехали. Мне было немного обидно, потому что показалось, что этот вопрос ее волновал гораздо больше, чем самочувствие Матвея. А ведь он ее внук.
Но я не собираюсь никого заставлять любить моего малыша. Моей любви хватит сполна.
В один из вечеров я выхожу из комнаты, чтобы взять бутылку воды. Спускаюсь и уже на лестнице до меня доносятся знакомые голоса. Это Амир и его брат, тот самый следователь.
Амир сдержал обещание и все эти дни я не видела Ильдара. Но сегодня он, похоже, пришел.
По интонации мужчин я понимаю, что разговор происходит на повышенных тонах.
Невольно замедляю шаг, услышав свое имя.
– Я не понимаю тебя, Амир, – это Ильдар. – Из-за какой-то девки! Ну попользовал бы ее, раз так ностальгия накатила. Но чтобы вот такие проблемы создавать! Я ведь предупреждал тебя!
– Хватит, Ильдар, – жесткий голос Амира. – Что ты как баба. Я сделал так, как считал нужным. И для Катя, и для себя. И перестань так отзываться о ней. Ты должен уважать ее. Пока она в моем доме, будешь уважать. Теперь по делу. Что Прохоров?
– А что Прохоров? Ты и так был у него на примете. Он ведь не зря копал. Амир, надо было идти с ним на примирение. Искать способы дать. А не так…
– Я чист, Ильдар. И ты это знаешь. Они бы ничего не нашли. Не найдут.
– Теперь я уже не уверен, – слышу, как Ильдар вздыхает. – Не надо было сына его трогать. Я ведь говорил тебе. Ну, хотелось тебе блеснуть перед девчонкой, покалечил бы тех двоих. А этого не трогал.
– Он был зачинщиком, – перебивает его Амир. – Он. Потому что знал свою безнаказанность.
– Ну и что? Все уже случилось. Все, Амир. А что теперь? Прохоров не успокоится, пока не посадит тебя. Ты это знаешь.
– Знаю. Поэтому я договорился с нотариусом.
– Да? Наконец-то. Правильно, Амир. Правильно. Когда?
– На днях. Тамерлан станет единственным владельцем. Я буду управляющим до его совершеннолетия.
– Погоди, – голос Ильдара звучит тише. – Как Тамерлан? Погоди, Амир. Он же… младенец совсем.
– Он мой сын, – а вот голос Амира звучит, наоборот, жестче. – Мой наследник. Если имущество будет переписано на него, то они ничего с меня не возьмут.
– Но если тебя самого посадят, Амир? Ты думал об этом? Ведь такое возможно. В нынешней ситуации возможно!
– Да, я знаю. Ты поможешь Тамерлану в таком случае. Ты. Его дядя.
Тут я слышу чьи-то шаги. Боюсь, что меня застанут врасплох, на носочках сбегаю обратно вверх и возвращаюсь к себе. Сразу же забираюсь в кровать и накрываюсь до подбородка одеялом.
Перед глазами всплывает тот день, когда Амир молча, ничего не объясняя, привез меня в какую-то больницу.
– Смотри, – сказал он, открыв дверь в одну из палат.
Я нерешительно перевела взгляд на кровать, стоящую у стены. Там, в куче проводов пищащих приборов лежал один из тех, кто изнасиловал меня.
Я не смогла сдержать крик, но тут же закрыла рот рукой.
– Он выжил, – произнес над моим ухом Амир. – Жить будет, но на ноги уже не встанет. И вряд ли сможет сделать еще с кем-то то, что сделал с тобой. Он был первым?
Я кивнула.
– Значит, я угадал, – злая усмешка.
– Амир, это ты… ты его… Зачем?
– Каждый должен отвечать за свои проступки. Они не хотели ответить по закону. Ответили по понятиям. Этому еще повезло.
– А остальные? – в ужасе я обернулась и посмотрела ему в глаза. В них злой блеск.
– Те двое – уже в земле, – вполне спокойно ответил он.
Я так испугалась, что сделала шаг назад от него.
– Ты… ты, Амир…
– Нет, Катя. Я не убивал их. Они сами разбились, когда попытались
