сказал, что ты искусно ртом работаешь. Покажешь? – его руки опускаются на ремень.
Я в ужасе пячусь назад к двери, рукой нащупываю ручку. Нахожу ее, резко дергаю и выбегаю из комнаты.
– Даю тебе еще время привыкнуть, – слышу в спину. – Еще немного времени, Катя.
И смех.
Я не верю в происходящее. Не верю. Нет. Не мог Амир так поступить со мной. Но тогда откуда Ильдар знает о таких подробностях. Неужели, он не врет? Господи.
И почему Амир в тюрьме? Ильдар так ничего и не рассказал толком.
Выбегаю на улицу.
– Что случилось, Катя? – София сразу же замечает мое состояние.
– София, а ты не в курсе, что с Амиром? – спрашиваю ее.
– С Амиром Каримовичем? Нет, Катя. Ты же говорила, что он в командировке. Что-то случилось? Почему ты такая?
– Так, вспомнила кое-что, – ухожу от ответа. – Пойдем, София. Мальчики, а то, вон, капризничают уже.
Всю прогулку я только и думаю о словах Ильдара. Мне надо увидеться с Амиром. Надо. Я все равно не верю его брату.
Но что я ему скажу? Поверит ли он мне?
С опаской я возвращаюсь в дом. Но Ильдара уже нет. По словам Изольды, он собрал вещи и уехал.
Вечером я пытаюсь позвонить Амиру, но абонент недоступен. Его секретарь ничего толком не говорит.
Все, что происходит, тайна, покрытая мраком. И это пугает.
От ужина я отказываюсь – кусок в горло не лезет.
Я сижу в комнате с малышами. София приходит чуть позже. Держится за голову.
– Что-то мне плохо, Катя, – тяжело вздыхает.
Смотрю на нее, а она бледная, сама на себя не похожа. Помогаю ей сесть.
– Может, врача вызвать? – спрашиваю, трогая лоб. Горячий. – София?
– Отпустит. Посиди пока с мальчиками, хорошо? Я пойду к себе лягу.
– София, надо врача.
– Не надо.
Встает, держась за стену, и идет к двери.
Я возвращаюсь к детям, но чувство тревоги не покидает меня. Как там София?
Вдруг в комнату входит Изольда.
– Софии плохо, – говорит встревожено.
– Что с ней?
– Не знаю. Я вызвала врача. Дети спят?
– Да, уснули только что. Где София? У себя?
– Да, – отвечает Изольда и я бегу к Софии.
В комнате полумрак и я замечаю ее на кровати. Она часто и тяжело дышит, лежит с закрытыми глазами.
– София, – зову ее тихо.
Почему ей вдруг резко стало так плохо? Ведь еще днем она гуляла со мной и улыбалась.
– София, вы меня слышите?
– Катя? – она вдруг резко открывает глаза и в каком-то безумии смотрит на меня. – Катя! – хватает за руку. – Почему ты здесь? Почему? Иди к мальчикам. Катя! Не оставляй их. Иди!
– София, не нервничайте. Все будет хорошо. София, – пытаюсь ее успокоить и глажу по руке.
– Катя, – она пытается приподняться и облизывает пересохшие губы. – Катя, иди к мальчикам. Сейчас иди. Ты не знаешь… Я все слышала… Катя… нельзя…
Тут в комнату заходит бригада врачей. Меня оттесняют от нее и я лишь вижу, как София падает на кровать обессилено.
Какое-то тревожное чувство не покидает меня после слов Софии. Я пулей выскакиваю из комнаты и бегу в детскую, где остались мальчики. Сразу же подхожу к кроваткам.
Спят.
Словно ничего и не происходит в этом мире. Матвей и Тамерлан сладко спят. Я падаю на колени перед кроватками, хватаясь руками за деревянную перегородку, и тихо плачу. Слезы стекают по щекам.
У меня стойкое ощущение, что это далеко не конец, а начало чего-то нового, пугающего. Получается, я опять одна? Амир в СИЗО. София… Что с ней? Что с Софией?
Встаю и иду в коридор. Там уже тихо. Лишь на кухне замечаю свет. Там, за столом сидит Изольда с чашкой в руках. Поднимает на меня взгляд.
– Что с Софией? – спрашиваю я. – Где она?
– Ее увезли в больницу, – отвечает женщина. Встает и идет к раковине. Хладнокровно моет чашку. Потом опять оборачивается ко мне. – Она потеряла сознание. Надеюсь, все обойдется. Завтра придет новая помощница.
– Зачем? – хмурюсь я.
– Как зачем? Помогать с мальчиками. София пока будет в больнице. У меня другие дела. Я уже заказала в агентстве. Завтра с утра придет и познакомитесь.
– Но я сама бы могла…
– Нет. Амир Каримович был бы против. Я уверена. Екатерина Валерьевна, все-таки, мальчиков двое. Не один. Я не хотела бы, чтобы Тамерлан был бы в чем-то обделен, поскольку Матвей все же ваш сын. Поэтому за сыном хозяина будет смотреть новая няня.
– А про Амира Каримовича нет новостей? – решаюсь спросить я.
– Нет. Мне ничего не известно. На днях Ильдар Каримович обещал заехать. Возможно, он что-то расскажет. Идите, Екатерина Валерьевна. Сегодня был тяжелый день. Идите отдыхайте.
Ночью я почти не сплю. Пролежав на кровати около часа и так и не сомкнув глаз, я решаю пойти к мальчикам. Устраиваюсь там на диване и, вроде как, засыпаю.
В эту ночь дети спали плохо. Я вставала к ним раз пять или шесть. Может, и больше. Мне казалось, я только положила голову на подушку, а опять раздается плач.
Поэтому неудивительно, что под утро, когда они немного угомонились, я вырубилась так, что проснулась уже от чужих голосов в комнате.
Быстро открываю глаза и встаю. Часто моргаю и тру глаза. В комнате Изольда и какая-то незнакомая женщина. Я еще не соображаю и только после того, как Изольда представляет мне незнакомку, вспоминаю наш с ней вчерашний разговор.
– Это Ольга Львовна, – сухо говорит Изольда. – Она заменит Софию.
Я теперь уже внимательнее смотрю на женщину. Холодное, безучастное лицо. Сложив руки в замок, она подходит к кроваткам и, приподняв бровь, оглядывает сначала Матвея, потом и Тамерлана. Даже у меня холод по коже от этого ее взгляда.
– Идите к себе, Екатерина Валерьевна, – слышу голос Изольды. – Ольга Львовна сама займется малышами. Идите. Вам надо отдохнуть.
Я молча подхожу к кроваткам, забираю Матвея, прижимая его к груди, но взгляд сам падает на Тамерлана. Малыш смотрит на меня и словно взглядом просит забрать и его. Но как? Он мне никто ведь. Ему привели новую няню, а моя задача – кормить его. Пока кормить.
– Идите, – Изольда берет меня за плечи и подталкивает к двери. Но тут раздается плач Тамерлана. Я чуть дергаю плечами и иду к кроватке.
– Мне надо покормить малышей, – строго говорю я, одной рукой прижимая к себе Матвея, а второй рукой аккуратно доставая из кроватки Тами.
Сажусь с ними на диван. Спокойного Матвея кладу рядом, а Тамерлана прикладываю к
