груди.
Изольда и новая няня пристально наблюдают за мной. Потом Изольда вздыхает и говорит женщине:
– Подготовьте коляски, Ольга Львовна. Сейчас Екатерина Валерьевна покормит Тамерлана и нужно будет погулять с ним. Помните, какая его коляска?
В холле две коляски: одна – Тамерлана, вторая – Матвея. Они почти похожи, различие небольшое – лента на крыше у коляски Тамерлана.
– Да, я помню, – сухо отвечает новая няня и уходит.
Я не поднимаю взгляда от Тамерлана. Изольда еще какое-то время стоит в комнате, но потом тоже уходит.
Покормив Тами, я кладу его в кроватку, глажу по мягким волосикам. Не хочу уходить. Не хочу оставлять его. Но что я могу? Я здесь ничего не решаю. А его отца нет рядом.
Когда в комнату возвращается Изольда, я, обняв Матвея, выхожу и иду к себе. Уже подходя к двери, оборачиваюсь и вижу, как Ольга выносит мальчика на прогулку.
Опускаю взгляд и недолго думаю. Быстро захожу в свою комнату, переодеваюсь сама и переодеваю Матвея, и тоже иду на улицу. Матвею тоже надо прогуляться.
В холле замечаю коляску Тамерлана. Похоже, новая няня все же перепутала их и увезла Тами в коляске Матвея. Делать нечего, кладу Матвея в коляску Тамерлана и иду в сад. Замечаю Ольгу с коляской, подхожу.
– Заснул? – спрашиваю, заглядывая в коляску.
Женщина как-то недобро бросает на меня взгляд, но отвечает не зло:
– Да, почти сразу же. Вы тоже решили прогуляться? Изольда Игоревна сказала, что вам отдохнуть надо.
– Да я не устала. К тому же сыну нужен свежий воздух.
– Да, сад тут чудесный, – кивает Ольга.
Мы гуляем с ней часа два, не меньше. Мальчики спят. Все тихо и спокойно.
И вообще день проходит спокойно. Мне даже не верится. Обычный день. Только Амира не хватает.
Ближе к вечеру я замечаю, что Матвей как-то подозрительно ведет себя. Тамерлан давно проснулся и играется, а мой сыночек все еще спит.
– Надо бы врачу позвонить, – я стою возле кроватки Матвея и рукой трогаю его лоб. – Он какой-то вялый.
– Мне кажется, вы накручиваете себя, – отвечает мне Ольга, хотя я обращалась не к ней. – Маленькие дети спят долго. Возможно, Матвей просто хорошо погулял и решил поспать подольше.
– Нет, на него это не похоже.
Беру телефон. В комнату как раз заходит Изольда. В этот момент Тамерлан на игровом коврике кряхтит и вскрикивает и взгляд Изольды сразу же устремляется на него.
– Изольда Игоревна, – говорю я. – Я вызвала врача. Матвей как-то странно ведет себя. Возможно, мне придется отъехать.
– Что такое? – спрашивает она с тревогой в голосе. – Матвей?
– Да, – киваю и набираю врача. Рассказываю ему о своих подозрениях. Он велит немедленно ехать в клинику.
Я быстро собираю Матвея, а он даже не просыпается! Хотя, как и все дети, не любит, когда его одевают. Это еще больше пугает меня.
– А Тамерлан? – спрашивает меня Изольда. – С ним все в порядке?
– Да, – отвечаю. – Ничего странного. Веселый малыш. Хорошо покушал. Думаю, Ольга Львовна сможет пока присмотреть за ним.
Я тороплюсь и поэтому не дожидаюсь ответа. Хватаю в охапку Матвея и бегу на улицу.
До клиники нас довозит водитель Амира. В приемном покое нас уже ждут. Доктор бросает на Матвея быстрый взгляд и хмурится.
– Давно он спит? – спрашивает и машет кому-то.
– С обеда, – вздыхаю я.
К нам подбегают с каталкой. У меня забирают сына и куда-то увозят.
– Доктор! Что случилось?! – кричу я и бегу следом.
– Ждите! – бросает он мне и закрывает передо мной двери.
Время идет неумолимо медленно. Мне кажется, оно вообще остановилось. Я сижу в коридоре, рядом с дверью, за которой скрылись врачи и Матвей.
Там ведь ничего серьезного? Это не последствия операции?
Вопросы один страшнее другого терзают меня.
Сколько я так сижу, не знаю. Впопыхах я забыла взять телефон. Поэтому лишь иногда бросаю взгляд на черный циферблат на белой стене. Пару раз я встаю, подхожу к двери и дергаю ручку. Но нет, дверь заперта.
Мне кажется, еще пара движений стрелок и я не выдержу – начну бомбить в дверь. Почему ко мне никто не подходит? Должны же быть хоть какие-то новости?!
Резко встаю с твердым намерением достучаться хоть до кого-нибудь. Но не успеваю подойти к двери, как она открывается и появляется доктор. По его лицу и глазам я вижу, что эти часы дались ему тоже нелегко. Но я не могу терпеть. Бегу к нему и в последний момент удерживаю себя от того, чтобы не схватить его за халат.
– Доктор! Что с ним? Что с моим сыном? Почему? Это последствия операции? Доктор! – с мольбой смотрю на него.
Он тяжело выдыхает и поднимает на меня взгляд.
– Матвей получил серьезные повреждения. Похоже на отравление. Мы подключили его к системе вентиляции легких.
– Отравление? – перебиваю я, поднося дрожащие пальцы к губам, которые тоже дрожат. – Но чем?
– Пока не установили. Какие-то пары. Он на грудном вскармливании? Или уже на прикорме?
– Нет. Только грудь. Я сама кормлю его.
– Ясно, – доктор хмурится. – В общем, он пока останется у нас. Вы тоже можете остаться. Если хотите, – смотрит на меня.
Хочу ли я?! Что за вопрос!
– Да, я останусь. Скажите, а операция… это не повлияет на результаты операции?
– Сложно пока что-либо прогнозировать, – отвечает серьезно доктор. – Ребенок слаб. Он еще после операции не оправился, а тут такой удар по организму. Нужно время. И контроль. Сейчас я скажу медсестре, вас переведут в отдельную палату. Надеюсь, завтра мы попробуем отключить Матвея от аппарата и он уже сможет сам дышать и восстанавливаться. Давайте верить в хорошее.
Доктор кладет мне руку на плечо. Я поднимаю на него взгляд. Пытаюсь увидеть надежду в его глазах. Матвей будет жить! Иначе быть не может! Мы столько с ним прошли.
– Будем верить, – словно читает мои мысли доктор и оставляет меня одну.
Я падаю на стул и закрываю глаза. и впервые за это время вспоминаю о другом мальчике, который остался сейчас один. О Тамерлане. Как он там? Отца рядом нет. И меня теперь рядом не будет. Но я не могу оставить Матвея. Он сын мне.
Как там Тамерлан? Хоть бы София быстрее выздоровела и вернулась. Мне кажется, новая няня слишком холодна для общения с малышом.
Но ведь мы с Матвеем тут ненадолго? Будем верить, что все обойдется и мы вернемся к Тамерлану.
Перед глазами всплывает лицо Тамерлана. Как он улыбается мне и тянет ручки. Тами… Потерпи… Я вернусь. И
