не смог… Жаждал понять, что в ней такого особенного, что даже похабного циника Лёву пробрало?
Я столько раз прокручивал в башке ту сцену… Маленькие ладошки забрались мне под футболку, цепляясь острыми коготками за поросль волос на животе: осторожно, ласково… но вместе с тем настойчиво. И вроде меня уже ничем не удивишь, но живот напрягся. Тело моментально откликнулось. В пах ударила струя горячей крови.
Девочка только вышла из душа… Влажная. Готов был побиться об заклад – везде влажная. Так и подмывало, не позволяя опомниться, разложить её на гранитной столешнице. Однако я продолжал стоять, как каменное изваяние – член в прямом смысле окаменел, пока она шептала нечто бессвязное, уткнувшись мне в шею губами, поглаживая вздувшиеся внизу живота вены.
Я подвис.
Где пять серебряников, Иуда?
В этот миг я отчетливо понял, что предал своего близнеца. И даже не тогда, когда его девушка отчаянно пробиралась под резинку моих боксеров, а гораздо раньше, когда написал за него первое любовное письмо…
Поморщившись, я мысленно перенесся на несколько месяцев назад…
В тот день Лев вернулся с Роза-Хутор и сообщил, что не может выкинуть девушку из головы.
А теперь еще раз: ЛЕВ НЕ МОГ ВЫКИНУТЬ ДЕВУШКУ ИЗ ГОЛОВЫ.
Сперва я даже не придал значения его словам просто потому, что Лев по определению не мог влюбиться. Кто угодно, но только не Лев. Он обожал эксперименты, оргии, секс без обязательств…
И, надо же, влюбился?
Однако прошла неделя. Две. Три.
А он говорил только о Вике: об их случайном знакомстве в горах, свидании в шале, где из-за опасности схода лавины они оказались заперты на несколько дней, о робких первых поцелуях… и горячем сексе. Он стал у нее первым! Не знаю почему, но эта информация меня разозлила. Хотя у меня были девственницы, однако я старался с ними не связываться – уж слишком много возни…
Месяца не прошло, как брат вновь сорвался к ней в Сочи. А после возвращения выглядел еще более окрыленным… Тошнотворная улыбочка не сходила с его лица. Брат признался, что хочет забрать ее в Москву, попробовать жить вместе, а девчонка упирается.
Я все еще был уверен, что это очередная интрижка, и вскоре Левка угомонится. Ни хера. Его будто приворожили.
Он попросил меня придумать способ уговорить Вику переехать в Москву. Поправка: что-то такое, что заставит ее сердечко трепетать, потому что охапки цветов и дорогостоящие подарки не возымели нужного эффекта. Снежная королева оставалась неприступной. Вот прямо так и сказал: «Сердечко трепетать». Ну все, суши краны. Тогда я понял, что брат влип по самое «не хочу».
В разгар какой-то вечеринки, когда вместо того, чтобы утешиться в объятиях разгоряченной модели, Лев снова страдал на моем плече после очередного Викиного отказа, я в шутку предложил написать ей любовное послание. Письмо. От руки. Со всякими дурацкими марками на конверте.
Неожиданно… брат эту идею поддержал. Через пару дней он попросил меня проверить текст на ошибки – ему с детства туго давался русский язык. Правда, прочитав его косноязычный корявый текст, я самую малость подправил не только грамматику, но и стилистику.
Если бы придурок ограничился одним письмом… Их было гораздо больше. Я писал их от руки, а Лев отправлял своей благоверной. А когда она начала отвечать… Вот тогда и начался пиздец.
Потому что Вика все сильнее и сильнее открывалась. Она стала охотнее рассказывать о своей жизни в Сочи, увлечениях, работе, каждый раз прикладывая новые снимки. Охуенные, кстати. У нее явно талант, какое-то особенное видение кадра.
Но главное: ее письма, адресованные Льву, были наполнены такой подкупающей искренностью. Она не набивала себе цену, разыгрывая стерву, а действительно была не уверена в их совместном будущем. А еще, походу, вообще не понимала, кто такие братья Царевы.
В какой-то момент я поймал себя на мысли, что с нетерпением вскрываю каждое новое письмо, вдруг позабыв, что делаю это для Левки, а не для себя… Но тогда я даже не догадывался, как сильно меня накроет, когда мы встретимся лицом к лицу.
– Ты не ответил, Мих?
Помассировав пульсирующие виски, я вновь посмотрел на брата.
– Не понимаю вопрос, – прикинулся дебилом.
– Я думал, мы всегда были честны друг с другом…
Ни хуя.
– Чего ты от меня хочешь, Лев? – тяжело сглотнул.
– Я могу поделиться. Выпустите пар. Ты же знаешь, для тебя я не жадный. Тем более Вика явно на тебя запала.
Не жадный он. Ага. Я тоже когда-то не был жадным. Потому что было плевать. Вообще похую.
– Лёв, ты гонишь. Она сыта по горло от этой грязи, – сделал глубокий вдох. – Вы снова вместе?
– Скажем так, она взяла время подумать. Я не стал давить.
Я поморщился, вспомнив за каким занятием застал их несколько минут назад. И даже после этого я хотел ее до ебучего сердечного приступа. Не тело. Не только его. Всю ее. Мне хотелось, чтобы она всецело принадлежала мне. Без полутонов. Границ. Рамок. Безоглядно. Бесповоротно.
– Просто знай: если она выберет меня, я не буду делиться. Ни с тобой. Ни с кем-то другим. Уяснил?
Вместо ответа Лев лишь тошнотворно улыбнулся.
POV Вика
Следующие дни превратились в какую-то безликую кашу. Я почти не покидала спальню, а перед сном на всякий случай подпирала дверь стулом. Не хотелось больше «сюрпризов» наподобие того, что устроил мне Лев. И, разумеется, я отмела его «щедрое» предложение о примирительном сексе.
Откровенно говоря, все это лишь сильнее отвернуло меня от Льва. Не понимала, как за столь непродолжительное время он мог так сильно измениться? Или просто я только сейчас увидела его истинное лицо? Затруднялась с ответом.
И, конечно, произошедшее тем утром не лучшим образом сказывалось на наших отношениях с Мишей. Теперь мы избегали друг друга. Я большую часть времени отсиживалась в комнате, а он, судя по всему, не желал со мной общаться. Может, это и к лучшему. Уж слишком высоким был градус эмоционального напряжения в нашем треугольнике.
Я вздрогнула от резкого стука в дверь.
– Вика, пошли ужинать? – до меня донесся беззаботный голос Льва.
На территории базы отдыха, где находился наш дом, работала доставка еды из местного ресторана. Обычно я трапезничала в своей комнате. В одиночестве. От греха подальше. И не видела причин нарушать эту традицию…
– Спасибо за приглашение. Я поем здесь.
– Тогда ты не узнаешь последних новостей о Шахе…
Вот интриган! Знает же, на какие нотки давить.
– Его поймали? – с надеждой.
– Поужинаешь с нами и узнаешь.
В дверном проеме показалось красивое насмешливое лицо Льва.
– Ну, хорошо.
Быстро натянув поверх платья худи, я вслед за Львом спустилась в небольшую кухню, где Миша, сидя за массивным дубовым столом, с озабоченным видом кромсал салат.
– Привет, – нерешительно кивнула.
Миша замер, дернулся его кадык, темные брови сошлись на переносице. Наконец, парень поднял на меня задумчивые и слегка прищуренные глаза.
– Здравствуй, Вики.
Одного его взгляда хватило, чтобы я забыла, зачем вообще сюда пришла. И это сводило с ума. Тяжело испытывать столь сильную зависимость от другого человека. И, что бы ни происходило, увы, эта зависимость лишь крепла.
– Присаживайся, – Лев подтолкнул меня к столу, на котором уже стояли блюда на любой вкус.
Однако от напряженного лица Миши аппетит испарился.
– Так что там за последние новости? – я кашлянула в кулачок.
– Сегодня я разговаривал с одним из спецов. Судя по всему, Шах у них на мушке. Поймают сегодня-завтра…
На моем лице расцвела слабая улыбка. Неужели скоро это безумие закончится и я смогу вернуться в Сочи? К белоснежным ослепительным куполам гор, ласковому морю и пульсирующим звездам величиной с кулак? Я всем сердцем мечтала вернуться домой.
– …Предлагаю отметить хорошие новости. – Распахнув дверцы шкафа, Лев достал пузатую бутылку какого-то янтарного напитка, судя по всему, алкогольного.
Приподняв бровь, он переводил взгляд с меня на брата.
– Ну, пока рано
