радоваться, – сухо заметил Миша, – Когда поймают, тогда и отметим.
– Согласна, – я пожала плечами.
Лев скорчил недовольную гримасу.
– Тогда давайте просто расслабимся? Какой день уже сидим, как в похоронке. Честно – заебало! Предлагаю напиться и поиграть в картишки, или замутим еще какую-нибудь движуху? М?
– Не выражайся. – Миша бросил на брата предостерегающий взгляд.
– Ой, блять, праведник тут нашелся! Вик, а ты в курсе, что Миха лается еще похлеще меня? Только при тебе давит святошу!
– Лев… – выражение лица Миши не предвещало ничего хорошего.
– М-и-х? – передразнил его брат.
– Ребят, пожалуйста, успокойтесь. Брейк! – я подняла ладони, стараясь привлечь их внимание. – Мне кажется, нам действительно нужно расслабиться… – рассеянно покосилась на бутылку янтарной жидкости в руках у Льва.
– Ты хочешь выпить? – подсев ко мне ближе, еле слышно поинтересовался Миша.
– Скорее отключить голову, – прикрыла глаза рукой. – Иначе она взорвется. Эта неопределенность сводит меня с ума… – гулко выдохнула, когда он под столом переплел наши пальцы. – Составишь мне компанию?
– Только потому, что ты просишь. Вики. – В уголках губ парня мелькнуло наподобие улыбки.
– Ну вот и отлично… Ух, чувствую, повеселимся сегодня! – лицо Льва исказилось от какого-то незнакомого дьявольского выражения.
Только меня теперь трудно напугать. Приняв из его рук бокал, я кончиком языка попробовала алкоголь.
– Фу-у! Гадость, – скривилась.
– Но-но! Я бы попросил… – Лев хмыкнул. – Вообще-то это коллекционный бренди. Полгода валялся в багажнике. Там, кстати, еще много разного пойла, так что можем неделю бухать! – он вмиг осушил свой бокал.
Даже не морщась, Миша последовал примеру брата. Я сделала пару маленьких глотков, ощущая, и по телу понеслось дурманящее тепло.
– Я знал, что тебе понравится, – Лев подмигнул.
Против воли мои губы растянулись в широкой улыбке. Алкоголь на голодный желудок прекрасно справлялся со своим делом – из головы потихоньку выветрились все тревожные мысли. Да и наше положение узников богом забытого дома посреди леса уже не казалось таким уж безрадостным.
Наверное, потому что рядом находился Миша, бросал на меня все более долгие откровенные взгляды, прямо как в ту роковую ночь Ивана Купалы.
– Сыграем в картишки? М? – наш Мефистофель вопросительно выгнул бровь.
– На что? – тихо отозвался Миша.
– На желания. – Лев облизнулся.
– Вика, ты как? – две пары глаз прищурились в ожидании моего ответа.
– Почему бы и нет? – для храбрости я отпила еще немного бренди, даже не догадываясь, какую непоправимую ошибку скоро совершу…
Первая партия закончилась победой Миши. И проигрышем Льва.
– И твое желание, братишка? – поинтересовался Лев, лениво откинувшись на спинку стула.
Нахмурившись, некоторое время Миша молчал. Вдруг он повернул голову, пронзительно посмотрел на меня, так что щеки залил предательский румянец.
– Мое желание – чтобы ты рассказал Вике правду о том, кто писал ей письма.
Мне потребовалось время, чтобы осмыслить его слова.
– Что это значит? – переводила взгляд с одного на другого.
– Расскажи ей, Лев, – настаивал близнец.
– Рассказать что?.. – я находилась сейчас в полнейшем замешательстве, ведь те письма и перевесили шаткую чашу моих сомнений в сторону переезда в Москву.
Потому что Лев открылся в них совершенно по-новому: тонким, мудрым, думающим, увлекающимся современным искусством… Я сохранила каждое любовное послание и время от времени перечитывала.
– …Так кто писал письма? – провела ладонью по волосам.
– Решил поднять ставки, братишка? – холодно парировал Лев, – Ну хорошо. Я отвечу. Те письма писал тебе Миха. – Лев равнодушно пожал плечами, подливая алкоголь в наши бокалы.
Шокированная его признанием, я шумно хватала воздух, пытаясь подобрать какие-то слова. Выходит, наши отношения начались с обмана?
– Но… зачем? Причем тут Миша? Тогда я даже не знала о его существовании… Ничего не понимаю.
– Я не силен в русском, – оглушил ответ. – Попросил брата помочь, полностью контролировал процесс. Что здесь такого?
В голове не укладывалось…
– А мои ответы… Ты хотя бы их читал?
– Конечно, читал. Вика, не температурь.
– Кто мой любимый современный художник? Писатель? Во сколько лет я увлеклась фотографией? На чью выставку мечтала попасть, но за сутки свалилась с температурой тридцать девять? Раз читал, ответь, Лев… – уставилась на него ожесточенно.
– Вика… – мой бывший парень поморщился, виновато разводя руками.
– Ясно…
Натянуто улыбаясь, я сделала большой глоток обжигающей жидкости.
– Дженни Савиль. Гузель Яхина. Четырнадцать. На выставку Игоря Грабаря. Вики, все твои письма хранятся у меня, – еле слышно добавил Миша.
На некоторое время кухня погрузилась в кладбищенскую тишину.
Миша. Это всегда был Миша. Именно его мысли, облаченные в слова, написанные ровным крупным подчерком, заставили меня переехать в Москву.
– Тогда к чему все это было, Лев? – наконец, я не выдержала. – Тебя постоянно не было рядом, днями и ночами где-то пропадал! И все эти письма писал твой брат… Получается, мы совсем друг друга не знаем! Мы чужие люди, Лев. Совершенно чужие… – стукнула донышком бокала по массивной деревянной столешнице.
Я была так зла на него, ожидала хоть каких-то объяснений, однако Лев Царев, как обычно, меня проигнорировал. Покачав головой, я сжала пылающие щеки пальцами. Прямой внимательный взгляд Миши лишь усиливал внутренний раздрай, поэтому я залпом осушила остатки бренди в бокале.
– Ну, успокоилась? – прокашлявшись, поинтересовался Лев. – Играем дальше?
Истеричный смешок сорвался с моих губ.
Не разрывая зрительного контакта, мы с Мишей одновременно кивнули. На этот раз победу одержал Лев, а я продула. Откинувшись на спинку стула, победитель облизал влажные от горячительного напитка губы.
– И мое желание. М-м… Хочешь узнать, каков мой братец на вкус? – провокатор самодовольно ухмыльнулся.
– Лев… – голос Миши был натянут, словно леска, его челюсти напряглись.
– Ну ладно-ладно. Вернемся к этому чуть позднее. А пока… Поцелуй моего братца. Вам ведь уже не впервой…
Я судорожно сглотнула, обдумывая услышанное. Лев плеснул себе еще порцию алкоголя.
– …Пососитесь. Чтобы я возбудился.
– Ты ведешь себя, как конченый урод, – спокойно заметил Миша.
– А я думал, конченый урод – это тот, кто пускает слюни на девушку своего брата.
От его беззаботного смеха по коже разлился мороз. Похоже, Лев был пьян. Как и все мы, чего уж там.
Вдруг Миша протянул руки и перетащил меня к себе на колени. Сперва я не решалась посмотреть ему в глаза, лишь шеей ощущая охрипшее дыхание парня.
– Вики… – его губы легонько коснулись моей мочки, заставив трепетать от удовольствия.
Забывая дышать, я наслаждалась ощущением его сильного тела, крепких мускулов и каменой эрекции. Было трудно не реагировать на то, как сильно Миша меня желал. И страшно, что одним поцелуем мы не ограничимся…
– Ну же, – не унимался Лев, – засоси его! По самые гланды.
– Если ты не хочешь… – он поднес палец к моим губам, осторожно проведя по ним.
– Хочу, – слегка повернув голову, я заглянула в его потемневшие глаза.
И вдруг он потерял самообладание. Наклонился ко мне. Обвив его шею руками, я запрокинула голову и закрыла глаза. Медленно, невыносимо медленно он накрыл мои губы своими, а потом легким дразнящим движением его язык скользнул в мой рот.
– С-с… Ви…ка… – вместе со стоном выдохнул.
Я почувствовала, как он весь дрожит. Сжав мои бедра, Миша еще сильнее прижал меня к груди. На его лице отражалась целая гамма эмоций. Столько невысказанных слов, которые нам еще предстояло друг другу сказать. Но я точно знала: это – не похоть. Вернее, и она тоже, но брат Льва испытывал ко мне настоящие чувства.
Я громко застонала, когда его язык вновь погрузился в мой рот.
Не прекращая страстно целовать, Миша вжимался в мою ногу каменной эрекцией. Поцелуй был таким сладким и беспощадным… Он, как порыв шквалистого ветра, сметал остатки моих сомнений.
– Я тебя не отдам, – слегка отстранившись, одержимо заглянул в глаза, а после, грубо сжав
