— В семь завтра вечером? — Холли вспомнила их семейный сбор. — Да, это подойдет. Ты будешь там?
— Да. Я вроде как обещала пойти с ним поужинать после этого, — Натали звучала почти смущенно.
— Боже, а ты не хочешь идти? — Холли сморщила нос. — Извини за это.
— О нет, я определенно хочу пойти. Райан чертовски горяч. Мне просто неловко, потому что я вроде как использовала твою проблему, чтобы сблизиться с ним.
Холли засмеялась.
— В таком случае, я одобряю. И завтра я смогу увидеть, насколько он горяч, верно?
— Да, увидишь. И я очень надеюсь, что у него будут хорошие новости для тебя. Не могу поверить, что эти засранцы купили город твоей бабушки только для того, чтобы снести его.
Холли зажала губу между зубами.
Я действительно сплю с врагом, не так ли?
Возможно, если бы все было иначе, она бы доверилась Натали и рассказала ей о Джоше. Но Натали находилась за сотни километров, и эта ситуация была слишком сложной, чтобы обсуждать ее по телефону.
Даже Эверли и Аляска заставляли ее чувствовать себя неловко. Она не была уверена, что сможет справиться и с осуждением Натали.
— Слушай, мне нужно идти. Нэнси работает допоздна, а мне нужно сделать заказ в «Барракуде». Я пришлю тебе ссылку на Zoom завтра, хорошо?
— Звучит неплохо, — согласилась Холли. — Я позабочусь о том, чтобы мои кузены были там. Мы все в этом заинтересованы.
— Отлично. Поговорим завтра, Хол.
— До скорого, — она закончила разговор, гадая, что же такого раскопал друг Натали. Выдохнув, она положила телефон обратно в сумочку и помахала Аляске, которая помахала ей в ответ. Ей нужно было подготовиться к вечеру с Джошем.
С врагом.
Почему ее жизнь вдруг стала такой сложной?
***
Джош упал спиной на матрас, притянув ее к себе так, что ее тело накрыло его.
— Господи, я вымотан.
Холли засмеялась, прижавшись к его груди.
— Значит, нас двое, — они лежали в постели с тех пор, как она приехала к нему домой, за исключением экстренного перерыва, чтобы подкрепиться. Он был слишком неотразим для своего собственного блага.
— Ты — зависимость, ты знаешь это? — Джош смахнул прядь волос с ее лба. — Я все время пытаюсь сосредоточиться на работе, но все, о чем я могу думать — это ты.
Ее сердце затрепетало от его слов.
— Может быть, это и есть мой план. Отвлечь тебя, пока мы будем отнимать у тебя город.
Уголок его губ дрогнул.
— Неплохой способ потерять деньги, — он провел кончиком пальца по линии ее позвоночника, заставив ее вздрогнуть. — Хочешь выпить?
— Нет.
— Душ?
— Немного позже. Не думаю, что смогу сейчас ходить. В моих ногах не осталось нервных окончаний.
Джош засмеялся, проведя мягкими губами по ее лбу. Как легко было бы жить, если бы они могли навсегда остаться здесь. Не думать ни о работе, ни о семье, ни о борьбе за этот город. Он снова обнял ее, его мощные бицепсы прижались к ее рукам, и она не могла вспомнить, когда в последний раз ей было так хорошо.
Или так безопасно.
Что было неправильно, потому что она не была в безопасности. И разве это не сбивало с толку? Ее тело говорило одно, а сердце — другое.
— Почти уверен, что никогда больше не смогу ходить. Я слишком стар, чтобы заниматься сексом три раза за одну ночь.
— Ты не показался мне старым, — она поцеловала его грудь, и он зашевелился под ней. — Чувствуется, что часть тебя хочет пошалить снова.
Он поморщился.
— Не обращай внимания. Это как одна из тех фантомных конечностей. Ты думаешь, что чувствуешь ее, но на самом деле ее нет.
Холли засмеялась, и от этого движения он еще сильнее прижался к ней.
— Она определенно есть.
— Давай поговорим о чем-нибудь другом. Посмотрим, сможем ли мы заставить это уйти, — Джош приподнял ее подбородок, чтобы поцеловать ее. Она вздохнула и поцеловала его в ответ, чувствуя, как ее тело медленно оживает.
— Как насчет того, чтобы задать тебе этот вопрос снова? — предложила Холли, в ее глазах появился блеск. Может быть, она наконец-то получит ответ.
— Ладно. Давай.
Она зажала нижнюю губу между зубами, внимательно глядя на него.
— Что за штуку ты держишь в штанах, о которой не хочешь, чтобы я знала?
Джош усмехнулся.
— Я думал, мы это игнорируем?
Холли сузила глаза.
— Ты знаешь, о чем я говорю.
— Это глупо, — он провел языком по нижней губе. — Но ты можешь посмотреть, если хочешь. Это в кармане моих брюк. С правой стороны.
— Правда?
— Да. Давай, — он кивнул, с интересом наблюдая, как она перебирается через него, обнаженная, и тянется к брюкам, которые сняла с него ранее. В кармане был бугорок. Она потянулась внутрь, и ее пальцы коснулись гладкой, прохладной поверхности.
— Камешек? — она нахмурилась, вытащила его и осмотрела. Он был около полутора сантиметров в длину и сделан из гладкого белого камня.
— Переверни его.
Она посмотрела на него, потом на свою руку, повертела камень в ладони. На другой стороне виднелась краска, потускневшая почти до полного исчезновения. Она поднесла его ближе и нахмурилась, пытаясь понять, что это такое.
— Это бабочка, — тихо сказал Джош. — Или, по крайней мере, была такой, когда я его взял.
Она поднесла руку к лицу, чтобы рассмотреть поближе. Да, по очертаниям было похоже, что у нее есть крылья, хотя они были сильно затерты.
— Где ты его взял?
— Я нашел его в Лондоне, через несколько дней после того, как прилетел туда.
— Через несколько дней после того, как ты уехал отсюда?
Он кивнул.
Ее сердце чувствовалось странно. Как будто оно пыталось вырваться из груди.
— Почему ты взял его?
— Как ты думаешь почему? — он внимательно смотрел на нее. Как будто он почти боялся ее реакции.
— Не знаю, что и думать, — призналась она. — Когда ты уехал, я подумала, что ты забыл обо мне.
— Когда я уехал, ты была всем, о чем я мог думать. Однажды утром по дороге на работу я проходил мимо груды камней. Все они были разрисованы разными рисунками. Перед ними была надпись: «Выбери сам». И я выбрал бабочку.
— Но почему ты оставил ее себе?
— Не знаю. Мне нравилось, как камень ощущается в руке, наверное. И бабочка была красивой, когда ее можно было разглядеть. С годами она потускнела.
Холли провела большим пальцем по поверхности камешка. Она была гладкой и прохладной.
— Если ты думал обо мне, когда улетел в Лондон, почему не связался со мной?
В тот первый год она практически жила со своим телефоном. Постоянно проверяла свои социальные сети на предмет запроса в друзья, который так и не пришел.
— Я хотел. Сначала думал, что смогу забыть о тебе, но это оказалось легче сказать, чем сделать. Потом, когда я вернулся в Цинциннати на следующий год, то решил сделать это. Позвонить тебе и узнать, встретишься ли ты со мной.
— Но ты не позвонил? — она повернулась, ее брови нахмурились.
— Нет. Я увидел в интернете объявление о твоей помолвке, — на его лице мелькнула сожалеющая улыбка. — И понял, что опоздал.
Она закрыла глаза и крепко зажмурила их.
— Ты бы пришел ко мне, если бы не увидел объявление?
— Я бы, по крайней мере, связался с тобой. Но я решил, что ты уже занята. И это было хорошо, потому что я искренне верю, что сделал бы тебя несчастной. У трудоголиков есть такая склонность.
— Я не выходила замуж, — напомнила она ему.
— Я знаю это сейчас. Но тогда я этого не знал. Я заставил себя перестать искать в интернете информацию о тебе. Правда это не помогло.
— Я злилась на тебя за то, что ты не связался со мной, как обещал.
Он медленно кивнул.
— Понимаю.
— И, когда моя мама познакомила меня со своим сводным племянником, и он дал понять, что я ему нравлюсь, я подумала, что это мой шанс двигаться дальше.
— Холли, я не ожидал, что ты будешь ждать меня. Я виню во всем этом только себя. Но все, что произошло — это старая история. Теперь мы здесь. Это все, что имеет значение.
