есть нужные навыки, чтобы разобраться с этим. Сейчас мой план — найти двух пехотинцев, Ренцо и Бенни. У меня были на них досье в отеле. Они спрятаны. Я могу рискнуть и вернуться туда, чтобы забрать документы, а могу пойти расспросить на улицах, пока кто-нибудь не заговорит. Пока не найду тех, кого ищу.
Это Нью-Йорк. Эти ублюдки любят поговорить. Ну, когда я не расспрашиваю их о Нео Валентино. Любая другая тема, и они, как живая, дышащая Википедия информации. Нужно улыбнуться и продемонстрировать декольте, и они не смогут удержаться от того, чтобы не потрепать языком. А в худшем случае, если этот способ не сработает, я ломаю пальцы.
Я провела весь день, расспрашивая всех, кто хоть как-то связан с семьей Валентино. Я даже нашла время, чтобы навестить Хелену в ее кафе. Правда, все, что я получила, — это лекцию о том, как Нео беспокоится и что мне не следовало уходить из его дома так, как я это сделала. Полагаю, он уже позвонил ей. Мне действительно неловко. Я должна была позвонить ему, по крайней мере. И мне следовало бы поговорить с Иззи, учитывая, что я отсутствовала весь день. Вместо этого я покупаю платье, чтобы зайти в бар и попытаться получить больше информации. Это будет моя последняя остановка. После этого я заберу машину Нео, которую оставила на парковке, и отправлюсь к нему домой.
Я захожу в один из баров, известный тем, что обслуживает солдат Валентино. Им заведует Марио Винчити, один из членов семьи. Как только он видит меня, его глаза расширяются.
— Мисс Донателло, я очень надеюсь, что вы пришли выпить, а не создавать проблемы для клиентов, — говорит он, когда я занимаю место в конце бара. Садясь спиной к стене, я прекрасно вижу вход.
— Марио, ты мне льстишь. Когда это я доставляла неприятности в таких местах? — Я одариваю его яркой улыбкой.
— Твои уловки на меня не подействуют, bella. Ты знаешь, что случилось в твой последний визит. Давай попробуем избежать повторения. — Он имеет в виду события двухнедельной давности, когда я пришла в поисках информации о Нео. Я была чертовски расстроена тем, что никто не хочет говорить. И, возможно, я случайно уронила нож на руку собеседника. А потом мой пистолет, возможно, коснулся его лба, прежде чем мои пальцы случайно нажали на спусковой крючок чуть сильнее, чем я намеревалась.
— Это был несчастный случай, Марио. И я убрала за собой, не так ли? — спрашиваю я, оглядывая нетронутый бар. Когда я говорю «убрала», то на самом деле имею в виду, что позвонила отцу и попросила вызвать уборщиков. Скажем так, с той ночи я больше не появлялась.
— Если это ты называешь несчастным случаем, давай наденем на тебя защитный жилет, милая. Потому что ты представляешь опасность для моих клиентов.
— Нет, если они подчинятся, — отвечаю я. Кроме того, парень, в которого я случайно выстрелила, заслужил это. Он называл меня словами, которые я не буду повторять. Сказал несколько очень интересных вещей, которые хотел бы со мной сделать, — то, что я не оценила. Я могу использовать свою внешность, чтобы получить то, что хочу, но это не значит, что я соглашусь на то, чтобы со мной обращались не как с леди.
Разве что, когда Нео засовывает в меня свой член. В этом случае я не против быть его маленькой игрушкой. Потому что я знаю, что он всегда следит за тем, чтобы я кончила несколько раз, прежде чем он сделает это сам. Вот что значит обращаться с дамой, как с леди в спальне. Или на кухне. Или в гостиной.
— Что ты пьешь? — спрашивает Марио, отвлекая меня от похотливых воспоминаний.
— Мы же на Манхэттене, верно? Налей мне «Манхэттен», — говорю я ему. Я бы заплатила, если бы допускала мысль, что деньги примут. Проблема в том, что люди, зная, кто я такая, начинают относиться ко мне, как к представителю королевской семьи. Хотя, наверное, в мире мафии я таковой и являюсь. Мне больше нравится, когда меня не узнают. Мне нравится действовать незамеченной, прятаться на виду или под покровом темноты.
— Что привело такую красивую женщину, как ты, в этот бар? — Мои спокойные размышления прерываются, когда рядом со мной усаживается самонадеянный головорез. Судя по его костюму, я бы сказала, что он занимает достаточно высокое положение в мафиозной иерархии, чтобы считать себя важной персоной. Но это не так.
— Разве это не очевидно? — спрашиваю я.
— Что?
— Жду, когда появится мой парень, конечно же. — Я улыбаюсь.
Этот ублюдок оглядывается по сторонам.
— Я не вижу никакого парня. Если бы ты была моей, я бы никогда не оставил тебя сидеть здесь в одиночестве.
— Хорошо, что я никогда не стану твоей. Потому что мне нравится сидеть здесь одной.
— Что, бл*дь, ты мне только что сказала, сука? — Злобный ублюдок плюется слюной, кипя от злости.
— Я сказала: я никогда не буду твоей. — Моя улыбка расширяется. Я жду этого. Удара. Внезапной пощечины по лицу. Он даже поднимает руку, чтобы сделать это. Вот только он не успевает довести дело до конца, его руку перехватывают в воздухе, и я слышу безошибочный звук ломающихся костей.
— Впечатляет, — говорю я брату, перекрикивая вопли этого ублюдка. Держу пари, он уже жалеет, что сел рядом со мной. Тео смотрит в мою сторону, словно я досадное неудобство. Похоже, сегодня я оставила за собой целый шлейф неприятностей.
Хотя я никому не ломала кости… пока. Я просто вежливо объяснила им, что вырву им языки и засуну в задницу, если не получу нужной мне информации.
— Заткнись, Бенни. Неужели ты думал, что тебе сойдет с рук то, что ты приставал к моей гребаной сестре? Или поднял на нее руку? — рычит Тео.
Так это и есть Бенни. Черт, может, мне следовало быть повежливее. Я думала, Нео сказал мне, что Бенни и Ренцо — просто пехотинцы. Откуда у пехотинца костюм за пять тысяч долларов?
— Бенни, да? — спрашиваю я, опускаясь на пол, чтобы быть с ним на одном уровне.
Он переводит взгляд с моего брата на меня, потом снова на Тео.
— Я не знал, что у вас есть сестра, босс. Клянусь, я ничего такого не имел в виду, — умоляет он.
— Бенни, посмотри на меня. Не беспокойся о нем, потому что, уверяю тебя, я намного хуже. — Я беру его за сломанное запястье и сжимаю. Парень плачет, как ребенок, у которого режется первый зуб. — Скажи мне, где я могу найти твоего
