другой раз?
— Почему? — глаза отца сузились.
— Эта головная боль убивает меня. Я хочу пойти домой и принять ванну. Это был долгий день.
Мама и папа обменялись взглядами, которых я не видела со школьных времен — с того вечера, когда я вернулась домой слегка подвыпившей и на пять минут позже комендантского часа. Они оба ждали меня. Я пыталась убедить их, что была абсолютно трезва.
Тогда они не поверили, и я была наказана на две недели.
Сейчас они тоже не поверили мне, не так ли?
— Как насчет ужина завтра вечером? — выпалила я. — Я не работаю и уверена, что буду чувствовать себя лучше. Мы могли бы приехать к вам. Или встретиться с вами здесь, в городе.
— Приезжайте к нам, — мама кивнула. — Мы узнаем, смогут ли остальные тоже приехать.
— Отлично, — мой голос прозвучал слишком радостно.
Что было хуже? Мама и папа одни в «Костяшках», где папа, без сомнения, будет допрашивать Джаспера? Или ужин дома с моими родителями, братьями и сестрами, племянниками и племянницами?
Дома. Определенно дома. Но было уже слишком поздно. Мама уже перечисляла возможные варианты ужина.
— Бургеры? Джаспер любит бургеры? — спросила она.
— Да, любит.
Наверное. Ел ли он красное мясо? Обычно он готовил курицу.
Неважно. Я съем два бургера, если это будет необходимо.
— Тогда увидимся, — сказал папа. — Надеюсь, твоя головная боль пройдет.
— Я тоже, — я слабо улыбнулась им.
— О, пока я не забыла, — мама подняла палец. — Ты говорила с Бриттани о том, чтобы поменяться воскресеньями и вторниками?
— Нет.
Что?
— Я столкнулась с ней на днях в продуктовом магазине. Она упомянула, что пытается подзаработать перед их летней поездкой в Дисней. И я предложила ей приходить и делать уборку в доме. Подумала о вторниках, если ты сможешь изменить её график, чтобы она работала здесь по воскресеньям. Тогда я смогу ездить к Гриффу и Уинн, смотреть за детьми по вторникам и не мешать ей.
Вторники. Мне нужна была Бриттани по вторникам. Она была единственной горничной в графике на этот день.
Если ей нужны были дополнительные деньги, почему она не спросила меня сначала? Я бы дала ей больше смен. Почему мама не сказала ей, чтобы она сначала поговорила со мной, и взамен предложила ей подработку дома?
Но вместо того, чтобы разозлиться, я подавила свое разочарование. На данный момент я сделаю всё, чтобы наладить отношения с родителями. Даже если это будет означать изменение графика. Снова.
— Без проблем. Уверена, что смогу скорректировать график.
— Спасибо, — мама улыбнулась. — Дай мне знать, если возникнут трудности, и мы забудем обо всем этом.
— Уверена, всё будет хорошо, — солгала я. Это вызовет трудности. — Я позвоню Бриттани.
— Увидимся завтра вечером.
— Пока.
Я подождала, пока они выйдут на улицу и пройдут мимо сверкающих окон отеля, и опустила голову на стол.
Если до визита мамы и папы у меня болела голова, то к моменту моего ухода из отеля боль стала невыносимой.
В голове пульсировало, а когда я выехала на гравийную дорогу Олдерсон-роуд, зубы застучали еще сильнее, отчего боль усилилась.
Когда я вернулась домой, Yukon Джаспера был припаркован у домика. Я нашла его на кухне в простой серой футболке и выцветших джинсах. Ноги у него были босые, волосы влажные, как будто он недавно принял душ.
Щетина на его подбородке так и просила, чтобы к ней прикоснулись, а в губы хотели поцелуев.
Этот мужчина, этот великолепный мужчина, был моим. Временно моим, но все же моим. Это заставало меня врасплох каждую ночь. Я входила в дверь, и моё сердце замирало.
Будет ли мой настоящий муж таким же красивым, как Джаспер? Будет ли он печь мне печенье, чтобы я не прпиходила на семейный ужин с пустыми руками? Будет ли он говорит мне грязные вещи и будет ли у него порочно-талантливый язык? Будет ли он целовать меня так, словно он тонущий человек, а я — воздух?
Джаспер заметил меня, стоящую в дверях. Он находился у столешницы, нарезая на разделочной доске два небольших стейка.
— Привет.
— Ты ешь красное мясо.
Я вздохнула. Слава Богу.
— Что?
— Ничего, — я покачала головой, собираясь положить сумочку на место, когда заметила стол в столовой. Мой обеденный стол. — Ты ездил ко мне домой?
Он кивнул, вымыв руки в раковине.
— Мы с Фостером сегодня совершили несколько поездок. Вывезли остатки мебели.
— О. Спасибо, — я выдвинула знакомый стул и опустилась на гладкое ореховое сиденье. — Я могла бы помочь.
Он пожал плечами.
— Мы всё предусмотрели.
Это означало, что всё, что оставалось, — это убраться. Тогда владельцы смогут начать поиски другого арендатора.
— Большую часть вещей я убрал в сарай, — сказал он.
— Хорошо.
В хижине не было особой необходимости в моей мебели.
Если бы я продолжала спать на диване, настояла бы на том, чтобы мы поставили мой, потому что он был более удобным. Но кровать Джаспера была просто мечтой, мягкая, плюшевая и теплая. Я ни разу не просыпалась посреди ночи от холода, а изгиб его шеи был лучше любой подушки.
— Как прошел день? — спросил он.
— Он был длинным. Заезжали родители. Завтра мы должны поехать на ранчо на ужин, — я напряглась, как тогда в отеле. Выпрямилась. Затаила дыхание.
Эта мышца — сердитая мышца — напрягла челюсть Джаспера.
— Я не любитель семейных посиделок.
— А я не любитель анальных игр, но всё равно позволила тебе засунуть палец в свою задницу прошлой ночью.
— Это не то же самое, — его взгляд смягчился. — И тебе это понравилось прошлой ночью.
Да, понравилось.
Джаспер расширял мои сексуальные границы, и каждый раз, когда мы были вместе, он, казалось, открывал новый уровень удовольствия. Прошлая ночь была весьма напряженной и волнующей. Всё это привело к самому сильному оргазму в моей жизни.
— Возможно, тебе понравится ужин с моей семьей. Если ты попробуешь.
Он подошел к холодильнику и достал батат. Игнорируя меня.
— Моя семья считает, что у меня ужасный вкус на мужчин.
— Замечательно, — проворчал он, роясь в ящике стола в поисках овощечистки. — Я постараюсь не обижаться на это заявление.
— Ты можешь доказать, что они ошибаются.
Он включил кран и начал чистить картошку.
— Последний раз я приводила парня домой на первый ужин Фостера на ранчо. Он рассказывал тебе об этом?
— Нет.
— Это был парень, с которым я познакомилась в «У Вилли». Он был долговязый, похож на хиппи. Но симпатичный.
Овощечистка сильнее заскрежетала по картофелине, и Джаспер напрягся. Это была ревность? Если так, то мне это нравилось. Хотя ревновать было не к кому.
