никак не могли понять, почему их дочь родилась такой. Ребенком я донимала их вопросами, почему идет дождь, почему светит солнце, почему человек двуногий, а искандары не умеют думать. С возрастом вопросов стало больше, меня притягивал мир, полный загадок и тайн. Когда девушки моего возраста начали выходить замуж, я изучала историю мира. Когда мои сверстницы рожали детей, я сражалась на поле боя. И каждый раз родители спрашивали: 'может, хватить? Почему бы тебе не выйти замуж? Остановись, Лини'. Но я уже не могла остановиться. Иногда я жалела, что не родилась мужчиной, но иногда, видя мужскую жестокость к чужой жизни и смерти, радовалась, что женщина.
А ведь воспитывали меня правильно. Мой взгляд зацепился за нечто блестящее под осколками раздробленного камня, и я с радостью кинулась к небольшому завалу. Вскоре вытащила черный камень и подняла голову, глядя на кусочек звездного неба в проломе. От плиты в моих руках, принесшей разрушение огромной пещеры, исходило странное тепло, как от чего-то живого.
Забираясь вверх по каменной насыпи, я вглядывалась внутрь черноты плиты, размером с мой локоть. Там что-то слабо светилось бледно-желтым светом. Что он в себе таил? Какую разгадку нес в себе? Надеюсь, мы с ребятами это скоро узнаем.
Выбравшись наружу, я нашла ребят, устроившихся неподалеку вокруг костра. Зен курил, Гай рассказывал что-то, разводя руками в сторону, а Йер слушал, не сводя с него внимательного взгляда. Раздался вой горных хищников, и, вспомнив, что здесь водятся жарты, я бегом направилась к огоньку в ночи. Было уже темно.
— Я схватил Кото, вытащил его, а дальнейшее ты сам уже видел, — закончил свой рассказ Гай. — А вон и Кото. Ну, что? Принес?
— А как же! — я подошла к ним и торжественно поставила камень рядом с костром.
Последняя фраза Гая сказала мне, что он не рассказал им, кто я такая. Дышать стало немного легче, напряжение отпустило.
— Этот? — спросил Йер, поднимаясь с места и беря плиту в руки. — Обычный камень. О, там что-то светится!
Он приложил его к уху и замер, потом с каким-то детским восторгом сообщил:
— Там что-то щелкает.
— Камень щелкать не умеет, — хмыкнул Зен. — Есть хочу. Где у нас вяленое мясо? К кому положили?
— Я тоже есть хочу, — встрепенулась было я.
Гай поднялся с места и подошел ко мне, ворчливо скомандовав:
— Сначала коленки свои покажи, подлечить надо. И что ты вечно спотыкаешься?
— Судьба такая, — пожала я плечами. — Я могу еще и туфли потерять.
— Хилый ты, историк, — заметил Зен, отвлекаясь от мыслей о еде. — Гай, свет нужен?
Огневик встал рядом со склонившимся надо мной мечником, и, не дожидаясь ответа, подвесил в воздухе огонек рядом с моими коленями. Я помнила, что Гай — отличный лекарь, и не возражала, когда он начал лечить меня. Из его ладоней вырвался белый свет, мои глубокие раны зачесались, когда мечник ускорил регенерацию кожных клеток, но я терпела, кусая губы.
Йер, вертящий плиту в руках, спросил:
— И что с ней делать будем?
— Исследовать, — кратко бросил Гай, не отнимая взгляда от моей раны.
— И как? Здесь есть трещина, от удара о землю появилась, — не унимался Йер. — Кото, что скажешь?
Я задумалась. Если разбить оболочку, то может произойти тоже, что и в пещере, — плита взорвется. А что, если мне протянуть к ней свои нити, которые связывают души? Вспомнив, какой котлован образовался от удара монстра внутри меня, я вздрогнула. Нет, оставлять свое тело без души никак нельзя. Последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
Что же может находиться внутри черного камня с гладкой, как стекло, поверхностью? Вряд ли это энергия стихий, или энергия жизни, которая черная и тягучая, а внутри камня сияет светло-желтый свет. Тогда, возможно, существует какой-то вид энергии, неизвестной нам? Возможно, Древние с помощью своего третьего глазам могли видеть ее? И не эта ли сама энергия привела ирий к гибели? Я не знаю ответа.
— Йер, давай завтра подумаем, — ответила я ему. — Я устал, мозги не соображают.
Лучник разочарованно вздохнул, аккуратно положил плиту на один из валунов, на который падал бледный свет полной луны.
Вечер прошел спокойно. Я раньше всех легла спать, выбрав ровный, гладкий камень для сна, мягкой земли на склоне Селенцины не было, она сплошь была покрыта развалинами замка Кротон. Гай, завидев, что я пристраиваюсь на голом камне, достал плащ из рюкзака и кинул его мне.
— Кото, постели. Камни тепло забирают, простудишься.
— Спасибо, — откликнулась я.
А я уже и забыла, что он раскусил меня, вон как заботиться обо мне начал. Закутавшись в тяжелый, теплый плащ, я закрыла глаза и мгновенно уснула, вымотанная до предела.
Но спала недолго, испуганный вскрик Йера вырвал из объятий сна, заставив вскочить с места в поисках врага. На нас никто не нападал, врагов на склоне горы в темноте не наблюдалось.
— Йер, что случилось? — подходя к лучнику, спросил Гай.
Громко зевнув, со своего места приподнялся Зен. Мы обступили Йера, оглядываясь в поисках опасности, но ничего, кроме темных силуэтов соседних гор не было видно. В небе не летали драконы, монстров поблизости не было.
— Камень, — ткнул Йер пальцем в то место, куда недавно поставил черную плиту. — Гай, ты глянь! Я уснул рядом с ним, а проснулся оттого, что он начал трещать, как скорлупа яйца. И из него вылупилось… это…
— Из камня? — не поверила я.
Раздвинув плечи Зена и Гая, я посмотрела туда, куда они смотрели так напряженно. На осколке от статуи под светом луны стоял мохнатый, восьмилапый паук. Его туловище слабо светилось тем самым желтым цветом, что горел в черной плите. Паук, сбросив с себя остатки черного камня, присел, и бросился прочь от нас, замерших от неожиданности. Не успели мы опомниться, как восьмилапый, размером с ладонь, исчез во тьме ночи.
— Удрал, — прокомментировал Зен. — Теперь и не найдешь.
Гай подошел к тому месту, где из камня вылупился паук и поднял с земли блестящий, черный осколок. Серая слизь с противным чмоком упала вниз, а мечник поморщился:
— Воняет. Кото, что думаешь?
Я схватилась за волосы и грустно ответила:
— Думаю, что мы зря потратили время. Этот паук и есть ответ на вопрос, как работал переговорный пункт Древних. Он не вылупился, а уже давно там был, в замороженном состоянии, а ирии использовали его особенность, некую силу. У него же тело светилось, видели?
Моя версия об энергии, которую могли видеть Древние своим третьим глазом, с треском провалилась. Оказалось, для заклинания обмена сообщениями ирии использовали пауков, обитающих
