Как только это было сделано, я потратил немного времени на то, чтобы расчистить дорожки вокруг дома. Обри провела время с близнецами, ребята приводили в порядок наше снаряжение для полета на следующий день.
Работая, я не мог не думать о том, что, как бы странно это ни звучало, я уже скучал по Обри. Я знал, что, находясь вдали от близнецов, было бы трудно, но Обри — совсем другое дело.
Связь, которую мы установили прошлой ночью, была интенсивной, достаточно интенсивной, чтобы чувства подкрались ко мне незаметно.
Я выбросил все это из головы, как только мог. Перед нами стояла миссия всей жизни, и никто из нас не мог позволить себе, чтобы сердечные дела занимали слишком много умственного пространства, если мы хотели вернуться домой целыми и невредимыми.
Когда я вернулся в дом в полдень, Обри и близнецы были в гостиной, в камине потрескивал огонь, и она читала им сказку. Я прислонился к дверному косяку, наблюдая, как их маленькие веки тяжелеют по мере того, как она говорит.
— Похоже, пришло время вздремнуть, — сказал я, когда Обри закрыла книгу.
— Я думаю, ты прав, — сказала она. — Но… Мне все еще нужно добраться до Даунинг.
— Вообще никаких проблем. Это не первый раз, когда я таскаю с собой пару сонных детей. Ты берешь Хэтс, я беру Генри.
Вместе мы подняли детей с дивана и понесли их в прихожую. Генри положил голову мне на плечо, пока я нес его, и я чувствовал, что он вот-вот заснет.
— Давай наденем на них пальто и ботинки, — сказал я тихим шепотом. — внедорожник готов к отправке, автокресла пристегнуты.
Она показала мне большой палец, и мы вдвоем приступили к работе, готовя близнецов к холоду и снегу. Хэтти и Генри были в сонном оцепенении, едва способные бодрствовать.
Как только они были готовы, мы вынесли их на улицу, небо все еще было ярким и ясным. внедорожник стоял прямо перед нами, и каждый из нас пристегнул по два ремня, прежде чем забраться на передние сиденья.
Поездка не заняла слишком много времени, плуг внедорожника легко пробивался через фут или два снега. Я пошел по главной дороге, расчищая путь на случай, если ей понадобится вернуться в дом, пока нас не будет.
Во время поездки я не мог не смотреть на нее краем глаза. Она была так чертовски красива, без усилий великолепна. Ее кудри были убраны под синюю вязаную шапочку, от дневного холода ее оливковая кожа светилась. Она была похожа на что-то из проклятого сна.
Мы остановились перед ее домом, отстегнули детей и направились внутрь. Я не мог не заметить, как сильно мне понравился ее дом. Он был не таким большим, как Тысяча акров, но это было по-домашнему уютно. Я был чертовски рад, что дети будут проводить так много времени в таком доме, как этот, в течение следующих двух недель.
Обри молча повела нас в гостевую спальню на втором этаже. Мы заказали для нее пару односпальных кроватей, и они были установлены и готовы для детей. Остальная часть комнаты была идеальной, заполненной одеждой и всем остальным, что могло понадобиться детям.
Мы сняли с близнецов зимнюю одежду и укрыли их одеялом. Они были сонными в машине и им так хотелось спать, что им не потребовалось много времени, чтобы полностью отключиться.
Мы некоторое время наблюдали за ними из передней части комнаты, убедившись, что они уснули, прежде чем закрыть дверь и войти в холл.
— Эгги здесь не будет какое-то время, — сказала она. — У нее были кое-какие дела в городе.
— Тогда ладно. Если хочешь, я могу оставить тебя здесь с детьми и забрать вас всех позже.
Она кивнула.
— Мы могли бы это сделать вместе.
Я был сбит с толку. Ее тон наводил на мысль, что у нее на уме были другие планы.
— Есть идея получше?
Она подняла на меня глаза, слегка прикусив нижнюю губу.
— Помните, что вы, ребята, сказали прошлой ночью? Насчет правил?
Мой член дернулся. У меня была хорошая идея, к чему это приведет. Даже не задумываясь, я шагнул вперед, сокращая расстояние между нами.
— Какое правило ты случайно имела в виду?
Она ухмыльнулась.
— Правило о тет-а-тет. Я имею в виду, было действительно приятно видеть вас всех одновременно. Но прямо сейчас у меня на уме кое-что более личное.
Я кладу руки ей на бедра, чувствуя мягкость ее изгибов через джинсы.
— Думаю, я знаю, что ты имеешь в виду, красавица.
— Тогда почему бы не показать мне?
Больше никаких слов не требовалось. Я наклонился и прижался губами к ее губам, то же волшебное электричество, которое я почувствовал, когда мы целовались прошлой ночью, вернулось с удвоенной силой.
Я прижал ее тело к своему, позволяя ей почувствовать мою эрекцию. Она застонала, когда мой член прижался к ней, губы Обри задели мои.
— Давай, — сказал я. — Ты нужна мне в спальне и подо мной прямо сейчас.
— Звучит идеально.
Я поднял ее с пола и понес по коридору в хозяйскую спальню. Оказавшись там, мы закрыли дверь и набросились друг на друга, крепко целуясь и снимая нашу одежду, пока на ней не осталось ничего, кроме лифчика и трусиков, а я остался только в своих боксерских трусах.
Я поцеловал ее в губы, двигаясь вниз, когда расстегнул застежку ее лифчика, ее груди вывалились наружу как раз вовремя, чтобы я обхватил губами ее соски, один, затем другой, посасывая и облизывая, когда она вздохнула, ее руки пробежались по моим волосам.
У нее была, пожалуй, самая идеальная пара сисек, которые я когда-либо видел в своей жизни, круглые и упругие, ее соски были великолепного светло-коричневого цвета.
Я встал и обнял ее, положив руки на ее задницу.
— Ты знаешь, я не мог перестать думать о тех твоих навыках, которые я видел прошлой ночью.
Она ухмыльнулась.
— Да? Какие навыки ты имеешь в виду?
— Те, что ты умеешь делать своим сексуальным ртом.
Она встала на цыпочки, чтобы запечатлеть быстрый поцелуй на моих губах, прежде чем опуститься на колени, оставляя медленный, ленивый след языком, спускаясь к моей талии.
Оказавшись там, она скользнула кончиками пальцев под мой пояс, быстрым рывком стягивая мои боксерские трусы вниз и мой полностью твердый член выскочил наружу.
Она издала стон счастливого удивления, взявшись за мою длину и медленно поглаживая меня, эта улыбка все еще была на ее лице.
Она прикоснулась губами к моей головке, нежно целуя меня, начиная с этого места, затем двигаясь вниз по всей длине. Я убрал ее кудри с лица, желая получить четкое представление о ее работе. Она целовала и облизывала меня, спускаясь к моим яйцам и посасывая их некоторое время, прежде чем повторить процесс в обратном порядке.
— Я мог бы смотреть на это весь день, — сказал я, поглаживая ее щеку тыльной стороной ладони.
— Жаль, что ты не смог бы продержаться весь день, занимаясь этим со мной, — сказала она с улыбкой.
Я рассмеялся.
— Это что, вызов?
— Я не знаю, давай посмотрим.
Она открыла рот и снова взяла мою головку в него, крепко сжав губы и хлеща меня быстрыми движениями своего языка. Я застонал, удовольствие было мгновенным и интенсивным. Вид ее рта, полного меня, был чем-то другим, настолько совершенным, насколько я мог желать.
Обри опустилась, обхватив мои яйца ладонью, и взяла столько моих дюймов, сколько смогла. Как только она достигла своего предела, она снова поднялась, затем снова опустилась.
Мягкие, влажные звуки наполнили воздух, когда она сосала меня, мои мышцы подергиваясь от удовольствия. Это совсем не заняло много времени, прежде чем я почувствовал оргазм, поднимающийся в основании моего члена.
Я закрыл глаза, сосредоточившись на том, чтобы сдерживаться. Казалось, почувствовав это, Обри убрала свой рот и встала.
— Видишь? Ты был как раз на грани того, чтобы кончить в меня.
— Ты так думаешь?
— Я уверена. Ты должен был это сделать, я бы с удовольствием попробовал тебя на вкус.
— Держу пари, я бы так и сделал. Но как бы мило это ни звучало, у меня есть идеи получше.
— О, да?
