стол, его взгляд стал серьезным, сосредоточенным.
— Начнём с малого. С тех, кого ты знаешь, кто мог быть связан с отцом. Проверим старые дела, контакты, документы. Мы найдем тех, кто молчит из страха. Мы поможем им обрести голос.
* * *
Расследование поглотило их целиком. Жертв оказалось значительно больше, чем они могли себе представить. Смелость Анны, её заявление и начавшееся расследование словно прорвали плотину, дав многим женщинам шанс высказаться, обрести храбрость и оставить свои заявления. За две недели их число перевалило за двадцать. Шестьнадцать из них подтвердили официально свои встречи с Виктором Баженовым и предполагаемое изнасилование. Конечно, были и те, кто действовал из корыстных побуждений — ради денег, ради того, чтобы напугать прокурора или ради сомнительной славы. Но мотивы были не важны. Важны были действия. Они были благодарны каждому, кто нашел в себе силы восстать против их общего отца, против этого монстра, прятавшегося под маской уважаемого прокурора.
Работа полностью поглотила Кирилла и Никиту. Они забыли о еде, о сне, о времени суток. Их телефонные разговоры длились по несколько часов, а обмен сообщениями — до самого утра. Даже о Жанне и их договоре о взаимном уважении на оставшиеся две недели, отошли на второй план. Они словно жили в одном потоке, в едином стремлении разоблачить правду и дать голос тем, кто так долго молчал из страха. Их квартира стала центром хаоса — стопки документов, распечатки, записи телефонных разговоров — все это окружало их со всех сторон. Усталость, конечно, наваливалась, но их двигала мощная волна справедливости, желание дать отпор тому, кто так долго ускользал от ответственности, и память об Анне, чья смелость стала первым кирпичиком в возведении стены против тирании их отца.
Две недели пролетели для Жанны в череде сумбурных событий. Решение о заочном обучении созрело давно. Заявление, написанное «по семейным обстоятельствам», лежало готовое. После окончания условленного с Никитой срока она планировала вернуться домой, к семье, отдохнуть и перезагрузиться. Ей было почти приятно, что Никита был полностью поглощен расследованием. Он лишь изредка наведывался, чтобы поделиться новостями о ходе дела с Кириллом. Его воодушевление было заразительным. Работа над расследованием словно дала ему тот самый смысл жизни, который Жанна безуспешно искала для себя. Сессия была сдана, билеты куплены, а письмо, лежащее на тумбочке в гостевой комнате, говорило о тщательной подготовке к отъезду.
Дорога домой стала для Жанны дорогой в новую жизнь. Несмотря на позднюю осень, погода стояла удивительно солнечная, словно предвещая светлое будущее. Внутри автобуса, полного людей, ей стало необычайно легко на душе. Она наблюдала за окружающим миром, за спешащими пассажирами, за осенним пейзажем за окном, который вдруг предстал перед ней во всей своей красоте. Она увидела её, ту самую красоту осени, которая всегда оставалась незамеченной в череде её повседневных забот и тревог. Золотистые листья, пронзенные лучами солнца, казались ей маленькими солнышками, падающими на землю, словно частички радости и тепла. Серая обыденность, преследовавшая её последние месяцы, растворилась, сменившись светлыми и радостными ощущениями. Она почувствовала, как в её сердце возвращается надежда, как исчезает тяжёлый груз, накопившийся за последнее время. Этот путь домой, в окружении незнакомых людей, стал одновременно путём к себе, к новой, более светлой и осознанной жизни.
Неожиданное появление Жанны на пороге родного дома вызвало бурю радости и удивления. «Сюрприз!» — воскликнула она, широко улыбаясь, и в этот момент все её печали и тревоги, казалось, растворились в тёплом семейном объятии. Домашняя идиллия окутала её с головой. Она снова чувствовала себя маленькой девочкой, вернувшейся в свой уютный мир, в те времена до четырнадцати лет, когда ей пришлось покинуть родной дом ради учёбы в большом городе, где она встретила Кристину, робкую и стеснительную девушку. Жанна иногда скучала по бывшей подруге, сожалея о том, что не смогла до конца ей открыться, но решила оставить это всё в прошлом. Этот период был закрытой главой в её жизни.
Хотя Жанна, как и всегда, старалась казаться жизнерадостной, родители чувствовали, что в ней что-то изменилось. За внешней улыбкой скрывалась необычайная грусть. Она устроилась в материнской кондитерской — продавцом и баристой, купив для этого необходимые принадлежности. Жизнь вошла в свой собственный ритм — спокойный, тихий, наполненный легкой, едва ощутимой скукой.
Хоть и дни были наполнены теплом семейного очага, тихими вечерами за чашкой чая и непринужденными разговорами с родителями, чувствовалось что чего-то не хватает. Это же была та самая жизнь, о которой она так долго мечтала. Покой, который был далек от той суеты и напряжённости, которая окружала её в большом городе. Тишина и уют родного дома которые стали бы для неё лучшим лекарством от прошлых переживаний и разочарований. Несмотря на семейную идиллию, что-то всё ещё болело в груди Жанны, вызывая невыносимое жжение и ночные слёзы. Это была тоска по чему-то недосказанному, по незавершенности, по тому чувству глубокой связи, которое она так и не смогла найти. Это была пустота, оставленная незажившей раной, глубоким чувством утраты чего-то очень важного, что невозможно было назвать одним словом.
Мать видела слёзы Жанны, видела её скрытую боль, но не знала, как помочь. Она могла лишь тихо наблюдать за дочерью, шептать молитвы Богу, прося дать ей счастье, успокоить тревогу, и отогнать ту неизъяснимую боль, которая грызла сердце её дочери. Материнская любовь была единственной опорой, но даже она не могла заполнить ту пустоту, которая оставалась в душе Жанны. Эта пустота была глубокой тайной, которую Жанна сама ещё не могла разобрать и понять.
* * *
«Дорогой Никита,
Это письмо я пишу, уже собрав вещи и готовясь к отъезду. Возможно, ты подумаешь, что я сбежала. Но нет, помнишь наш уговор? Месяц. Я выполнила своё обещание, была рядом с тобой весь этот месяц. Ты тоже сдержал слово — посещал психолога. Я рада этому. Честно говоря, я была уверена, что кто-то из нас обязательно сломается до конца.
Очень хотелось бы попрощаться лично, поговорить с глазу на глаз. Но, учитывая твою загруженность и важность твоей работы, я решила, что это было бы слишком навязчиво. Ты сейчас делаешь невероятно важное дело, борешься за права женщин, за то, чтобы их голоса были услышаны. Странно, но до нашей встречи я никогда не задумывалась об этом. Оказывается, женщины действительно часто оказываются в хрупком и беззащитном положении. Наверное мне стоить тебя на этот раз и правда поблагодарить. Не вини себя за ошибки прошлого. Ты
